Право на ошибку - Тая Смоленская

– Ну как, с размером угадала или ты за три года успел похудеть? Вряд ли твоя новая жена балует тебя домашней едой, – не могу удержаться от шпильки.                                     

– О, так, значит, ты следишь за моей жизнью. – Шторка резко открывается, и я замираю при виде Артема.

На нем лишь джинсы, что низко сидят на бедрах. Черная дорожка волос уходит под пояс, кубики пресса еще более рельефные, чем были прежде. Он все так же в хорошей форме. А жаль. Было бы намного проще, если бы он превратился в лысеющего толстяка. Ну почему жизнь так несправедлива? Хорошо хоть, я выгляжу отлично. Не так обидно становится.

Я с трудом заставляю себя отвести от него взгляд.

– Твои свадебные фото всплыли у меня в ленте, – произношу равнодушно и пожимаю плечами. – Так что с размером?                                                

Несколько секунд Артем смотрит на меня, словно не понимает о чем речь, потом вспоминает о рубашке, которую он сжимает в руках, и вновь скрывается за плотной тканью шторки.

– Может, все же поужинаем? Расскажешь, как жила последние три года? – доносится негромко.

– Нет. Это лишнее. – Скрещиваю руки на груди и чувствую себя неуютно и неуверенно.

А потом не выдерживаю и спрашиваю:

–  Артем, что это за игры? Зачем ты преследуешь меня? И не говори, что случайно сегодня зашел сюда.

– Я, вообще-то, здесь частый покупатель. Вот только тебя раньше не видел.

– Или попадал не на мои смены.                             

– Неважно. Так что с обедом, Поль?

По телу проходят мурашки от того, как он произносит мое имя.

– Это ни к чему. Если рубашка подошла, проходи на кассу, девочки пробьют ее.

– Погоди. – Он хватает меня за руку, когда я собираюсь уйти. От этого прикосновения все внутри меня переворачивается. Я не могу отвести взгляд от пальцев, что с силой сжимают мою кисть. Под ними кожа горит, плавится.

– Полина, дорогая, вам нужна помощь? – доносится со стороны голос Николая. Это единственный раз, когда  я и в самом деле рада его видеть.

– Нет, все хорошо, – улыбаюсь я, и Артему приходится отпустить меня. – Не нужно, Артем, все прошло. У тебя своя жизнь,  у меня своя. Не стоит ворошить прошлое, – говорю на прощанье и скрываюсь из его поля зрения.

Несколько минут пытаюсь прийти в себя в кладовке. Все еще чувствую его прикосновения. Меня бьет крупная дрожь. Я чувствую себя слабой. Уязвимой. Столько времени работала над собой, пыталась искоренить заразу под названием «Артем», и все оказалось зря. Клин клином выбивают, вот только, кажется, другого такого, как Артем, не найти. Отчего-то мужчины, с которыми я встречалась после развода, ничего внутри меня не вызывали. Лишь легкую симпатию.

Когда наконец-то прихожу в себя и выхожу, бывшего мужа уже нет. Его машины тоже. Уехал. Я выдыхаю. Но на душе хреново. Не нужно было приходить сегодня. Чего хотела добиться? Глупость ведь совершила.

Я ухожу предпоследней. Сдаю ключи, фирменную юбку и блузу. Бейджик.  Окидываю манекены и вешалки с одеждой прощальным взглядом и радуюсь, что смогла найти[n1]  себя в этой жизни и нашла[n2]  силы, чтобы не сдаться и стать независимой. Работать на кого-то невыносимо. Даже не хочу думать о другой жизни.

Выхожу на улицу, и в лицо ударяет свежий ветерок. Уже почти одиннадцать ночи. Я поднимаю голову к небу: жаль, звезд в городе не увидеть. Скольжу взглядом по парковке, но знакомой машины не нахожу.

Уехал.                                           

Это к лучшему.                               

Теперь можно не волноваться и не бояться встречи с ним. Аня в безопасности. Никто ее не отберет у меня.                                    

Делаю шаг к своему автомобилю, и кто-то внезапно хватает меня сзади, закрывает рот и тащит куда-то в сторону. Липкий страх полностью овладевает мною. Я пытаюсь отбиться, но силы не равны. Надеюсь, что это глупая шутка. Что у Артема отстойное чувство юмора, но, когда меня заталкивают в черный внедорожник, а рядом оказывается Николай, мне становится так страшно, как никогда прежде.

– Добрый вечер, Полина, – улыбается он, – решил, раз вы не приняли мое вежливое предложение поужинать, то пора бы применить другие методы уговоров.

Щелчок, и мы заперты в его железном звере. Поворот ключа, и зверь срывается с места, унося меня все дальше и дальше…