Дарёна - Варвара Лунная

– Дарёнушка, что с тобой? – нашли Дарёну, одиноко сидящую у окраинных костров Смолена и Малинка.

– Ничего, – тихо отозвалась Дарёна.

– Но мы же не слепые, – Смолена села около подруги. – Ты уж с месяц такая. Обидел кто?

– Нет.

– Это ты из-за меня? – предположила Малинка. – Тебе неприятно что я со Станом вижусь? Дарёна, – Малинка взяла девушку за руку. – Чтобы между мной и Станом не было, ты ему всегда любимой сестрой будешь.

– Что ты, я за вас рада, – бесцветным голосом ответила Дарёна. – Ты ведь его любишь?

– Очень люблю, – кивнула Малинка. – Права ты была когда дурой меня последней называла.

– Это хорошо что любишь, – Дарёна не моргая смотрела на огонь. – Они у меня хорошие, не привередливые, тебе не сильно тяжело будет.

– Да что ты такое говоришь, – нахмурилась Смолена. – Дарёна, – она повернула подругу к себе лицом. – Ты что удумала? А ну признавайся.

– Князь меня посватал, – тихо сказала Дарёна и руку с кольцом на пальце показала. Малинка и Смолена ахнули.

– Когда?

– Когда торг последний был. Пришел и сказал что буду я его женой.

– Как это сказал? – удивилась Смолена. – Не спросил?

Дарёна отрицательно покачала головой. – Мать твоя велела не дурить, сказала, что князьям в таких вопросах не отказывают.

– Ох Матушка земля, – прошептала Малинка. – А он тебе не люб совсем?

– Я не знаю, – Дарёна прикусила губу. – Знал бы кто как же мне страшно. Боюсь я его. А еще больше боюсь того что после свадьбы будет.

– Не так страшно то что после свадьбы как рассказывают, – заметила Малинка, обнимая Дарёну за плечи. – А если муж ласков и то приятно быть может. Так говорят, – добавила она и густо покраснела.

– Я не первой ночи боюсь, – пояснила Дарёна. – Хотя и ее тоже. Я просто боюсь. Не знаю я как это быть женой князя. Ему ж ни готовить, ни стирать не надобно. О боги, ну на что я ему? – она закрыла лицо руками.

– А братья твои что? – спросила Смолена, на себя ситуацию прикидывая. Сама-то она плакать уж точно бы не стала, но страшно вряд ли б меньше ей было.

– Стан сказал, уедем, коли я совсем за князя идти не хочу, но я так не могу, – тихо ответила Дарёна и снова к огню отвернулась. – Вы идите, гуляйте, – попросила она тише.

Смолена с Малинкой переглянулись и поднялись, правда уходя, все время оглядывались.

Едва девушки ушли, к Дарёне подошел князь Лей.

– Здравствуй Дарёнушка, – улыбнулся он ей.

– И вам не хворать, – поднимаясь, поклонилась Дарёна.

– С чего это ты ко мне на вы? – спросил Лей. – И кланяешься будто чужому.

– Простите, – девушка опустила глаза.

– Платье вижу подошло, – Лей и сам смущался, не зная о чем еще заговорить.

– Подошло. Спасибо.

– А что не смотришь на меня? – спросил князь, и, взяв лицо девушки за подбородок, заставил ее поднять глаза

– Он красивый, – убеждала себя Дарёна и глаза вовсе не злые. – Хороший он, – только верилось в это с трудом, так и хотелось вырваться, убежать, спрятаться куда-нибудь.

– Все боишься меня? – с легким укором спросил Лей. Дарёна не ответила, в голове только мысли скакали: она не справится, не сможет ему достойной женой стать. И сказать бы князю об этом, но где смелости найти?

– Не бойся, – ласково сказал Лей и поцеловал Дарёну в губы. Поцелуй был нежный ласковый, но у Дарёны по щекам, из под опущенных ресниц, побежали слезы.

И эти слезы заставили Лей отшатнуться, они ему хуже пощечины были.

– Отчего плачешь? – спросил он и голос зазвенел металлом и снова стали ледяными глаза. – Коли не мил я тебе, зачем за меня пойти согласилась? Чего боишься? Отвечай, – Лей тряхнул девушку за плечи. Та и до этого говорила с трудом, а теперь от страха и вовсе голос потеряла.

– Говори, – зло повторил князь, но так как Дарёна молчала, недобро посмотрел на нее, взял ее руку и сдернул с пальца кольцо. – Не невеста ты мне больше. Иди, милуйся с другими, – князь стремительно пошел прочь. По пути к своему терему наткнулся на беседующих колдунов и Медведичей, зло глянул на кузнецов и Ярко, швырнул им под ноги кольцо, что только с Дарёны снял и мимо прошел. Но потом обернулся и сказал.

– Отменил я помолвку, – и стремительно прочь ушел.

Давно так Лею больно не было. Пожалуй так сердце болело только когда узнал он что невеста его Лебедь у него за спиной привечает его лучшего друга, брата двоюродного Храбра. И не просто привечает, как с мужем живет. И Храбр, с которым Лей с пеленок рос, не только на невесту его претендует. Воспоминания навалились на князя будто вчера это все было. Он застал Лебедь с Храбром в ее опочивальне. Застал и поверить не смог тому что глаза видели. Лебедь он любил выше меры, а Храбра больше чем братом считал. И теперь вот два самых близких ему человека… Лей тогда убежал, из дома дядьки, у которого жил ушел, вернулся в свое небольшое княжество, что от отца в наследство получил. Долго переживал предательство, думал хуже быть ничего не может, но оказалось ошибался Лей. И месяца не прошло как он уехал из дома отца Храбра, как напал на его границы родной дядя, тот, кому еще недавно Лей воспитанником был, тот, кто отца ему последние годы заменял. Это вывернуло на изнанку весь мир Лея. Что же это за мир где братья невест тайком умыкают, а родные дядья войной на племянников идут. И ведь ни словом ни Храбр, ни отец его никогда не обмолвились что простив Лея имеют что-то. Храб ведь первым узнал о чувствах Лея к Лебеди. Кабы он сразу сказал что и ему по сердцу молодая Белозерская княжна, может все иначе бы вышло. Может поссорились бы братья на время, но это было бы честно. А Храбр молчал, тайком с Лебедью миловался. И дядька Дар. Братом он матери Лея был, когда погибли родители Лея, племянников к себе забрал, говорил что родные они, кому еще о сиротах позаботится. А потом войной пошел. Как такое понять? А смириться с этим как? Но Лей смирился. Сердце кровоточащее умереть заставил, чувства человеческие забыл. Войска дяди Дара он отразил, княжество свое Долецкое отстоял. Отомстить, правда, сразу сил не хватило, ну это еще усеется. Следом за князем Даром на него князь Мстислав напал и тут Лей не сплоховал, и свое отстоял и землю напавшего под себя подмял. Самого князя Мстислава и его наследников Лей уничтожил, ни на минуту не усомнившись правильно ли то. Правильно было. Не он, на него первым напали, а значит, его право казнить или миловать. И он казнил. А теперь расслабился, теплому дому кузнецов позавидовал, себе так же захотел. Снова позволил бабе в сердце прокрасться и поверить что может он быть счастлив, что закончились в его жизни предательства. Идиот. Вот они тебе твои мечты, получи, – Лей зло смел со стола на пол, поданный ему ужин. – Сейчас убить бы кого-нибудь, шею голыми руками свернуть, сердце вырвать, – он еще некоторое время метался по комнате, а потом взял лук, сумку охотничью и стремительно вышел из дома. Конюхи подивились желанию князя на ночь глядя уезжать, да еще и в одиночестве, но тот глянул так, что всякое желание возражать ему пропало. Молча оседлали княжеского жеребца и в сторону отошли, чтобы под горячую руку не попасть.