Схороните мое сердце у Вундед-Ни - Ди Браун

Наконец вожди согласились принять фургон муки, сахару, кофе и табаку, а взамен разрешить обозу двигаться к реке Паудер. «Этот офицер велел мне, рассказывал позже Джордж Бент, — отвести индейцев от обоза, чтобы он мог выгрузить товары на землю. Он хотел отойти к реке и встать там лагерем. Дело было в полдень. После того как он достиг реки и построил там свой обоз в кораль, еще одна группа индейцев сиу прибыла из селения. Товары из разгруженного фургона были уже поделены между индейцами первой группы, так что вновь прибывшие потребовали еще товаров, а когда офицер отказал им, открыли огонь по коралю».5

Этот второй отряд сиу беспокоил Сойерса и Уиллифорда еще несколько дней, но Красное Облако и Тупой Нож со своими воинами не принимали в этом участия. Они двинулись по долине, чтобы выяснить, насколько соответствуют истине слухи о солдатах, строящих форт на реке Паудер.

Тем временем Звездный Вождь Коннор уже начал строительство укрепления в шестидесяти милях к югу от притока реки Паудер, Крейзи-Вумен, и назвал его в свою честь фортом Коннор. В составе колонны Коннора была рота разведчиков, индейцев пауни, под командой капитана Франка Норта. Индейцы пауни были старыми племенными врагами сиу, шайенов и арапахов; они добровольно участвовали в кампании, получая регулярное жалованье кавалеристов. Пока солдаты рубили лес для форта, пауни обследовали окружающую территорию в поисках своих врагов. 16 августа они увидели небольшую группу шайенов, приближавшуюся с юга. В этой группе была мать Чарли Бента, Желтая Женщина.

Она ехала верхом вместе с четырьмя мужчинами, несколько обогнав основную группу, и сначала, увидев индейцев пауни на вершине низкого холма, решила, что это шайены или сиу. Пауни, размахивая своими одеялами, дали знак, что они друзья, и шайены двинулись к ним, не подозревая никакой опасности. Когда шайены приблизились к холму, пауни внезапно напали на них. Вот так Желтая Женщина, оставившая Уильяма Бента, потому что тот принадлежал к белой расе, умерла от руки наемников, принадлежавших к ее же собственной расе. В этот день ее сын Чарли был совсем рядом, всего в нескольких милях к востоку, вместе с воинами Тупого Ножа, возвращавшимися после осады обоза Сойерса.

22 августа генерал Коннор решил, что укрепление на реке Паудер достаточно надежно, чтобы его могла удерживать одна кавалерийская рота. Оставив в укреплении значительнейшую часть своих припасов, он двинулся со всей колонной форсированным маршем к долине реки Тонг на поиски больших скоплений индейских вигвамов их должны были обнаружить его разведчики. Если бы он пошел на север вдоль реки Паудер, он столкнулся бы с тысячами индейцев, жаждавших сражения, — с воинами Красного Облака и Тупого Ножа, искавшими солдат Коннора.

Примерно через неделю после того, как колонна Коннора ушла от реки Паудер, один воин из племени шайенов по имени Лошадка продвигался, по той же местности со своей женой и маленьким сыном. Жена Лошадки была из племени арапахо, и они ехали на реку Тонг проведать до наступления холодов ее родственников в лагере арапахов, возглавляемых Черным Медведем. В один из дней пути ремни вьюка на лошади жены ослабли. Когда она спешилась, чтобы подтянуть ремни, она случайно оглянулась назад, на гребень холма. Колонна всадников двигалась по тропе вслед за ними.

«Посмотри-ка!» — крикнула она Лошадке.

«Это солдаты! — воскликнул Лошадка. — Скорей!»

Едва скрывшись от солдат за следующим холмом, они тотчас свернули на другую тропу. Лошадка обрезал постромки индейской повозки, в которой вез своего маленького сына, посадил его на лошадь, и они быстро поскакали по бездорожью прямо к лагерю Черного Медведя. Они примчались туда галопом, нарушив покой мирного селения, состоявшего примерно из двухсот пятидесяти вигвамов, разбитых на плоском холме над рекой. В этом году арапахи разжились лошадьми; около трех тысяч было в корале у реки.

Никто из арапахов не поверил в то, что солдаты могут быть ближе, чем за сотни миль, и, когда жена Лошадки пыталась заставить глашатая предупредить людей, тот сказал: «Лошадка ошибся: он попросту видел каких-нибудь индейцев, шедших по тропе, вот и все». Уверенные в том, что всадники, которых они видели, были солдаты, Лошадка и его жена поспешили разыскать своих родственников. Брат его жены, Барс, отдыхал перед своим вигвамом, и они сообщили ему, что идут солдаты и что ему лучше бы поскорее уходить. «Сложи все, что хочешь взять с собой, — сказал Лошадка. — Нынче вечером мы должны уйти».

Барс посмеялся над своим шурином. «Вечно ты всего пугаешься, и вечно тебе что-то мерещится, — сказал он. — Ты видел разве что бизонов».

«Хорошо, — ответил Лошадка, — не ходи, если не хочешь, но мы уйдем сегодня вечером». Его жене удалось убедить нескольких других своих родичей собраться, и перед наступлением ночи они покинули селение и ушли за несколько миль вниз по течению реки Тонг6.

Ранним утром следующего дня солдаты Звездного Вождя Коннора атаковали лагерь арапахов. Случайно какой-то воин вывел одну из своих скаковых лошадей для выездки и тут увидел солдат, собиравшихся за гребнем холма. Он изо всей мочи поскакал обратно в лагерь, дав возможность некоторым арапахам бежать вниз по реке.

Через несколько минут по сигналу горна и условному выстрелу гаубицы восемьдесят разведчиков пауни и двести пятьдесят кавалеристов Коннора атаковали селение с двух сторон. Пауни повернули туда, где было три тысячи лошадей, которых пастухи-арапахи отчаянно пытались разогнать по долине реки. Селение, которое за несколько минут до этого было мирным и спокойным, теперь являло собой зрелище страшного смятения: лошади метались и ржали, собаки лаяли, женщины пронзительно кричали, дети плакали, воины и солдаты ругались и вопили.

Арапахи пытались образовать линию обороны, чтобы прикрыть бегство тех, кто не мог сражаться, но после первого ружейного залпа несколько женщин и детей оказались между воинами и кавалеристами. «Солдаты, — рассказывал один из офицеров Коннора, — убили воина, и он, падая с лошади, уронил двух индейских детей, которых пытался увезти. Отступая, индейцы оставили детей между двумя боевыми линиями, достаточно далеко от каждой из сторон». Дети были убиты.

«Я был в селении в разгар рукопашной схватки с воинами и их скво, рассказывал другой офицер, — ибо многие из женщин этой группы сражались столь же храбро, как и их дикари мужья. К несчастью для женщин и детей, у наших людей не было времени выбирать себе цель… Скво и дети, так же как и воины, падали убитыми и ранеными».

Поскорей поймав лошадей, арапахи вскочили на них и начали отступать к ручью Вульф-Крик, теснимые солдатами. Среди солдат был один разведчик в одежде из оленьей кожи, и некоторые из более пожилых арапахов узнали в нем старого знакомого, ставившего капканы вдоль рек Тонг и Паудер несколько лет назад и женившегося на одной из их женщин. Они считали его другом. Они называли его Одеяло — Одеяло Джим Бриджер. Теперь он стал таким же наемником, как и индейцы пауни.

Арапахи отступили в этот день на десять миль, и, когда солдатские лошади устали, воины повернули на солдат, пустив в ход против «синих мундиров» свои старые, выменянные у торговцев ружья и жаля их стрелами. Перед наступлением вечера Черный Медведь и его воины оттеснили кавалеристов Коннора назад к селению. Но артиллеристы установили там две гаубицы, и эти оглушительные пушки наполнили воздух свистящими кусками металла. Арапахи не могли продвинуться дальше.

На глазах у арапахов, наблюдавших с холмов, солдаты снесли все вигвамы в селении, свалили в кучу шесты, шкуры, покрывавшие вигвамы, одежду из шкур бизонов, одеяла, меха и тридцать тонн пеммикана и подожгли весь этот огромный ворох. Все, что имели арапахи: кров, одежду, запас пищи на зиму, все обратилось в дым. Затем солдаты и пауни сели на коней и ускакали, угнав захваченных лошадей, тысячу голов — треть табуна племени.

Весь этот вечер Лошадка, шайен, который пытался предупредить арапахов о приходе солдат, слышал грохот пушек. Как только солдаты ушли, он со своей женой и с теми из ее родичей, кто внял его предостережениям, вернулся в сожженное селение. Они нашли там более пятидесяти мертвых индейцев. Барс, шурин Лошадки, лежал возле круга пожелтевшей травы, на том месте, где утром стоял его вигвам. Многие другие, включая сына Черного Медведя, были тяжело ранены и должны были вскоре умереть. У арапахов ничего не осталось, кроме лошадей, которых они спасли от угона, нескольких старых ружей, луков со стрелами и одежды, которая была на них, когда солдаты атаковали селение. Такой была битва у реки Тонг, происшедшая в Месяце, Когда Гуси Роняют Перья.

Наутро некоторые воины последовали за кавалеристами Коннора, направлявшимися на север, к Роузбад. В тот же день обоз Сойерса, который сиу и шайены осаждали две недели назад, въехал в страну арапахов. Приведенные в ярость столь многолюдным вторжением, индейцы напали из засады на солдатский дозор, ехавший впереди обоза, разогнали скот, гонимый за обозом, и убили одного возницу. Израсходовав почти все свои боеприпасы во время сражения с кавалеристами Коннора, арапахи не имели возможности окружить и атаковать фургоны Сойерса. Однако они постоянно беспокоили старателей, пока те не миновали горы Бигхорн и не достигли Монтаны.