Драконий перстень - Георгий Григорьянц

– Да-а… Не очень впечатляет, – произнес Тигран. – Кого же мы этим напугаем?

– Праща посильнее будет, – сказал азарапет21 Гнуни.

– Лук со стрелами превосходит это оружие, – вмешался начальник царской охоты Варажауни, мужчина крупного телосложения и немереной силы.

– Это изобретение не найдет себе применения, – заключил Кухбаци.

Тигран задумчиво посмотрел на недальновидных соратников:

– Я бы не спешил с выводами. Надо усовершенствовать его, и, возможно, оно будет играть важную роль в бою. Так, Оганес?

– Да, государь.

– Что еще, Мамиконян?

– Архимедово паровое орудие, улучшенное твоим сыном и нашими мастерами.

Все прошли к пушке. На железной подставке-станине лежала длинная медная труба, закупоренная с одного конца. Со времен Архимеда появилось усовершенствование – трубу на станине можно было вращать в разные стороны.

– Государь, – пояснял Мамиконян, – это орудие ведет огонь по противнику полыми глиняными шарами, начиненными зажигательной смесью. – Все уставились на блестящую медную трубу, которая могла плевать зарядами. Мамиконян продолжал:

– Громобойный залп этого орудия, как мы считаем, вызовет панику в рядах противника.

– Звук такой силы, что на ум приходит мысль о каре богов, – улыбаясь, сказал Артавазд, который вместе с товарищами готовил пушку к показу. – Разреши, государь, показать тебе орудие в действии.

– Покажи, сын!

Все отошли к столам с угощением и вином, расположенным на почтительном расстоянии позади пушки, у которой остались только Артавазд, Аршам и Вараж – способный юноша, усовершенствующий орудие. Трубу, вернее, ее закупоренный конец, стали нагревать, подбрасывая под нее раскаленные угли. Вараж поднес к ее открытому концу заряд – глиняный шар, начиненный смесью серы, липового угля, селитры и лаврового масла, а Аршам готовил устройство для залива воды в нагретую часть орудия. Вода в раскаленной докрасна трубе испарится и, превратившись в пар, вытолкнет заряд далеко вперед, к лесу. Гениальный Архимед, спасая родные Сиракузы от римлян, заставил работать огонь и воду!

Аршам, повинуясь своим тайным мыслям, снял стопор, ограничивающий вращение орудия на железной подставке.

– Огонь! – скомандовал Артавазд.

Вараж закинул в трубу глиняный шар, Аршам залил внутрь воду, которая начала испаряться, образуя мощный поток пара. Труба вдруг дернулась и, вопреки всем ожиданиям, под действием струи выходящего из нее пара стала со свистом вращаться на подвижной станине, набирая скорость. Артавазд, Аршам и Вараж бросились врассыпную; раздался залп, будто над поляной прогремел трескучий гром при внезапной грозе; снаряд, вылетевший из трубы, полетел в сторону царя и свиты. Все охнули.

С огромной скоростью и свистом снаряд быстро преодолел расстояние до царедворцев и, ударившись о землю, разорвался. Легковоспламеняющееся вещество, залив все в метре от царя, вспыхнуло; едкий дым окутал место происшествия; люди с ужасом попадали на землю. Тигран лежал на траве, закрыв голову рукой, не веря, что катастрофа произошла на обычном показе. Увидев, что все придворные шевелятся – они начали с опаской поднимать головы, – царь встал, развернулся, не говоря ни слова, направился к телохранителям, с трудом удерживающим перепуганных лошадей, и уехал во дворец. Огонь, не поддающийся тушению, яростно, с треском пожирал столы с угощением, превращая все в пепел и накрывая поляну черным дымом. Испытание провалилось.

– Артавазд, Мамиконян! Такого бездарного показа вооружения у нас еще не было! – шумел царь, когда прибывшие в его покои члены военного совета заняли жесткие кресла с прямыми спинками. Некоторые сановники низко опустили головы. Царь, сидя в дубовом кресле напротив них, грозно говорил: – Могли погибнуть люди, лучшие умы государства. В нашем мире, где и так много боли и смертей, это недопустимо!

– Прости, государь, – произнес Мамиконян, – оружие не готово к применению; вся вина лежит на мне.

– Нет! – воскликнул взволнованный Артавазд. – Орудие готовил к показу я, значит, вина моя!

Тигран посмотрел на вспыльчивого сына и подумал: «Взгляд потухший, мысли растерянные», а вслух сказал:

– Люди мечтают овладеть высшей мудростью, не утруждая себя глубоким изучением окружающего мира. Конечно, в нашей суетной жизни иногда происходят необъяснимые чудеса, но только познание истин позволяет увидеть правду и ложь. Сын, было бы трагедией, если бы страсть к познанию у тебя угасла! – Затем, вдруг остыв, царь примирительно произнес: – Гром был оглушающим, а огонь жарким. Продолжайте работать над этим оружием: может получиться серьезная машина!

Глаза Артавазда вновь засветились:

– Да, государь, уже есть новые идеи…

Царь сменил тему, и все со вздохом облегчения, подняв головы, начали внимательно слушать:

– Должен поздравить Артавазда и Гураса с хорошо выполненными заданиями. Египет открыл тайны, которые мы жаждали узнать. Теперь ясно, что безвременно погибшая царица Трифаена и ее дочери Береника и Клеопатра имеют божественное происхождение и сильные магические способности. Борьба за власть в этой стране, несомненно, продолжится, однако, пока Свиток Творца в руках Птолемея, власть его будет безраздельной, а силы зла затаятся.

– Страна получила шанс для развития, – добавил Артавазд.

– Да, сын! По нашим сведениям, Цезарь начал активную работу с сенаторами, и скоро Рим признает Птолемея XII законным царем.

– Не будем загадывать далеко, порадуемся тому, что есть, – философски изрек Гурас.

– Дорогой Гурас, ты нашел подтверждение тому, что я давно подозревал. Начинается новый раздел территорий Малой Азии, Ближнего Востока и Месопотамии: с запада – Римом, с востока – Парфянским царством. Помпей под предлогом охоты за Митридатом придет к нам со своей большой армией. Прошу моих ближайших советников высказываться!

Первым взял слово Багратуни, глава старейшин, великий венцевозлагатель – человек из рода, имевшего привилегию короновать царей Великой Армении:

– Государь, меня посвятили в твой план заключить с Римом мирный договор. Я всегда поддерживаю тебя, но этот план может вызвать неприятие у многих аристократов: они потеряют владения в новых землях, от которых ты отказываешься. Их доходы упадут, и все, кто имеет в Софене и Сирии концессии, утратят контроль над предприятиями.

Тигран смотрел на Багратуни, старого и изворотливого сановника, и думал о том, что жадные нахарары царства прежде всего пекутся о своем благе, они ни за что не откажутся от своих приобретений и желания разбогатеть еще больше. Пусть мир рушится, пусть Рим рвется к глобальному господству и подчиняет себе государство за государством, лишь бы нахарары не упустили шанс набить мешки золотом, а для этого все средства хороши!

Царь произнес:

– Везде, где господствуют иноземцы, разрушается система управления государством, меняется многовековой уклад жизни народа. Мы никому не позволим хозяйничать на нашей земле. Армения останется суверенной!

– Победить противника, заключив с ним союз? Это невозможно! Государь, нахарары осознают кровное дело нации не быть покоренной, они – твоя опора, и ты должен любой ценой противостоять агрессору! – вскричал Багратуни.

– Дорогой Багратуни, быть независимой страной, оставаться жизнеспособными и развиваться – дело хорошее! – Царь говорил благосклонно. – Да, мы обязаны иметь военные силы, способные дать отпор любому агрессору. «Ни перед кем не склоняться, никогда не