Партнер - Джон Гришем

– А мы вернулись в Билокси и целый месяц искали объяснение происшедшему, – продолжал Стефано.

– И обнаружили, что помещения фирмы прослушиваются?

– Да. По вполне понятным причинам у нас сразу возникли подозрения относительно мистера Лэнигана. Перед нами стояла задача, во-первых, найти его самого и деньги, во-вторых, выяснить, как ему это удалось. На выходные партнеры предоставили свои кабинеты в наше распоряжение, и специалисты проверили их. Вы уже заметили, что их прослушивали. “Жучки” были везде: в каждом кабинете, в телефонах, под столами, в коридорах и даже в туалете на первом этаже. За единственным исключением: офис Чарлза Богена оказался совершенно чист. Боген никогда не забывал тщательно запирать его. Двадцать два установленных микрофона были самого высокого качества. Их сигналы поступали на устройство, которое мы обнаружили в коробке на чердаке, куда никто не поднимался годами.

Андерхилл почти не слушал Стефано. В конце концов, велась видеозапись, и руководство всегда сможет изучить ее позже. Все это было давно ему известно. Он нашел листок, на котором в четырех емких абзацах излагались технические параметры установленной Лэниганом схемы. Микрофоны представляли собой чудо техники: крошечные, исключительно мощные и дорогие, изготовлены солидной малазийской фирмой. Законы США запрещали приобретение и применение таких устройств, но их можно было купить в любом европейском городе. Новый год Патрик и Труди встречали в Риме – всего за пять недель до его смерти.

Обнаруженное на чердаке приемо-передающее устройство произвело впечатление даже на экспертов ФБР. Они неохотно признали, что эта штука, установленная три месяца назад, по меньшей мере на год опередила их собственные последние разработки. Сделанный в Венгрии прибор принимал сигналы спрятанных в кабинетах двадцати двух микрофонов, а затем передавал их по одному или все сразу на тарелку антенны.

– Вы установили, куда именно посылались сигналы? – спросил Андерхилл.

Вопрос был честным: в ФБР об этом не имели понятия.

– Нет. Радиус действия – четыре с половиной километра в любом направлении, так что определить не удалось.

– Есть какие-нибудь соображения?

– Да. Сомневаюсь, что Лэниган был настолько глуп, чтобы установить принимающую тарелку в пределах четырех с половиной километров от центра Билокси. Для этого ему пришлось бы снять помещение, спрятать там антенну и тратить время на прослушивание разговоров. Он оказался более методичным. Я всегда подозревал, что он пользовался лодкой – это намного проще и безопаснее. Офис расположен в шестистах метрах от берега, а лодок и катеров в заливе хватает. Брось якорь в трех километрах – и тебя никто не потревожит.

– У него была лодка?

– Нам это не известно.

– Существуют свидетельства, что он пользовался ею?

– Видимо, – после паузы ответил Стефано, вступая в сферу, о которой ФБР не располагало никакой информацией.

Его сдержанность не понравилась Андерхиллу.

– У нас не перекрестный допрос, мистер Стефано.

– Знаю. Мы переговорили с пунктами сдачи лодок напрокат по всему побережью, от Дестина до Нового Орлеана, и нашли только одно вызвавшее сомнения место – небольшую компанию в Ориндж-Бич, Алабама, которая предоставила некоему мужчине рыбацкий катер одиннадцатого февраля девяносто второго года, в день похорон Лэнигана. Берут они тысячу долларов в месяц, а человек предложил наличными в два раза больше при условии отказа от оформления каких-либо бумаг. Они решили, что имеют дело с перевозчиком наркотиков, и испугались. Тогда парень сказал, что оставит в залог пять тысяч и заплатит еще четыре тысячи за два месяца. Дела компании шли так себе. Катер застраховали на случай кражи и сдали.

Андерхилл внимательно слушал. Записей он не делал.

– Вы показали им фотографию?

– Да. Они сказали, что, может быть, это он. Но бороды не было, волосы темные, бейсболка, солнечные очки и избыточный вес. Все происходило еще до того, как он наткнулся на средство для похудения. Как бы то ни было, стопроцентной гарантии у нас нет.

– Какое он назвал им имя?

– Рэнди Остин. Предъявил водительское удостоверение штата Джорджия и больше ничего. Не забывайте, он платил наличными.

– Что стало с катером?

– В конце концов компания получила его назад. Человек, с которым я разговаривал, сказал, что Рэнди не показался ему знатоком управления рыбацким катером. Он задал Остину несколько вопросов и выяснил, что тот хочет отвлечься от неудавшейся семейной жизни в Атланте. У штурвала когда-то стоял, но лишняя практика ему якобы не помешает. На воде старается всегда держаться неподалеку от берега. Звучало это довольно убедительно, и владелец катера немного успокоился, хотя все его подозрения не исчезли.

На следующий день Рэнди появился как из-под земли: ни своей машины, ни такси, будто автостопом добрался до дока.

Получил катер с дизельным движком, позволявшим развить скорость восемь узлов при любом ветре, и отплыл в южном направлении. Делать владельцу было нечего, и он отправился по дороге вдоль побережья, останавливаясь в своих излюбленных барах и поглядывая в сторону моря, где примерно в полукилометре от берега довольно сносно управлялся с катером Рэнди, добравшийся до Пердидо-Бэй и уехавший оттуда на взятом напрокат “форде” с номерами штата Алабама. Так продолжалось пару дней. Владелец наблюдал за катером. Рэнди держался примерно в километре, потом отважился отойти дальше. На третий или четвертый день он взял курс на запад, в сторону Мобила и Билокси, и проплавал три дня. Вернулся и вновь поднял якорь. На юг или восток он не ходил ни разу, только на запад. О своих страхах владелец уже забыл: Рэнди временами пропадал на неделю, но всегда возвращался.

– И вы думаете, что это был Патрик?

– Да. Убежден в этом. Получается очень логично. На катере он находился в полном одиночестве, не видя целыми днями никого. Информацию мог получать в сотне различных точек. Помимо этого, катер – превосходное место для того, чтобы похудеть.

– Что стало с судном?

– Рэнди оставил его в доке и просто исчез. Владелец получил катер назад и положил в карман пять тысяч.

– Вы осмотрели судно?

– С лупой. Ничего. Нам сказали, что таким чистым катер еще никогда не был.

– Когда он исчез?

– Трудно сказать, потому что владелец далеко не каждый день его видел. Катер был в доке тридцатого марта, через четыре дня после кражи денег. Мы поговорили с парнем, который тогда дежурил. С его слов, Рэнди загнал посудину в док то ли двадцать четвертого, то ли двадцать пятого марта и больше не появлялся. Даты совпадают великолепно.

– А что насчет взятого напрокат “форда”?

– Выяснилось чуть позже. Машину арендовали в аэропорту Мобила утром в понедельник, десятого февраля, часов через десять после того, как сгорел “шевроле”. Взял ее гладковыбритый мужчина с короткими темными волосами, в роговых очках, в пиджаке и при галстуке. В конторе проката сказал, будто только что прилетел из Атланты. Мы предъявили работавшей там девушке фотографии, и она не очень уверенно указала на Патрика Лэнигана. Похоже, он воспользовался тем же водительским удостоверением. Расплатился кредитной карточкой на имя Рэнди Остина с номером, соответствовавшим реальному счету в Декатуре, Джорджия.

Сказал, что занимается недвижимостью и приехал посмотреть площадку под казино. Названия своей компании в бланках не указывал. Машина была ему нужна на неделю. Больше его в конторе не видели, а “форд” искали четырнадцать месяцев.

– Почему же он не вернул машину? – задумчиво спросил Андерхилл.

– Это довольно просто. Когда он ее брал, он ведь только что “погиб”, и о “смерти” его ничего не было известно. Однако на следующий день, когда его портреты появились на первых страницах газет в Билокси и Мобиле, он решил не рисковать. Машину позже нашли в Монтгомери, она была разбита.

– И куда после этого Патрик направился?

– Думаю, числа двадцать четвертого или двадцать пятого марта он оставил Ориндж-Бич, превратившись в Дуга Витрано. Удалось выяснить: двадцать пятого он вылетел из Монтгомери в Атланту, оттуда первым классом в Майами, а из Майами – первым же классом в Нассо. Все билеты оформлены на имя Дуга Витрано, его же паспортом он пользовался, вылетая из Майами и на Багамах. Самолет совершил посадку в Нассо в половине девятого утра двадцать шестого марта, так что в девять он был уже в банке, предъявил Грэму Данлэпу паспорт и другие бумаги, перевел деньги, попрощался, вылетел в Нью-Йорк, где и приземлился в аэропорту Ла Гуардиа в половине третьего дня. К этому времени он уже избавился от паспорта Витрано. Мы потеряли его.

Когда цена поднялась до пятидесяти тысяч долларов, Труди сказала “да”. Снимать ее должны были для пользовавшегося успехом семейного шоу “Взгляд изнутри”, и телевидение не поскупилось на наличные. Техники установили осветительную аппаратуру, закрыли окна и опутали всю комнату проводами.