Узник Марса - Эдмонд Мур Гамильтон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Здесь царила теперь невыносимая, чудовищная скученность и теснота, казалось, раса не сможет выжить в этой давке. Однако скученность стала менее острой после принятия необходимых мер. Как уже упоминалось, нептуниане, которые обосновались на Тритоне, давно обнаружили, что неизменный день на одной стороне и неизменная ночь на другой неудобны для них, привыкших к суточному ритму Нептуна, и поэтому возник обычай проводить десять часов на светлой стороне Тритона и ночь равной длины на темной стороне. И теперь мы обнаружили, что могли бы сделать скученность и тесноту на Тритоне менее острой, организовав пересменку между полушариями раз в десять часов. Каждые десять часов две половинки нашего народа менялись полушариями, половина начинала рабочий день, другая отправлялась на отдых. С этой системой нам удалось задействовать всю поверхность Тритона, сделать производство непрерывным и, отчасти, преодолеть тесноту.
Но скученность все еще очень велика. Бесчисленные толпы, которые раньше едва умещались в двух мирах, теперь заперты на маленьком и тесном Тритоне. И хотя теперь они могли существовать, условия жизни заметно ухудшились, а скученность и теснота опять возрастала вместе с ростом населения. А также, что более важно, здесь, на Тритоне, есть та же смертельная угроза, которая изгнала нас с Нептуна. Точно так же, как охладился Нептун, охлаждается Тритон, медленно, но неизбежно. И хотя мы прилагали все усилия, чтобы сохранить тепло Тритона, хотя мы отправляли экспедиции в пустынные руины Нептуна, чтобы забрать оттуда излучатели тепла и другие необходимые механизмы, мы обнаружили, что мы проигрываем битву с природой. Тритон остыл изнутри. Он и сейчас охлаждается, несмотря на наши отчаянные меры, и скоро будет полностью холодным и мертвым. И никакое число излучателей, никакие усовершенствования теплозащитной оболочки нас не спасут.
Раса Нептуна подошла к последнему рубежу! Скучившись на Тритоне, стремясь изо всех сил сохранить тепло, без которого мы не могли жить, мы увидели, наконец, что должны придумать некий новый план, новый путь к спасению, или погибнуть. Так что все величайшие наши ученые, лучшие умы расы Нептуна объединились в Совет Тридцати. Мы обладаем абсолютной властью, наши приказы не обсуждаются. Мы были изгнаны с Нептуна наступлением холодов, но то же похолодание преследует нас и здесь. Как преодолеть непреодолимое, как спасти наш вид? На этот вопрос наш конклав должен был дать ответ.
Бесчисленны были проекты, которые выдвинули в ответ на эту угрозу наши ученые. Первым и наиболее очевидным планом было переселение на другую планету. Но здесь мы руководствовались теми же соображениями, которые удержали нас от подобного решения раньше, ибо мы знали по результатам наблюдения за другими планетами, что ни на одной из них мы не могли бы жить так, как мы жили на Нептуне. Некоторые из них были больше по размеру, чем Нептун, с большей гравитацией, что создавало трудности, которые не могли быть преодолены нами, поскольку на тех планетах наш вес возрастет, сделав нас беспомощными, даже если природа этих планет была пригодна для нашего народа. Некоторые из планет были населены умными и могучими расами, которые мы могли бы покорить только после ужасной войны. Другие располагались слишком близко к Солнцу для нас, привыкших к полумраку и прохладе Нептуна. Другие планеты, как мы могли убедиться, были непригодны для жизни. Меркурий и Венера, Земля и Марс, Юпитер, Сатурн, Уран — все эти планеты не подошли нам. И мы, кроме того, не испытывали желания бросать Нептун ради другой планеты, поскольку много веков и усилия многих поколений были потрачены на то, чтобы оградить наши миры от потери тепла, на сооружение оболочек и излучателей. Мы просто не могли бросить все это и начать все с нуля.
Мы должны были остаться здесь, вновь сделать Нептун и Тритон надежным и уютным домом для нашего вида, но как? Бесчисленными были проекты. Были рассмотрены даже те, которые мы вынуждены были признать неосуществимыми. Сотни бесполезных проектов были представлены нам, но ни один не давал даже тени надежды для нас, и это было до тех пор, пока мы, Совет Тридцати, в отчаянии не сумели разработать реальный план, полностью решавший проблему.
Этот план, выдвинутый тремя нашими учеными, казался столь масштабным, что даже мы, нептуниане, которые заключили в оболочку наши миры и боролись так долго с силами природы, были потрясены. Этот проект не предлагал нам бежать, а наоборот, наша раса должна была остаться в системе Нептуна, выжить или умереть. Ученые Совета отклонили все идеи искусственного подогрева, рассчитав, что для обогрева даже маленького Тритона нам не хватит ресурсов. При этом они показали, что без нового источника тепла шансов выжить у нас нет. И поэтому трое ученых, объединившись, предложили источник тепла, который никто из нас ранее не рассматривал, — Солнце!
Солнце как источник тепла! Идея казалась невероятной для нас — Совета Тридцати. Слишком оно далеко, слишком слабо светит для нас, его тепло и свет не доходят до орбиты Нептуна. Солнце для вас источник тепла, блестящего света, иногда даже жары. Но для нас, на протяжении эпох, Солнце было не более чем яркой звездой на дневном небе, источником света, но не тепла. Мы просто никогда не думали о Солнце как источнике тепла, не больше, чем вы думаете о звездах в этом качестве, привыкнув полагаться исключительно на жар наших недр. Но теперь, когда Нептун остыл и умер, да и Тритон начал замерзать, эти три гения придумали, как поставить Солнце нам на службу.
Солнце, признали они, находится слишком далеко. Но что если, спросили они, сделать Солнце двойной или кратной звездой? Бесчисленное количество звезд Вселенной, как мы знали, сделали это, разделившись на два или три компонента, так как их скорость вращения стала настолько большой, что центробежная сила разорвала их, при этом новорожденные солнца, всегда оказывались отброшенными на значительное расстояние от центрального компонента. Если Солнце разделить так, чтобы образовалась двойная звезда, то два получившихся маленьких солнца будут вращаться вокруг общего центра масс, на расстоянии примерно двух миллиардов миль друг от друга, рассчитали наши астрономы.
Солнце превратится в обычную двойную звезду, каких в Галактике большинство. При разделении солнц почти все планеты погибнут в пламени одного из двух новорожденных
