Изгой - Андрей Никонов

с пристроенным гаражом, для большой семьи мало, а для одиноких людей, вроде Павла, в самый раз. И для пожилых пар, которые занимали четыре пятых всех квартир. Все блоки были как близнецы, через крыльцо человек попадал в небольшой коридор, с лестницей, ведущей на второй этаж, дальше – в просторную кухню-гостиную. Рядом с лестницей была кладовка, небольшой санузел и подъемник лифта, а если подняться на второй этаж, то на две стороны расходились две спальни, опять же с ванной возле лестничной площадки.

Павел вторым этажом почти не пользовался, там он ночевал, только если у него были гости, точнее – гостья, но порядок с помощью уборщицы поддерживал, а сам спал на первом этаже, кровать выезжала из стены кладовки и туда же убиралась. Прямо из гостиной был выход на террасу и крохотный дворик, засеянный травой, с грилем для барбекю, который эти два года стоял без дела. Газон пересекала дорожка из красного дерева, которая вела к общему бассейну – тут компания, которая продавала квартиры, не пожадничала и вырыла настоящий пятидесятиметровый шедевр с искусственной волной и водяными горками. Очередной маркетинговый просчет: семьи, которые могли бы ими воспользоваться, в кондо не селились, а людям пожилого возраста бассейн был почти не нужен. Практически всегда плавательные дорожки были свободны, это Павла вполне устраивало.

Траву стригла обслуживающая компания, она же присылала уборщицу каждый четверг. Это сыграло злую шутку с теми, кто утром посетил дом: чемоданчик оставили наверху, в спальне, под кроватью, поэтому Павел его не увидел. Он не стал подниматься наверх, за полночь просидел в гостиной, изучая материалы, присланные Тимми.

Старый порт начали строить еще до Разделения, когда поняли, что больших континентов поблизости нет и морской путь для коммуникаций между будущими населенными островами, а Сегунду намеревались заселить минимум сотней миллионов человек, будет самым рациональным. Температура на планете колебалась от ноля на полюсах до плюс семидесяти на экваторе, сильные восходящие воздушные потоки теоретически должны были мешать самолетам путешествовать из северного полушария в южное и наоборот, а большегрузы, закрытые сверху солнечными панелями, с тепловыми насосами на глубине в пятьдесят метров, пересекли бы горячий пояс без особых трудностей. Естественного спутника у Сегунды не было, океан на большей его части стабильно выдавал волнение в четыре балла, с белыми барашками поверх удлиненных волн. На полюсах волнение практически стихало, вместе с ветром переходя в легкий бриз, а ближе к экватору усиливалось до шести баллов.

Разделение эти планы прервало, и о Южном полушарии пока никто не задумывался. В Северном тоже островов хватало, если сложить их вместе, они бы сравнялись по площади с Австралией, так что остаткам человечества было куда двигаться. Поэтому порт продолжали строить и после Разделения, хоть и не в первые годы, когда отчаянно не хватало рабочих рук для обустройства.

От Верхнего города до порта по прямой было около четырехсот километров, а по дороге от Сидаже Алта к Тампе и вниз на равнины – все пятьсот пятьдесят. Рациональнее было бы построить его рядом с Майском или с Акапулько, но в Майске обосновались русские, а в Акапулько плотно засели мексиканцы, аргентинцы и бразильцы. Оборудование для порта шло через американцев, стремившихся захватить территорию побольше, они выбрали место, где Рио-Лунга, река, текущая с плоскогорья на восточное побережье, впадала в океан.

Возле порта построили судоремонтный завод, причал с дебаркадерами, город для тех, кто решил связать свою судьбу с морем, рыбацкий поселок и несколько ферм с коноплей и маниоком. Порт торжественно открыли в 34 году от Разделения, город рядом с ним назвали Кейптауном, а округ – Фишбургом. Город получился неплохо: ровные улицы с рядами нарядных домов, центральный район с магазинами и клубами, деловой центр с небоскребами и даже Чайна-таун с несколькими сотнями китайцев, открывших закусочные и химчистки. Дорога, уходящая к нескольким фабрикам по металлообработке и цементному карьеру, тянулась на десять километров, и дым и пыль практически городу не мешали. Преимущественно северо-западный ветер сгонял и дым, и запах копченой рыбы в океан, подальше от людей. Триста, двести, даже сто лет назад, потом производств почти не стало, дыма с запахом – тоже.

Все это Павел примерно знал, он полюбовался на архивные видеозаписи, а потом перешел к тому, что город представлял собой сейчас. Окажись Кейптаун на Свободных территориях, там бы жили одни маргиналы в разваливающихся домах. Но городу повезло, он и старый порт находились на территории протектората, и значит, финансировались из правительственной казны. Мало того, Кейптаун находился в прямом подчинении Совету Верхнего города, даже полицейский участок Фишбурга, находящийся в городе, подчинялся капитану управления Верхнего города. Это помогало округу выжить: там охотно селились те, кто предпочитал хоть какую-то, но защиту, и одновременно уединенное место для отдыха. Белые пляжи и шикарные виды на океан, о которых говорил Тимми, тоже держали округ в тонусе. Сорок тысяч человек в самом городе, и семнадцать тысяч – на всей остальной территории округа, включая порт, поселок рядом с ним и фермерские объединения.

От самого порта почти ничего не осталось, последний корабль был построен лет двести назад, после чего оборудование разобрали и вывезли в Тахо, в Новый порт. Но все равно правительство намеревалось устроить торжества в среду, 18 августа. Практически все политики уже заявили, что туда не поедут, центральные медиа отделались короткими заметками: снимать развалины никому не хотелось. И только «Фундо Политико» вдруг решило, что там необходим репортер с лицензированной камерой.

Павел решил последовать совету Лидии и уехать на несколько дней, пока Карпов наконец-то докопается до сути и поймет, что с его стороны все было по-честному. Он много раз прокручивал последнюю раздачу в голове и каждый раз убеждался, что ошибки не допустил – две семерки подряд и две на руках – это редкое совпадение. И вообще, пора с покером завязывать, Коллинз предложил перейти в «Ньюс» с октября, двух репортеров там провожают на пенсию, и одно место точно освободится. Тысяча в неделю, плюс отчисления еще столько же, плюс свободный график – с этими деньгами и условиями можно жить. Кое-как, зато спокойно, не связываясь с бандитами и неадекватными игроками. С этими мыслями он и улегся спать на первом этаже, отключив звуковые фильтры и впустив шум ночного города в дом.

У Насти Волковой вторая половина дня была куда как насыщеннее.

Устав гоняться за Веласкесом, она поехала на место преступления, в Нижний город, по пути завезя в участок вещи неизвестной девушки – поиск по ДНК среди жителей