Братья Sisters - Патрик Витт

– Почему бы вам не открыть лавку? – предложил я.

Цыплятник удивился вопросу и на какое-то время крепко задумался, не найдя, что сразу ответить. Когда же он заговорил, в глазах его читалась грусть.

– Боюсь, мне поздно менять место в городе, – покачал он головой.

Я уже хотел спросить, что за место у него такое, как вдруг по ветру разнесся звук (не то приглушенный треск, не то щелчок), вслед за которым вдали что-то со свистом рассекло густой прибрежный воздух. Лопнула одна из веревок тяглового устройства. Мужчина в черной шляпе стоял над упавшей лошадью – та повалилась в песок. Он не сек ее, не хлестал, а значит, животное либо умерло, либо готовилось умереть.

– Городок у вас страшный, – заметил я.

– Страшный, страшный, – ответил цыплятник. – И он, похоже, сломал меня. Сломал многих, кто осмелился приехать в Сан-Франциско. – Он кивнул сам себе и произнес: – Да, этот город определенно сломал меня.

– В каком же месте он поломал вас?

– Спросите лучше, в каком не поломал.

– Так, может, вам вернуться домой и начать все заново?

Мужичок покачал головой.

– Вчера один человек спрыгнул с крыши гостиницы «Ориент». Падая, он хохотал, а ударившись о землю, лопнул. Говорят, он здорово нализался, но я-то видел его трезвым почти перед самым прыжком. В воздухе Сан-Франциско витает особенный дух, что в силах отравить вас до глубины души. Имя ему – головокружение от широты возможностей. Я понял, понял, что прыгун тот – воплощение духа Сан-Франциско. По правде говоря, увидев, как человек сиганул с крыши, я был готов аплодировать ему.

– И зачем вы рассказали о нем? – спросил я.

– Можно, конечно, покинуть Сан-Франциско и вернуться домой, но это буду уже не я. Я никого не узна´ю, и меня не узнает никто.

Обернувшись, он посмотрел на город. Потрепал по голове цыпленка и хихикнул. Вдруг вдалеке прогремел выстрел, раздался топот копыт и женский крик, перешедший в похожий на кудахтанье смех.

– Большое сердце, полное жадности! – воскликнул мужичок и побрел в сторону города, исчезая в толпе.

Тем временем на берегу мужчина с кнутом снял шляпу и отошел в сторонку от мертвой лошади. Он смотрел на бесчисленные мачты, и в позе его угадывалась полнейшая неопределенность. Как я ему не завидовал.

Глава 37

Мы постучались в номер к Моррису, но нам никто не ответил. Тогда Чарли вскрыл замок, и мы проникли в комнату.

У двери были сложены в кучу туалетные принадлежности, воск и одеколон. Больше признаков того, что Моррис жил здесь, – сумок, одежды – мы не заметили. Окна были плотно закрыты, постель убрана. Такое чувство, что Моррис не ночевал в номере несколько дней. Странно, если не сказать подозрительно или страшно. Да, мы с Чарли опоздали с приездом, но ведь и Моррису дали четкие указания: ждать нас, как бы долго мы ни задерживались в пути. И не в обычае Морриса нарушать приказы Командора.

Я предложил спросить у хозяина, не оставил ли Моррис какой-нибудь записки для нас. На что братец ответил: дескать, иди, сам спрашивай. Я уже взялся за ручку двери, когда заметил торчащий из стены, возле которой стояла кровать, большой рожок черного цвета. В его нутре висел начищенный до блеска медный колокольчик. Табличка под рожком сообщала:

ПОЗВОНИТЕ В КОЛОКОЛЬЧИК И ГОВОРИТЕ В РАСТРУБ

Делать нечего, я последовал инструкции – звон колокольчика наполнил комнату. Перепуганный, Чарли выгнул шею и уставился на рожок.

– Ты что делаешь? – спросил братец.

– Говорят, на востоке в гостиницах эта система давно работает.

– Система? Какая система?

– Потерпи.

Прошло мгновение, и из глубин гостиницы раздался далекий хриплый женский голос:

– Да, слушаю, мистер Моррис!

Чарли начал озираться по сторонам.

– Гд е оно? В стене? Кто говорит?

– Я слушаю! – повторил голосок. – Что вам угодно?

– Ответь, – поторопил меня Чарли, но я вдруг ощутил такую робость, что сделал братцу жест – говори, мол, сам. Чарли произнес: – Эй! Вы меня слышите?

– Слышу, но плохо. Говорите, пожалуйста, в раструб.

Чарли вошел в раж, ситуация начинала его забавлять. Встав с кровати, братец подошел к рожку и уткнулся в него лицом.

– Так лучше? – спросил он.

– Намного, – ответил голос. – Чем могу служить, мистер Моррис? Хорошо, что вы наконец вернулись. Мы забеспокоились, увидев, как вы уходите с тем странным бородатым коротышкой.

Тут мы с Чарли переглянулись, и братец снова произнес в рожок:

– Я не мистер Моррис, мэм. Я приехал его навестить. Мы с мистером Моррисом оба из Орегона, работаем на одного человека.

Последовало молчание.

– А где мистер Моррис? – спросил голос.

– Этого я не знаю.

– Мы только что сами приехали, – не утерпев, вклинился я.

– Кто это? – спросил голос.

– Это мой брат, – сказал Чарли.

– Так вас уже двое?

– Нас всегда было двое, – ответил я. – Сколько себя помню, у меня всегда был брат.

Ни Чарли, ни женщина юмора не поняли. Я будто и не шутил вовсе. Женщина тем временем сварливо поинтересовалась:

– Кто пустил вас в номер мистера Морриса?

– Дверь была не заперта, – соврал Чарли.

– И что с того? Нельзя просто так входить в комнату, которую снимает другой человек, и пользоваться его переговорным устройством!

– Примите наши извинения, мэм. Нам была назначена встреча с мистером Моррисом несколько дней назад, но мы порядочно задержались в дороге. Так торопились увидеть его, что напрочь позабыли о приличиях.

– Мистер Моррис не упоминал ни о каких встречах.

– А с чего ему о них упоминуть?

– Гм… – промычал голос.

Чарли продолжил:

– Вы сказали, что он ушел вместе с бородатым коротышкой. Этого коротышку зовут Варм? Герман Варм?

– Я не спрашивала, как его зовут, и он сам не представился.

– Какого цвета у него борода? – спросил я.

– Это снова ваш брат?

– Борода у коротышки рыжая? – надавил я.

– Рыжая, рыжая.

– И давно мистер Моррис отсутствует? – спросил Чарли.

– Сегодня четвертый день как. Он оплатил проживание в номере до завтрашнего утра. Когда я узнала, что его какое-то время не будет, то предложила возместить плату за пропущенные дни, однако мистер Моррис отказался. Вот истинный джентльмен.

– И он не оставил для нас ничего?

– Не оставил.

– И не сказал, куда направляется?

– На Светящуюся реку. Сказав это, он рассмеялся, а вместе с ним и тот коротышка с рыжей бородой. Почему, я так и не поняла.

– Так они вместе смеялись?

– Рассмеялись они одновременно и, я так полагаю, над одним и тем же. Я поискала реку на карте и не нашла.

– Мистер Моррис сам уходил? По своей воле? Его не принудили?

– Вроде бы сам.