Я всё ещё люблю (СИ) - Никитина Анна

— Я люблю тебя. Спасибо, что согласилась стать моей женой. — прижимаюсь губами к Аниным губам. В этот поцелуй я вкладываю намного больше, чем страсть. В этом поцелуе вся моя любовь. Вся моя нежность. Сегодня я хочу показать ей, что больше ей не нужно быть сильной. Не нужно быть одной. Теперь у неё есть я. И теперь она может быть слабой и просто любимой мной женщиной. Отрываюсь только для того, чтобы уточнить: — Согласилась же?

— Боже… — смеется Аня. А я нервничаю, как мальчишка. — Сомов, конечно, я стану твоей женой.

— Отлично! — припечатываю это соглашение новым поцелуем. Он более глубокий. Более клятвенный. В нем вся сила, нежность, власть, страсть, любовь. В нём жизнь.

Когда дует ветер любви, его мягкие порывы наполнены теплотой. Её сменяет заманчивый соблазн. Так я сдаюсь перед тобой, моя любовь. Так странно, что заставило тебя любить меня так долго? Я задаюсь вопросом. Как бы ни был я жесток к тебе, твоё сердце никогда не переставало меня любить. И я продолжаю искать ответы. Твоя любовь. Какая она? Всегда она будет преданной и непоколебимой? Или это лишь желание получить моё сердце? Если сегодня ты победишь, долго ли ещё будешь любить? Или однажды победив, ты уйдёшь, разбив мне сердце? Мы расстанемся, и ты не вернёшься? Я не знаю, насколько твоя любовь ко мне велика и сколько она продлится. Но этого достаточно, чтобы я понял и решил никогда не терять эту женщину.

Любовь не завидует.

Любовь не гордится.

Любовь бесконечна.

Любовь не повторится.

Клянусь быть вечностью.

В твоём дыхании.

В каждом касании. Клянусь.

Любовь надеется.

Любовь прощает всё.

Любовь не купить.

Любовь не променяется.

Клянусь быть вечностью.

В печали и в радости.

До самой старости…[2]

Не разрывая поцелуя, подхватываю на руки Аню и несу, как самую драгоценную ношу, в нашу спальню. Нашу. Боже, как звучит. Как же я давно об этом мечтал. Мечтал забрать её к себе. Любить всю жизнь. Быть рядом и никогда больше не отпускать. Не отпущу.

— Аня, ты знаешь, пускай я был со многими женщинами… — она отворачивается, пытается встать и оттолкнуть меня, но я, как скала нависаю над ней. — Погоди, дослушай. Но ты единственная женщина в моём сердце. И я могу сказать, что, оказавшись в моём сердце, из него непросто выбраться.

— Я люблю тебя, Сомов. И только попробуй куда-то от меня уйти. Я из-под земли тебя достану, но никуда тебя не отпущу.

— Договорились, — улыбаюсь во все свои неполные тридцать два. — Эту клятву надо скрепить, — ухмыляюсь.

— Клятву, насколько я знаю, только кровью скрепляют, — задумчиво делится Аня.

— У меня есть другой способ. — впиваюсь с новым поцелуем, подминая её красивое и дико соблазнительное тело под себя.

Долго целуемся. Делимся тем, что накопилось. Всё сливаем друг на друга. Впитываем кожей. Ласкаю свою Ню долго. Каждый сантиметр или даже миллиметр на её коже не оставляю без внимания. Хочу, чтобы эта ночь запомнилась. Хочу, чтобы она стала началом нашей новой жизни тут.

А возможно, и подарила две другие. Хочу видеть её беременной. Хочу видеть, как наливается её грудь молоком. Как растет живот. Хочу видеть рождение. Хочу носить на руках наше продолжение. Хочу это всё проживать с ней вместе. Не в одиночку, как раньше, а вместе с этим справляться.

Щёки, шея, плечи, ключицы и грудь… На ней дольше всего задерживаюсь. Это мой фетиш, мать вашу.

Живот… Лобок и, наконец, та самая нежная и чувствительная орхидея, которая от одного прикосновения моих пальцев отзывается не просто мгновенно, а молниеносно. Аня вздрагивает и выгибается, сминая руками новое постельное, что подарили Руслан с Тиной. Первый раз довожу до оргазма руками. Полностью расслабляя её тело и мозг соответственно. В нирвану отправляю.

А вот второй раз уже вхожу и целую в губы. Задерживаюсь в ней.

— Господи, как же в тебе охренительно! — совершая ещё несколько толчков подряд. Заряжаю нас на ту самую единую волну. Не только в жизни, но и в сексе.

Секс — это своеобразный танец любви двух людей. И у каждого этот танец свой. Он неповторимый. И каждый раз он разный. Каждый раз этот танец с разными эмоциями, вибрациями тела и души.

Сейчас это самый прекрасный танец, который я только чувствовал. В нем такой коктейль чувств, что сносит крышу. Хмелею, как от алкоголя. Хотя опрокинул в себя только стопку. В основном как на детоксе, но с долей послабления сегодня.

Знал, что сегодня головастики должны быть в боевой готовности и соображать нормально, а не по синей лавочке всё делать. Сегодня принял решение оплодотворить свою женщину. Дать новую жизнь двум людям в нашей семье. Собрать свою стаю воедино.

Не знаю, сколько раз толкаюсь в тело любимой женщины, но когда чувствую выброс, то до последней капли наполняю свою любовь. До предела. Больше нету между нами границ. Они стерты. Размыты. Разрушены. Есть только любовь. Есть только мы.

Всё-таки застолбил. Завоевал. Присвоил. Запустил процесс. Осталось окольцевать и фамилию дать. Всё.

А ещё каких-то три с половиной года назад выдал.

Зачем-то выхватил телефон и свой номер вписал ещё и дерзко подписал.

— Мой Сомов. И рядом красное сердечко в виде смайлика зачем-то приставил. Знал же, что предки могут спалить.

— Да никогда! — с жаром выпалила тогда Аня. Помню этот дерзкий взгляд. Она не была уже тем ребенком, над которым я мог шутить. Хоть она никогда не обижалась. Плакала, но никогда не злилась на меня.

— Все равно будешь моей, Сомова. — уже тогда поставил перед собой конкретную цель и её подготовил, чтоб знала, что я не отступлю.

— Нет! — с тем же жаром продолжила выпаливать. — И я Бурцева. Бур-це-ва. — повторила по слогам, с трудом переводя дыхание.

— Угу. — всё, что выдаю тогда. Залипаю на её губах. Хотел к ним прикоснуться. Выставляя по обе стороны от неё руки и прислонившись к ней почти вплотную, едва соприкасаюсь к её губам.

Помню этот поцелуй. Он был робким с её стороны. Она, как осенний лист от ветра, дрожала, почти не дышала, и если получалось циркулировать воздух, то с трудом, точно. Не шевелилась даже.

Интересно, я всё так же записан в её телефоне? Эта мысль проносится в моей голове, пока мирно посапывающая Аня лежит на моей груди. Интерес усиливается, когда лезу в контакты. Никуда больше. Скрывать нечего между нами. Но у каждого свое пространство должно быть. И нахожу. Точно. Как и записал «Мой Сомов». Только рядом с сердечком ещё один смайлик нарисовался, с рожками и злым лицом. Моя злюка любимая. Сам невольно улыбаюсь себе. Делаю скриншот и отправляю себе. Убираю его и оставляю только сердечко рядом с моим контактом. Закрываю и блокирую экран мобильника. Свой беру и отправляю своей же невесте в чат с подписью «Люблю тебя, моя злючка-колючка Сомова, даже несмотря на то, что поставила мне такой смайл.». Рядом сердечко приставляю. Отправляю любимой и блокирую свой экран телефона. Ненадолго. В следующую минуту он загорается и высвечивается «Вика»…

[1], [2] — Artik &Asti — «Вселенная».

Глава 22

Несмотря на вибрирующий телефон, аккуратно перекладываю Аню на подушку, выхожу из комнаты и отвечаю на звонок. До родов ещё полтора месяца. Зачем понадобился — непонятно.

— Да, — отвечаю на звонок. Только вместо Вики приветствует другой мужской голос.

— Вас беспокоит капитан полиции Рогожский Дмитрий Анатольевич. Ваш номер телефона был последним из входящих. Вам знакома Виктория Абрусимовна?

— Да. Что с ней?

— На шестом километре произошла авария. Девушка пострадала. Её доставили в больницу вместе с другими пострадавшими в машине. Скажите, кем вы приходитесь пострадавшей?

— Отцом её ребенка, — отвечаю ещё в ступоре. Второй час ночи. Куда Вика могла ехать?! Или откуда?! Шестеренки работают с усердием.

— Хорошо. Запишем ваш номер и вызовем тогда на допрос. Ещё скажите, может, пострадавшая говорила, куда она едет? — спрашивает представитель власти.