Я всё ещё люблю (СИ) - Никитина Анна

— Так не пойдет, Кирилл. Сделал ребенка, будь добр, женись на Вике. А то какую репутацию ты создашь Виктории, — вступает до этого молчавший Абрус.

— Знаете, Абрус Имронович, оказывается, чтобы сделать ребенка и отец не нужен. Можно просто использовать биоматериалы его семени и подсадить к себе. А потом «обрадовать» новостью об отцовстве. Так, Вика? — выхожу на прямой диалог, включая уже всех. Абрус в недоумении стоит, Вика в страхе, а Лариса в ужасе, что раскрыли, но пытается держать лицо покерфейсом.

— Это как? — спрашивает Абрус. Один, видимо, из всех, кто не в курсе.

— А вот так, — показываю ему видеозапись разговора Ларисы и Вики. Записи с камер видеонаблюдения в центре. В конце предъявляю бумажку с подтверждением моих ДНК в ячейке самого центра. Он явно в шоке. Морщится. Кривит губы. Натужно дышит носом. Крылья носа раздуваются, как у настоящего быка.

— Кстати, Юлию уволили, — оглушаю двух дам новостью. — Благодаря моей крестной, не по статье. Хотя то, что вы втроем сделали — уголовное дело.

— В какой… Какой момент я упустил из твоего воспитания? Когда ты стала такой дрянью? — обращается уже Абрус к дочери.

— Может, тогда, когда после смерти мамы ты через две недели женился на её сестре, — полушёпотом выдает Вика.

— Я же для тебя старался. Чтобы ты не нуждалась в матери. Чтобы это был близкий для тебя человек.

— А ты… — переводит взгляд на Ларису. — Ты же сказала, что у них было по обоюдному согласию. Какого черта вы ломаете ему жизнь?

— Я не ломаю. — поднимает свой взгляд на отца Вика.

— Да я просто хотела быть любимой. Быть в семье. Я тебе никогда не была нужна. Ты откупался от меня подарками. А ты только делала вид. Для тебя я была только целью заполучить моего отца и денег побольше. А ты… Ты ранил больнее всего. — переводит на меня взгляд, полный боли и слез. — Я люблю тебя с самого детства. Я думала, что мы сможем стать одной семьей. Ты дал мне шанс. Только это ложью было. Ты никогда не давал мне шанса. Ты никогда меня не любил. Аня вернулась в город, и ты к ней побежал, как загипнотизированный. Я думала, если я забеременею, то ты вернешься ко мне, и ты её забудешь. Но нет… Ты никогда ко мне не относился как к ней. Никогда… Никто меня не любит.

— Я тебе об этом говорил. Я не обещал тебе свадьбу, дом, детей и любовь до гроба. Ты знаешь, что я люблю Аню, и этого не изменить. Нельзя заставить разлюбить или полюбить кого-то. Это не кино и не роман, Вика. Как ты вообще на это согласилась? Ладно, она все мозги пропила. Она совсем без тормозов после того, как убила твою мать, чтобы быть с твоим отцом. Но ты же, Вик, вроде адекватная девчонка, должна понять, что вскроется всё.

— Я просто хотела быть с тобой. Любыми путями.

— Только сердцу не прикажешь, — сажусь рядом с ней.

— Что теперь будет? — тихо спрашивает Вика.

— Я буду с Аней. Тебе и ребенку буду помогать финансово, ну и участвовать в его жизни. Но быть с тобой, жить, растить детей мы не будем, Вика.

— Хорошо. Только, пожалуйста, не надо заявление писать. Пожалуйста.

— Не буду. Но если посмеешь ослушаться, я это все вынесу в доказательства, и меня оправдают. А вот тебя накажут. Так что если не хочешь проблем, то смирись со своим положением.

— Хорошо. Спасибо.

Наконец-то обговорив с Викой и решив все, на душе легче становится. Вот только напрягаюсь, когда дозвониться до Ани не могу. А из её дома валит дым и огонь. Оцепление полицией по всему периметру. Скорая помощь, пожарка.

Что тут, мать вашу, произошло?

Когда подъезжаю, слышу грохот и чьи-то визги…

Глава 19

Это утро с самого начала не задалось. Учитывая, что я почти всю ночь работала. Накопилось поставщиков и грузов немало. И каждый хочет ужать максимально сроки или выбить приличную скидку. Поэтому пришлось разбираться.

Кирилла дергать не хотела. Ему и так сейчас хреново. Он на взводе из-за ДНК. Вика убеждает, что он отец. Кирилл в это не верит. То, что спал с ней, не отрицает, но точно не делился с ней своими головастиками. Он уверен. Так как Вика может утверждать, что он отец? Этот вопрос остается открытым.

Сегодня должно все решиться. Сегодня должны прийти результаты теста. Конечно, мне бы хотелось, чтобы результат был отрицательным. Но если он будет положительным, я в любом случае приму этого ребенка. И то, что Кирилл его отец.

Мысли разлетаются, как стая птиц, когда в дверь настойчиво трезвонят.

— Валентина Семеновна, доброе утро! — распахиваю входную дверь, чуть потягиваясь. Так быстро слетать с кровати я не привыкла.

— Долго спите, молодежь. — ехидничает. — То, что в доме газом продолжает фонить, никому не интересно. Все спят. А потом авария случись, все Семеновну винить будут. На вот, подписывай. — протягивает мне листок и ручку. На нем уже расписались все собственники квартир на первом этаже.

— Так мы же уже вчера составляли петицию в Горгаз, ЖКХ, управляющую компанию. А эта к кому?

— На прием к мэру.

— Ладно, — подписываю и отдаю листок. — Вчера кто-то из газовиков приезжал?

Наша заявка была составлена оператором. Вторые сутки в доме воняет газом. Откуда — понятия никто не имеет. Наши бабульки сразу же подняли вопрос и стали трубить во все инстанции. Доконали всех проживающих своими подписями. Раз пять сама лично вчера открывала и подписывала. На шестой уже не выдержала, сама позвонила в Горгаз и вызвала их для проверки. Только заявку составили, а приезжал ли кто-нибудь — неизвестно. Звонков не было.

— Никто не приезжал. Я все глаза промозолила около подъезда. Никого, — разводит руками пенсионерка. — Ладно, пошла дальше обходить. А то Петровна меня опередит. — шоркая тапочками, поднимается на третий этаж. Закрываю за ней двери. Семь утра. Смысла ложиться спать уже нет. Умываюсь. Делаю кофе и завтрак себе и Соне. К девяти утра мы договорились с Екатериной Андреевной, что она заберет Соню и пройдет в поликлинике всех врачей, что нам нужно. А я доделаю оставшуюся работу. Соберу наконец-то вещи и перееду к ним. Затягивать уже нет смысла. Да и обижать родных людей не хочется. Екатерину Андреевну я воспринимаю как маму. Такую, которой у меня никогда не было. Она мне её полностью заменила. Мама, которая любит и принимает.

Как и договорились, мама Кирилла появляется вовремя. Без двух минут девять. Соня уже готовая стоит. Осталось одеть комбинезон и шапку.

— Доброе утро, Екатерина Андреевна, — пропускаю маму Кира в квартиру.

— Доброе утро. Девочки, что у вас так газом пахнет?

— Это во всем доме пахнет. Мы уже вызвали службы, но пока никто не отреагировал. Наши бабульки жалобу мэру понесли.

— Правильно. Должны же они отреагировать. Как так? Люди живут, и газом пахнет. А если бомбанет, не дай бог… Ой, даже думать не хочу! — перекрещивается Екатерина Андреевна.

— Бабуська плиехала, — бежит на ручки Соня.

— Привет, моя сладкая. Ну что, готова в поликлинику идти?

— Не хотю. Лутьсе на гойку! — надувается Соня.

— Давай так: сначала в поликлинику, а потом на горку. Идет?

— Дяя!

— Ну, тогда давай одеваться.

Собираю я их быстро. Отдаю рюкзак с пеленкой, подгузниками, салфетками, парой игрушек и карточкой. Также кладу бутылку с водичкой. Сама убираю на кухне, купаюсь и сажусь за работу. Днем наконец-то заканчиваю и собираюсь. От Кирилла вестей нет, но и я его не трогаю. Спокойно собираю сумку.

— Анют, ну зачем столько всего брать? Что нужно, купим. Оставь тут.

Я всегда была бережливой и к деньгам относилась так же. Купить можно всегда, но на это надо заработать. А это труд, время и силы. Так зачем покупать, если можно взять с собой то, что есть. Ближе к вечеру приезжает Герман Константинович, помогает спустить сумки, коляску, кроватку и нужные вещи для Сони. Её одеваю и отправляюсь на улицу вместе со свекрами.

— Чёрт, документы забыла. — вспоминаю, что оставила папку на столе в кухне после того, как Екатерина Андреевна с Соней вернулись из поликлиники. — Я быстро.