Боевой эксперимент - Кирилл Казанцев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Не раз и не два говорилось, что такие вот действия на грани инстинктов иногда самые правильные и успешные. Взводный принял на блокирующую руку направленный в голову удар. И тут же ответил ударом ноги. Бил от души, не жалея и не стесняясь. Противника даже в воздух подбросило, после чего он тяжело рухнул на загаженный асфальт. А взводный вдруг почувствовал, что рука начинает тяжелеть, по предплечью под рукавом течет что-то теплое.
– А-а-а, суки! – взревел Хохол. – Ножичками, значит?!
И шагнул вперед. Остальные нападавшие на нового знакомого развернулись ему навстречу и медленно двинулись к наемнику, стараясь взять его в полукольцо. Хохол сделал один шаг назад, второй… Противников оказалось больше, чем он предполагал. И левую руку поднимать было все труднее и труднее…
– Наших бьют! – выкрикнул взводный, моля высшие силы об одном – чтобы товарищи успели.
Один из нападавших сделал выпад. По лезвию ножа пробежал блик лунного света. Хохол пируэтом ушел в сторону, отступил еще на шаг… И в этот момент в переулок ворвались Монк с Рыжим.
Хриплые выкрики сквозь зубы, влажные шлепки ударов. Наемники не церемонились, не пытались остановить драку. Слово было сказано. «Наших бьют!» Значит, получите, ребята, обратку.
Но калечить или убивать никого не стали. Хохол на ногах, жив – значит, наказание должно быть адекватно проступку. Несколько секунд – и нападавшие обратились в бегство.
– Что случилось? – Монк шагнул к взводному, который нянчил левую руку.
– Порезали, твари, – хрипло выдохнул Хохол.
– Попробуй пальцами пошевелить! – приказал командир. – Рыжий, ИПП тащи! Пальцы шевелятся?
– Шевелятся… – ответил взводный. Ему заметно «поплохело».
– Ну, значит, жить будешь! – Монк, поддерживая Хохла, вел его в направлении выхода из переулка.
– Погоди! – остановился взводный. – Там…
Он указал куда-то в темноту.
– Да убежали они, убежали! – по-своему истолковал его слова Монк, продолжая подталкивать Хохла в сторону машины. – Уходить надо! А то, глядишь, понабегут сейчас – не отмашемся…
– Да погоди ты! – Несмотря на слабость, Хохол заставил командира остановиться. – Там Шурик! Это они его били…
– И что ты предлагаешь? – спросил Артем. – Что нам с ним делать?
– Не знаю, – ответил Хохол. – Но так его бросить мы тоже не можем…
Монк помотал головой и тяжело вздохнул:
– Ну, бляха, и денек же выпал!
Глава 9
1
– Так! – послышался громкий уверенный голос. – Ну-ка, построились!
Вновь прибывшие на африканскую базу JWS российские наемники оглянулись в ту сторону, откуда доносились слова. К ним не спеша приближался здоровенный детина. Короткая стрижка, гладко выбритое лицо, камуфляж поношенный и потертый, но при этом чистый и отглаженный. Несмотря на габариты, двигался этот тип легко и бесшумно. Короче, с какой стороны ни посмотри – ветеран. Да к тому же еще и левая рука на перевязи. Точно, ветеран. Так что, пусть и неохотно, и не спеша, но вновь прибывшие начали принимать какое-то подобие строя. Начинать скандалить и демонстрировать свою независимость просто глупо. Во-первых, они едва успели перезнакомиться между собой; а здесь, на месте, коллектив уже сложился. Ну, а во-вторых… Никто ведь не требовал от них ничего такого, унизительного. Нормальное требование в нормальном воинском коллективе. А подавляющее большинство приезжих и были военными. Пусть уже бывшими, но – военными людьми. Просто не нашлось им места в армии на Родине, вот и пришлось искать счастья в чужих краях.
Привычно разобрались по ранжиру, выровняли носки. Не потому, что хотели произвести впечатление на горластого здоровяка строевой выправкой. Такие вот, горластые, старому толковому служаке – по хрену. По привычке выровнялись. Это уже в крови. Как в том анекдоте: «Если вы, гражданские, такие умные, то почему в баню строем не ходите?..»
Здоровяк неторопливо, слегка рисуясь, прошелся вдоль строя. Остановившись на середине, еще раз оглядел пополнение, после чего начал толкать речь:
– Ну? – не дожидаясь ответа, продолжил: – Поздравляю вас с прибытием в славное подразделение капитана Монка!
И сделал паузу, словно ожидал чего-то. Оно и понятно, чего ожидал. Но только никто не спешил откликнуться на поздравление. Да, военные, но уже вне армии. На вольных хлебах.
– Не понял? – картинно удивился здоровяк. – Устав позабыли?! Не слышу радостного троекратного «ура»!
– Хохол! – послышался возглас со стороны. – Прекращай демагогию разводить! Не в цирке. И не в Думе…
К вновь прибывшим быстро подходил еще один ветеран. Внешне он явно проигрывал тому, кого назвал Хохлом. И ростом пониже, и сложением посубтильнее. Хотя крепок – этого не отнять. Вот только здоровяк при появлении «малыша» подобрался, подтянулся. Нет, не задрал подбородок и не начал прищелкивать каблуками. Никакого показушничества. Но в облике Хохла что-то изменилось. Сразу же стало понятно, кто тут главный. Не этот здоровяк, а второй подошедший – невидный, неброский, незаметный.
– Так я это… – ухмыльнулся Хохол и отвел взгляд в сторону. – Молодежи объясняю, что тут и как…
– Здравствуйте, ребята! – Монк остановился перед строем, рядом с Хохлом.
Новички нестройно, вразнобой ответили на приветствие.
– Я – Монк, – продолжал «малыш». – Ваш командир. Какое-то время нам придется работать вместе. Цели и задачи вам объяснят немного позже ваши непосредственные начальники. А пока… Размещайтесь. Распаковывайтесь. И – по одному, ко мне, в административный модуль. На собеседование. Будем знакомиться.
Строй заколыхался, «поплыл». И вдруг у простецкого парня Монка прорезался командный голос.
– Отставить! – рявкнул он. И новички замерли на месте, затем быстро выровнялись в строю. – Теперь слушайте сюда, – капитан наемников прошелся вдоль строя. – Вы – наемники, но вы – не вольные стрелки. Не банда атамана Ангела. Те из вас, кто был на войне, знают, насколько важна дисциплина. От вас никто не требует ходить строевым шагом и козырять. Но выполнять команды придется, как в армии, – быстро и точно. Кого это не устраивает – может сразу, не распаковываясь, собираться домой. Ему здесь делать нечего, такой опасен для всех. Я хочу, чтобы мы вернулись все. Без потерь. Желающие уехать есть? Шаг вперед!
Желающих не нашлось.
– Тогда… – Монк выдержал паузу. – Разойдись!
Строй мгновенно – будто внутри граната взорвалась – превратился в толпу.
– Хохол! – окликнул командир здоровенного ветерана.
– Да, Монк! – откликнулся тот.
– Определи ребят на постой, объясни, что тут и как. Но только без этих своих… Понял?
– Бу-сделано! – бодро ответил Хохол и развернулся к новичкам. – Пошли, пацаны, покажу, где можно вам кости кинуть.
Наемники потянулись за здоровяком, уверенно направившимся в сторону от места построения.
– Максим Николаевич! – окликнул одного из наемников Монк, невольно подражая киношному Мюллеру. – А вас я попрошу остаться…
Максим Оболенский развернулся, подошел к командиру наемников. Несколько секунд они, улыбаясь, смотрели друг на друга. Потом Монк сказал:
– Ну, здорово, что ли, Шаман.
Оба – и новичок-наемник, и суровый командир Монк – одновременно шагнули друг другу навстречу и обнялись.
2
– Ну… – Максим поднял пластиковый стаканчик. – За нас, за вас, и за спецназ!
– Будем! – Монк намахнул свою «дозу», скривился, потянулся к закуске.
Артем алкоголь не то чтобы уж вообще не признавал. Просто не любил. Не складывались у него «отношения» – как в «Доме-2» всех со всеми – со спиртным. Хотя – употреблял. Тут уж ничего такого криминального нет.
Каждый, кто побывал в районе боевых действий – не имеет значения, штабной или «полевой», – знает, что страх имеет свойство накапливаться. Это вранье, что профессионалы не испытывают страха. Чушь, как говорил один русский писатель, для дефективных детишек. Страх испытывает любой человек. Будь ты хоть последний «ботан», хоть самый раскрутой спецназовец – все равно боишься. Тут уж дело в характере, который с физическими статями индивидуума ни в каком соотношении не состоит. Бывает, что самый раскрутой на гражданке качок писает под огнем в штаны и забивается в щель, откуда его потом можно вытолкать только пинками. А мелкий чахлый гаденыш, невзрачный и невидный, которому уже заранее определена и кличка Опарыш, и жизнь «вечного молодого», вдруг встает под огнем в полный рост и начинает садить от бедра по огневым точкам противника. И не из страха, не от безысходности. Просто качок был чмом, живет чмом и умрет чмом, судьба уж его такая. А вот этот самый Опарыш… Есть у парня характер. И кличка – позывной – у него уже другая. И отношение сослуживцев – тоже…
