Красная королева - Кристина Генри

В деревню она спускалась медленно, чувствуя себя разбитой. Каждый вдох причинял ей боль, а ноги, порезанные об острые камни, кровоточили.

Добравшись до колодца, Алиса набрала ведро воды и пила, пила до тех пор, пока живот не раздулся так, что выпирал из-под свободной рубахи. Ее мучила жажда.

Алиса утерла рот и ополоснула лицо, надеясь, что сумеет найти дом Бриньи. Все маленькие хижины выглядели в темноте одинаковыми, а когда Бринья вела ее к себе в гости, Алиса не следила за дорогой.

На каждой двери, будто угасающие угли, тлел знак Потерянных. «Она забирает детей, чтобы отомстить за свое разбитое сердце», – подумала Алиса. Бринья сказала, что Черный Король был когда-то одним из них, и, наверное, поэтому Белая Королева решила причинить ему боль таким образом. А он в ответ сжигал все, что мог, потому что она отказала ему.

«И все живущие здесь, и те, кто жил когда-то на выжженных равнинах, и Кубышка, и девушки Моржа, и Треска с Окунем, и Тесак – все мы попались в паутину их гнева и желания и страдали вместо них. А Черный Кроль и Белая Королева предпочтут продолжать причинять боль, чем уступить друг другу».

В одном окошке теплился огонек, и когда Алиса приблизилась, то увидела при свете звезд собственные следы вперемешку со следами волчьих лап. Она осторожно открыла дверь домика, ожидая, что хозяйка ждет ее, чтобы отругать.

Но Бринья сидела за столом, беседуя с каким-то мужчиной. Между ними стояла оплывшая свеча. Мужчина поднял глаза на вошедшую Алису, и она ахнула: в его глазницах полыхало красное пламя.

Она закрыла лицо руками, испугавшись этого огня, а когда вновь открыла глаза, уже наступило утро. Она скорчилась на полу, свернувшись клубком, все тело казалось одеревеневшим и заледеневшим. Пальцы стискивали край натянутого до шеи одеяла, с другой стороны торчали босые ноги.

«Сон», – подумала она, но, когда поднялась, почувствовала, как болят ступни, и увидела, что они все покрыты грязью и изрезаны. Окно было открыто, и Алиса слышала, как Бринья за хижиной доит блеющую козу.

Алиса потерла лицо. Мог ли Черный Король на самом деле сидеть за столом с Бриньей? Правда ли Алиса ушла в ночь следом за волком и увидела картины прошлого? Меховой накидки рядом не было, как не было и грязных следов на дочиста вымытом полу Бриньи.

Женщина, вернувшись, коротко улыбнулась Алисе.

– Поутру Асгар прислал сообщение. В полдень ты встретишься со старейшинами. У меня есть кое-какая одежда, которую я могу одолжить тебе, и я подумала, не захочешь ли ты помыться и постирать свои вещи. Я принесу корыто, только вот вода будет холодная.

Какой тактичный способ сказать, что ты неимоверна грязна. Алиса сомневалась, что ей подойдет что-нибудь из одежды Бриньи, потому что женщина была куда ниже ее, но Бринья действовала из добрых побуждений, и Алиса с благодарностью приняла ее предложение.

Однако она чувствовала тревогу, когда ела хлеб с маслом и пила молоко, поданные Бриньей на завтрак, и эти же беспокойные мысли преследовали ее и тогда, когда она принимала ледяную ванну. После того как Алиса помылась, Бринья принесла пару шерстяных штанов, домотканую рубаху и толстый серый свитер, и Алиса поняла, что женщина дала ей одежду своего мужа.

– Спасибо, – сказала Алиса. Она понимала, что Бринья дарит ей куда больше, чем одежду, и хотела, чтобы женщина поняла, что она понимает.

– Он уже не вернется и не наденет этих вещей. – Бринья погладила грубую шерсть. – Я связала этот свитер в первый год после нашей свадьбы, и хотя потом я научилась вязать куда лучше, он всегда предпочитал этот, потому что он был первым.

Алиса оделась, и Бринья, оглядев ее с головы до ног, заметила:

– Ты похожа на мальчика.

– Полагаю, – пробормотала Алиса, пригладив волосы, выросшие где-то на три пальца.

Конечно, из них не заплетешь косу, как из светлых локонов Бриньи. Алиса давно уже не думала о том, как она выглядит. Да и какая разница? Вечерние платья и расчесывание длинных-длинных волос остались далеко в прошлом.

– Могу ли я спросить?.. Твое лицо… – Бринья умолкла, но взгляд ее задержался на уродливом шраме, рассекающем щеку Алисы.

О шраме Алиса тоже почти не думала – теперь, когда Кролика не стало. Он поставил на ней метку, но теперь он мертв, и она ничего не значила. Ничего – кроме того, что Алису уже нельзя было назвать хорошенькой, и не только из-за шрама. Голову ее «украшали» порез, который зашила Бесс, и синяки, оставшиеся после щипков гусыни. Щеки – некогда налитые и румяные, словно яблочки, – после многих лет недоедания сделались впалыми. Нет, она не была хорошенькой, но красота не спасет ни ее жизнь, ни жизнь Тесака, ни жизнь еще кого-либо.

Бринья неуютно поежилась, и Алиса поняла, что настолько погрузилась в свои мысли, что женщина, наверное, решила, что обидела ее, спросив про шрам.

– Это случилось много лет назад, когда я сбежала от плохого человека, – сказала Алиса.

Бринья кивнула и не стала задавать больше вопросов. Чему Алиса была очень рада, потому что, поведав небольшую часть истории, неизбежно пришлось бы рассказать и остальное, а там было столько всего, о чем она не хотела говорить, о чем хотела забыть навсегда…

(Например, о телах девушек, сложенных друг на друга, девушек с обглоданными лицами.)

Что бы ни делала Белая Королева с детьми – разве это может быть хуже того, что вытворял Морж? Нет, хуже Моржа быть ничего не может.

– Бринья, – сказала Алиса, подумав о том, что видела нынче ночью. – Черный Король – твой родственник?

Бринья потупилась:

– С чего ты взяла?

«Потому что я видела тебя с ним», – подумала Алиса, но вслух лишь повторила:

– Вы с ним родственники?

Бринья кивнула, коротко и резко.

– Он мой… был моим братом. Кто он сейчас – не знаю.

– А ты… – Алиса осеклась, не зная, как спросить повежливее. Бринья могла обидеться.

– Ведьма? – закончила за нее женщина.

– Я собиралась сказать – волшебница. Потому что Черный Король определенно волшебник, а это ведь вроде как передается по наследству.

Она решительно отогнала мысль о собственной матери, которая тоже была волшебницей, но скрывала свою силу и от себя, и от Алисы.

– Во мне нет магии, – ответила Бринья. – Среди нас есть те, кто способен иногда видеть будущее или творить мелкие чудеса, но ничего похожего на то,