Подземелье ведьм - Кир Булычев

Сел он так, чтобы видеть ближайшую баржу. Там был Костя. Ему бы книжку читать или у профессора ума набираться. А он бродит по барже, перебирается через тюки и ящики, словно дикий зверь в тайге. Переживает. Вот увидел, как они втроем чаи гоняют, даже кулаком по борту стукнул. Стучи, сынок, стучи. Воспитывай характер.

Пегги сбегала в каюту, позвала Ниночку. Для нее тоже стул нашелся. И чашка из голубого фаянса. Чай был душистый, но крепости мало. Ниночка сразу увидела Костю и стала смотреть в его сторону. Колоколов велел ей переводить, рассказывал о местной жизни, а она переводила кое-как, невнимательно.

— Нина Семеновна, — сказал тогда Колоколов, — ты не думай, что я тебе позволю даром хлеб есть. Если ты с нами ехать согласилась, чтобы денег заработать, отцу помочь, то работай, толмачь. А если на Костю глазеть будешь, ни пользы тебе, ни денег.

Ниночка вскочила со стульчика, чуть за борт не упала. Колоколов молчал.

Ниночка спохватилась, овладела собой, вернулась.

— Пожалуйста, — спросил по-русски Дуглас, делая вид, что не заметил ничего. — Как далеко есть место метеорита от река?

— Недалеко, — ответил Колоколов. — Дня три верхом, однако. Если дождей не будет. Может, четыре.

— Это очень интересно.

— Что ж там интересного? — удивился Колоколов. Дуглас продолжал по-английски:

— Небесные тела такого размера не попадались в недавней истории человека. Не исключено, что это целая планета, что сорвалась со своей орбиты и столкнулась с Землей. Есть такая точка зрения некоторых астрономов.

— Да хоть две планеты. Мне без разницы.

— На той планете могли сохраниться следы инопланетной жизни.

— Видел я как-то метеорит. В Иркутске, в музее, — возразил Колоколов. — Черное железо. И камень. Не бывает в них ничего.

А сам подумал: «Хорошо, что я велел Мюллеру Костю взять. Свой глаз там нужен. Мало ли что!»

— Я мечтал бы увидеть собственными глазами это небесное тело.

— Хочешь — иди, смотри, — сказал Колоколов равнодушно. — Нам с Мюллером не по пути.

— К сожалению, не могу. Я связан словом с Вероникой.

— Ну раз связан, тогда и говорить нечего. Спасибо за чай.

Вероника в разговоре не участвовала, только переводила взгляд ясных серых глаз с одного на другого и подольше останавливала его на Ефреме Ионыче — ее все больше привлекал этот широкий, уверенный в себе, сильный мужчина. Настоящий конкистадор, золотоискатель. Ей привелось недавно прочесть книгу американского писателя Джека Лондона, который столь романтически писал о золотоискателях на Аляске. Колоколов был из этих людей. А она? Там у Джека Лондона были такие, как она, — стройные, сильные, решительные женщины.

Хорошо, что мистер Ефрем едет с ними. Так спокойнее. Он знает всех, все его уважают и даже боятся. Если кто-то и может помочь, то только мистер Ефрем.

Ночью к берегу приставать не стали. Фарватер широкий. Колоколов смотрел, чтобы шкипер не выпил лишнего. Потом пошел в каюту. Лег на койку. Дугласа не было. Видно, прохлаждался на палубе со своей Вероникой. Ничего, время терпит.

А сон не шел. Навалились заботы — приходится все в голове держать, всякую мелочь, никому нельзя довериться. Приказчика в Булуне сменить надо — ворует, песец в том году плохой был, какая-то болезнь напала. Слышал, что шайка у Вилюйска объявилась, надо бы охрану у рудника увеличить. А Дуглас все не шел. Давно спать пора. Ведь не у барышень сидит так долго. А может, сидит? Мало ли что! Вдруг за борт упал? Колоколов улыбнулся такой мысли, но все же поднялся, накинул тулуп — на палубе холодно, — вышел. Вторая каюта напротив. Постоял, прислушался. Тихо.

Вышел на палубу.

Синь вокруг, ночь настоящая, звезды. Из высокой трубы вырываются красные искры и летят низко над палубой.

На самой корме видны два человека. Согнулись, чтобы не видно, отмахиваются от искр, долетающих из трубы. Шепчутся. Колоколов сразу узнал, что это Дуглас и его слуга.

В этом разговоре была неправильность. Слуга с хозяином не шепчутся без особой на то надобности ночью, тайком от людей. Им и днем шептаться не положено. Два вывода сразу сделал Ефрем Ионыч. Первый — англичанину есть что скрывать и что замышлять. Второй — отношения между слугой и господином совсем не такие, как кажутся днем да непосвященному взгляду. Куда ближе. Колоколову хотелось подобраться поближе, послушать. Но заметят, да и не поймешь, о чем говорят. Колоколов еще немного поглядел на иностранцев и пошел спать.

Дуглас вернулся только через полчаса. Колоколов сделал вид, что спит. А скоро и в самом деле заснул.

Второй день прошел тоже без приключений.

Один раз пристали к берегу — покидали дрова со второй баржи на буксир.

Костя перешел на буксир, обедал с отцом, ходил кругами вокруг Вероники. Колоколов велел подтянуть шитик, что плыл за буксиром на канате, и отправил сына обратно на баржу. Чтобы разговаривал с Мюллером, ума набирался. А сам снова пошел пить чай к англичанам.

На этот раз внимательно присматривался к китайцу. Но ничего не заметил. Тихий, кланяется. Чай готовит добрый.

После чая велел Ниночке переводить разговор с Вероникой.

Ниночка чуть успокоилась. Хоть и поглядывала на паузок, как там Костя, но уже не так нервничала — это Ефрем Ионыч заметил. И хорошо. Колоколов стал расспрашивать англичанку про ее жизнь с отцом, как они в Африку ездили и в Индии жили. Англичанка отвечала с готовностью, улыбалась.

Они смело глядели друг на друга — Колоколов и Вероника, словно уже знали что-то недоступное другим.

Непонятно было Колоколову, чувствует ли это Дуглас или занят своими рассеянными мыслями? Но китаец заметил — Ефрем Ионыч перехватил его внимательный черный взгляд.

— Дуглас сказал, — заметила Вероника, — что вы предложили ему присоединиться к профессору Мюллеру, чтобы обследовать упавший метеорит?

— Если ему хочется, я не возражаю, — сказал Колоколов.

А глазами показал: даже мечтаю об этом, чтобы убрать его подальше.

— Я тоже не возражаю, — сказала Вероника, — но Дуглас считает своим долгом сопровождать меня. Это так благородно с его стороны.

— Если что, мы о вас позаботимся, — сказал Колоколов. — Не хуже, чем господин Робертсон. Он наших мест не знает, а нам все ходы и выходы известны.

— Но, может быть, на обратном пути мы заедем поглядеть на этот камень?

— От Лены до того камня дикой тайгой идти несколько дней, — возразил Колоколов. — И то верхами. Тут нужно быть к тайге привычным. Иначе не дойдешь.