Чужое тело. Дилогия (СИ) - Изверин Сергеевич

— Отлично, граф, отлично! — Похвалил я Шотеция. — Только лишь беспокойство о моём здоровье привела вас сюда?

— Ваше Величество, ваших подданных…

Ой, как началось. Крутил граф, вертел граф, катал граф слова как опытный лохотронщик шарик под тремя стаканами сразу, я сразу абстрагировался от его речи, и, позевывая, глядел на облака.

Граф меж тем убеждал меня, что негоже же начинать своё правление с обид, чинимых честным торговцам и добрым баронам, среди которых… Граф Рук, да скажи же слово! Среди которых есть подданные другого государства, и которые ничего плохого-то и не сделали…

Граф Рук отошел в сторонку от этого, несмотря на пламенные взгляды, которые бросал на него барон Нотт и рохнийские торговцы. Ну, оно и понятно. Виселицы он увидел уже, на меня тоже поглядел несколько раз внимательно, и сразу заметно поскучнел. Понял, что ситуация может повернуться разно. Может, король новый и не будет ссориться из-за смердов, а может, и будет. Опытному дипломату лучше бы постоять в сторонке в любом случае. Если что, то потом можно вручить дипломатическую ноту. Куда приятнее дипломатическую ноту вручать королю, нежели прям сейчас вместе со своими гражданами — разбойниками в петле болтаться.

— Граф, а как быть с тем, что тут находятся не только крепостные крестьяне, но ещё и те, которые рождены свободными?

— Да не может такого быть, Ваше Величество! Врут они всё, врут…

— Эй! — Во всё горло крикнул я в толпу. Илья, ученик мастера Лорина! А ну выйди сюда, давай — давай!

Вышел. Оп… Кажется, он тут тоже с семьей, за его драные портки цепляются сразу два пацаненка лет десяти, не больше. Мамаши не заметно.

Так, а как к нему-то обращаться? Ладно, буду по — простому. Может и поймет.

— Эй, ты. Кто ты такой, как ты сюда попал и за что?

— Инородцы разгромили дом мастера Лорина, Ваше Величество. — Поклонился мне Илья. Как мог поклонился, неглубоко, и так еле на ногах устоял. Пацаны на меня глядели, рот раскрыв. Кажется, один девочка вроде бы? Ничё не поймешь, худые и грязные оба. — Потом они забрали нас и продали вот тому господину. — Он указал на барона Нотта. — Он забрал мою жену и старшую дочку, а нас кинул в бараки.

— Смерд, Ваше Величество! Какие у него доказательства? Эй, ты — чем докажешь, что ты свободный? Кто за тебя поручится?

Илья сжался.

— Мои друзья…

— И они всё, небось, тоже отсюда? — Отставив одну ножку, насмешливо так спросил граф Шотеций. — Ха — ха — ха, думаю, что всё с ним понятно, Ваше Величество! Тут налицо попытка опорочить честных людей! Смерды запродались в рабство, а теперь решили обмануть своих хозяев и сбежать.

— Я свободный человек! — Выкрикнул Илья. — Я подмастерье гильдии Портных!

— Оно и видно! — Колко отреагировал граф Шотеций. — А что же ты, портной, себе портки получше не пошил, а?

Дворяне за его спиной заржали.

— Уважаемый граф. — Дворяне продолжали ржать, отпуская колкие остроты. Граф Рук страдальчески улыбался в сторонке. Разве что обменялся взглядами многозначительными с бароном Ноттом, и дальше делает вид, что он тут только для наблюдения за законностью.

— Гра — а-аф! Ау! Я помню этого человека. Лично я его помню. И некоторых других я тоже помню лично. Они были свободные. Как быть с ними?

— Но, Ваше Величество, это же дворяне! И почтенные и уважаемые люди. Я знаю уважаемого графа, какой ему смысл обманывать и врать? И я знаю почтенного купца Качного из Империи, мой управитель ведет с ним дела. Ваше Величество, тут же дворяне, опора Трона и королевской фамилии Соединенного Королевства, они не могут обманывать! Пусть клянутся на реликвиях…

Граф Шотеций бормотал что-то ещё, я уже не слушал.

Я же обещал их всех перевешать. Причем самому себе. Такие обещания лучше не нарушать. Кстати, трупы-то уже с виселицы сняли. Веревки перерезали, да не беда новые найти, порт же рядом, тут веревок навалом должно быть.

Итак, что же с ними делать? Вроде бы, вина не так велика… А эти люди потом могут оказаться полезными.

Эй, уважаемый король, ты что, с ума-то сошел, что ли? Чем это они могут быть полезны? И что это «не так уж и велика», а? На этих людях, не то что на бароне Нотте, но и даже на графе Лурге столько крови, что умыться не раз хватит! Не веришь — ещё раз в барак сходи, или в трюм корабля спустись!

— Всех вешать. — Распорядился я.

Как камень в воду упал. Барон Алькон чему-то кивнул, на лицах Коротыша и Подснежника проступили неуверенные, но такие добрые ухмылки. Вольный стрелок с лисьим лицом, который всюду сопровождал барона Алькона, кровожадно оскалился и вцепился в графа Лурга, поволок его к виселице поближе, заломив руки.

— Но, Ваше Высочество… — Граф Шотеций поймал мой хмурый взгляд, сбледнул с лица. — Я хотел сказать, Ваше Величество… Как же суд? По Королевскому Уложению, этих почтенных и даже уважаемых людей надлежит судить только Королевским судом… И Закатный герцог… Тут же его люди, и он должен присутствовать при…

Пока граф Шотеций говорил, надрессированная Волином гвардия действовала. Цап — царап, и уже все обвиняемые стоят на табуретках, и на голову каждому одета петля. Прям как с картины «казнь диссидента», что в «Огоньке» печатали недавно.

— Какой ещё Королевский Суд нужен? — На публику возмутился я. — А я вам тут всем кто, не король, что ли?

Виктор насупился, за его спиной сомкнулись теснее ряды гвардейцев. Кто-то негромко, но отчетливо обозвался нехорошим словом, кто-то брякнул оружием. Барон Шорк подвигал в ножнах свой новый меч, Подснежник показал арбалет. Граф Рук сделал вид, что у него срочное дело где-то за углом пирса. Граф Шотеций побледнел ещё больше.

— Но Ваше Величество, как же… — Залепетал он что-то. — Как же суд?

— А у нас тут Особое Королевское Совещание. Посовещались, да за дело. Эй, вешай, явления Светлых Богов ждешь, что ли?

Полведра, тип с лисьей мордой, нерешительно двинулся вдоль ряда, одну за одной выбивая табуретки. Сначала мне стало не по себе, но на лицо быстро удалось натянуть равнодушное выражение. Холодные мурашки пробежали по позвоночнику, да и все.

Один за другим, торгаши и дворяне повисали в петлях. Воняло мочой и дерьмом, кто-то дергался, но большей частью они даже не поняли, что же с ними такое твориться. Типа как страшный сон, типа как не с ними. А когда крепкая петля ломала позвоночник, то было уже поздно.

Радуйтесь ещё, уроды, что так легко отделались. Был бы на моём месте граф Урий…

— Пошли отсюда. — Сказал я. — Виктор, выдели человека, пусть разберется с захваченной казной. Выплатить людям на дорогу домой, остальное конфисковать в государство.