Буря мечей - Джордж Мартин

Когда Джон был еще мал, слишком мал, чтобы понимать, что такое «бастард», он мечтал, что когда-нибудь Винтерфелл будет принадлежать ему. Позже, став старше, он устыдился этих мечтаний. Винтерфелл перейдет к Роббу и его сыновьям или Брану с Риконом, если он умрет бездетным. А дальше идут Санса и Арья. Желать другого даже в мечтах было нехорошо, как будто он в душе обрекал их всех на смерть. «Нет, я не хотел этого, — думал Джон, стоя перед синеглазым королем и красной женщиной. — Я любил Робба, любил их всех. Я никогда не желал им зла, но оно случилось. Теперь остался только я». Стоит ему только сказать слово, и он станет Джоном Старком, навеки расставшись с именем Сноу. Стоит ему присягнуть этому королю на верность, и Винтерфелл будет его. Стоит ему только… в который раз преступить свою клятву.

И теперь это уже не будет военной хитростью. Чтобы получить отцовский замок, он должен отречься от богов своего отца.

Король снова устремил взгляд на север. Его золотой плащ полоскало на ветру.

— Быть может, я ошибаюсь в тебе, Джон Сноу. Оба мы знаем, что говорят о бастардах. Быть может, ты не так дорожишь честью, как твой отец, и не так искусен в военном деле, как твой брат. Но ты — то орудие, которое вручил мне Рглор. Я нашел тебя, как ты нашел драконово стекло под Кулаком, и намерен воспользоваться тобой. Даже Азор Ахаи выиграл свою войну не один. Я перебил тысячу одичалых, взял в плен еще тысячу, а остальных разогнал, но ты, как и я, знаешь, что они еще вернутся. Мелисандра видела это в пламени. Этот Тормунд Громовой Кулак, должно быть, уже собирает остатки своего войска и готовится к новому наступлению. И чем больше мы будем пускать друг другу кровь, тем слабее мы все окажемся, когда нагрянет настоящий враг.

Джон пришел к такому же заключению.

— Это верно, ваше величество, — сказал он, не совсем понимая, к чему ведет король.

— Пока твои братья спорят о том, кто будет их главой, я веду беседы с Мансом-Разбойником. — Станнис скрипнул зубами. — Упрямый человек и гордый. Придется предать его огню — иного выбора он мне не оставляет. Но мы взяли в плен и других вожаков. Того, кто именует себя Костяным Лордом, нескольких клановых вождей и нового магнара теннов. Твоим братьям, как и лордам твоего отца, мое намерение не придется по нраву, но я хочу пропустить одичалых за Стену… тех, кто присягнет мне на верность, поклянется соблюдать мир и королевские законы и примет Владыку Света как своего бога. Даже великанов, если они способны согнуть свои здоровенные колени. Я поселю их на Даре, когда мне удастся забрать его у вашего нового лорда-командующего. Скоро задуют холодные ветры, и нам придется либо жить, либо умирать вместе. Пришло время нам заключить союз против общего врага. Ты согласен со мной?

— Мой отец мечтал о том, чтобы вновь заселить Дар, — признался Джон. — Он говорил об этом с дядей Бендженом. — Он никогда не намеревался, правда, заселять его одичалыми… но ведь он не знал их. Джон не обманывал себя: одичалые будут непокорными подданными и опасными соседями, но выбор между огненными волосами Игритт и холодными синими глазами упырей напрашивается сам собой. — Я согласен с вами.

— Хорошо, но самый верный способ скрепить новый союз — это брак. Я намерен женить моего Винтерфеллского лорда на принцессе одичалых.

Джон, слишком долго, возможно, пробывший с вольным народом, не сдержал смеха.

— Если ваше величество думает, что может просто так отдать мне Вель, пленница она или нет, то вы, боюсь, плохо знакомы с женщинами вольного народа. Тот, кто хочет жениться на ней, должен взобраться к окну ее башни и выкрасть ее оттуда.

— Тот, кто хочет? — Король окинул Джона испытующим взглядом. — То есть не ты? Предупреждаю тебя: она входит в цену, которую ты должен уплатить за имя своего отца и его замок. Этот брак необходим, чтобы обеспечить нам верность наших новых подданных. Ты отказываешь мне, Джон Сноу?

— Нет, — с излишней поспешностью ответил Джон. Король говорит о Винтерфелле, а от Винтерфелла так легко не отказываются. — Но… это все так неожиданно, ваше величество. Могу ли я немного подумать?

— Думай, только побыстрее. Я не из терпеливых, что скоро почувствуют на себе твои черные братья. — Станнис положил Джону на плечо тонкую, почти бесплотную руку. — Не открывай никому, о чем мы с тобой говорили. Когда же ты придешь ко мне вновь, тебе нужно будет только склонить колено, положить свой меч к моим ногам и присягнуть мне на верность. Сделав это, ты поднимешься Джоном Старком, лордом Винтерфелла.

Тирион

Услышав шум за толстой деревянной дверью своей темницы, Тирион Линнистер приготовился умереть.

Давно пора. Входите скорей, и покончим с этим. Ноги у него затекли от долгого сидения, и он, встав, растер их. Нельзя же спотыкаться на пути к плахе!

Где его казнят? Прямо здесь, во мраке, или поволокут через весь город, чтобы сир Илин Пейн отрубил ему голову прилюдно? После судебной комедии его дражайшая сестрица и любящий отец скорее всего предпочтут прикончить его втихую, не рискуя устраивать публичную казнь. Он бы мог сказать народу пару слов, если ему не заткнут рот, — но пойдут ли они на такое безрассудство?

Загремели ключи, и дверь со скрипом отворилась. Тирион прижался к сырой стене, жалея, что у него нет оружия. Ну ничего, он еще способен лягаться, кусаться и умереть со вкусом крови во рту — это уже кое-что. Плохо, что на ум не приходит никаких возвышенных последних слов. «Пошли вы все» вряд ли обеспечит ему место в истории.

Свет факела упал ему на лицо, и он заслонил глаза рукой.

— Входите же — или вы карлика испугались? Делайте свое дело, сукины дети. — Голос у него заржавел от долгого бездействия.

— Так-то ты отзываешься о своей леди-матери? — В темницу вошел человек, держа факел в левой руке. — Здесь еще гнуснее, чем в моей риверранской тюрьме, хотя и не так сыро.

На миг у Тириона перехватило дыхание.

— Ты?

— Большей частью. — Джейме исхудал и коротко остриг свои волосы. — Руку я оставил в Харренхолле. Выписать Бравых Ребят из-за Узкого моря было не лучшей мыслью нашего отца. — Он поднял руку, показав Тириону обрубок.

Безумный смех сорвался с губ младшего брата.

— О боги… прости, Джейме, но ты посмотри только на нас. Сыны Ланнистера, Безрукий и Безносый.

— Были дни, когда моя рука смердела так, что мне очень хотелось бы не иметь носа. — Джейме опустил факел, осветив лицо брата. — Ничего себе шрам.

Тирион отвернулся от света.

— Меня послали в бой без большого брата. Некому было заступиться.

— Я слыхал, ты чуть не спалил этот город.