Рождение легиона - Gedzerath

– «Конечно, очень интересно!» – пылко воскликнула единорожка, но затем вновь стушевалась, глядя на догорающий закат – «Я веду записи и дневник, в которые заношу то, что случалось со мной или моими подругами, и иногда, по ночам, перечитываю их, что-то добавляя и исправляя. Но после каждой встречи с тобой я почему-то начала думать, что возможно, только возможно, наши приключения не столь интересны, как мне кажется каждый раз. Ты встречаешься с принцессами, и мне кажется, что вы стали в чем-то на равных, хотя я и не могу себе такого даже представить. Ты постоянно попадаешь в какие-то передряги, но каждый раз выкарабкиваешься из них, хотя иногда, твои методы совсем-совсем неправильны… Ну, для пони, я имею в виду. Быть может, это мы поступаем как-то неправильно? Может, это нам пора учиться у тебя жить? Неужели мы обречены вечно нести это бремя – бремя Носительниц Элементов Гармонии? Неужели мы никогда-никогда не сможем стать кем-то еще? Делать то, что нам захочется? Что будет, если я захочу бросить все, и пойти куда-нибудь с тобой? Стать легионером? Поехать в Кристальную Империю к своему брату? Разве у меня, или у моих подруг совсем нет выбора?».

– «Твайли, да прекрати!» – ухмыльнувшись, я поднялась и с приглушенным кряхтением перелезла на ее диван, обняв прижавшуюся ко мне подругу – «Вы – носительницы элементов, но у вас есть и своя жизнь, свое предназначение. Знаешь, что думают те, кто вечно носится по миру, попадает в разные передряги и приключения? «А как хорошо вот тем, кто живет рядом со мной! У них есть семьи, подруги, знакомые, их пристанище, в котором так хорошо присесть с друзьями, вспоминая былые времена!». Ты еще молода, но поверь, рано или поздно все те, кто всю свою жизнь проводит в странствиях, возвращаются – и что же они видят? Холодный, пустой дом, где их никто не ждет! Думаешь, это лучше, чем оседлая жизнь? Приключения вокруг нас, просто мы не всегда достаточно смелы, чтобы свернуть с протоптанной дорожки, а ведь за ближайшим лугом или лесом, по которому пони носятся во время этого осеннего праздника, может быть что-то, чего ни ты, ни я, ни кто-либо другой, никогда и не видели! Поэтому пожалуйста, не пытайся убедить себя в том, что я живу лучше, чем ты, ладно? В конце концов, посмотри на мою ногу».

– «Это было страшно?» – негромко прошептала Твайлайт. Глядя на меня, в лучах догорающего заката, пронизывающего ее шерстку насквозь и делающей ее похожей на тонкий ободок какого-то нимба, растянутого на все тело, она была просто потрясающе хороша, и я откровенно любовалась ею, в то время как единорожка внимательно разглядывала мои глаза, постепенно наклоняясь ко мне все ближе и ближе – «Висеть там, в этом замке, с этой клеткой…».

– «Да. Я едва не описалась от страха» – ухмыльнувшись, я прищурилась и пропустила момент, когда мягкий, шерстяной нос единорожки уткнулся мне в мордочку, забавно щекоча ноздри своим дыханием, мягко проникшим в мой нос – «Эммм… Твайли…».

– «Ты такая странная, Скраппи. Что ты видишь своими необычными, черными глазами?» – прошептали губы подруги, касаясь моих губ – «Какими ты видишь всех… Всех нас?».

Копыта единорожки обхватили мою голову, и медленно, робко и неумело, Твайлайт запечатлела на моих губах далеко не дружеский поцелуй. Сначала один, затем второй, а затем, разойдясь, подруга жадно принялась целовать меня, прижимая к пружинящей стенке дивана.

И видят богини, я даже не думала сопротивляться.

Несмотря на юношеский пыл единорожки, все ограничилось обнимашками, поцелуями и катанием по дивану, в процессе которого то я, то Твайлайт оказывались сверху, пока мне это не надоело, и вскоре, обхватив всеми четырьмя ногами обнимающую меня единорожку, я аккуратно проводила языком по подбородку и губам подруги, постепенно поднимаясь все выше и выше пока, наконец, не дошла до рога, где меня и ждал самый забавный сюрприз. Давно мечтая познакомиться поближе с этой странной штуковиной, торчащей изо лба некоторых пони, я медленно но верно подбиралась к своей цели, и наконец, усыпив внимание подруги, разомлевшей от моих поцелуев и ласк, я набралась смелости – и провела языком по витой кости рога.

– «Оооооох! Скр-раппииии!» – вдруг выгнувшись, простонала подруга, стоило моему любопытному языку пройтись по фиолетовой, слегка шершавой поверхности рога, неотличимой по цвету от шкурки поняшки. Сухая, действительно похожая на кость, поверхность рога пахла чем-то знакомым, и я задумчиво облизывала витую поверхность, не замечая, как обнимавшая меня единорожка начала ерзать, а затем просто-таки метаться в моих объятьях – «Ох! Оооооох! Скра… Скраппи!».

«Хммм… Виноград? Клюква?» – какой-то тонкий, едва заметный вкус скользил по краю моего длинного языка, шаловливо обвивавшегося вокруг промокшего от слюны рога, в то время как извивавшаяся в моих объятьях Твайлайт стиснула меня ногами, прижалась ко мне изо всех своих сил и с каждым новым движением языка вздрагивая все сильнее и сильнее – «Нет, кажется, еще какой-то цветок… Хех, словно облизываешь холодное-прехолодное мороженное, от которого немеет рот, и лишь крупицы вкуса доходят до тебя сквозь потерявший чувствительность язык… Похоже, эти статуи не врали – им это действительно нравится! Ну-ка, а если ускориться?».

– «Аууууууууу!» – тоненько завыла единорожка, еще крепче вжимаясь в мое тело. Спина фиолетовой магички выгнулась дугой, едва не наколов мое нёбо на резко дернувшийся рог, и с долгим, заглушенным моим поцелуем криком, единорожка расслабилась, обмякнув в моих объятьях, словно сорвавшаяся с веревочек деревянная кукла. Наливающийся фиолетовым свечением рог замерцал, и едва я успела отдернуть голову, как воздух наполнился тысячами фиолетовых искр, ярким фонтаном бьющих из рога[152]. Разгоняя вечерний сумрак купе, Твайлайт фонтанировала потрескивающими искорками, приятно щекочущими мою шкурку, и я почувствовала, как капли теплой влаги начинают увлажнять мой живот, притиснутый к подушкам дивана распластавшейся на мне подругой. Единорожка прикрыла мутные глаза, и тяжело дыша, разглядывала меня словно видя перед собой кого-то другого. Рог, мерцая, медленно угасал, и я постаралась не притрагиваться к этому, как оказалось, чрезвычайно чувствительному отростку, памятуя о реакции единорогов на срыв их заклинаний. Похоже, это был неприятный, если не болезненный процесс, и я постаралась не тревожить подругу, которая, еще некоторое время поластившись, наконец задремала, полностью выбившись из сил.

«Вот так! А еще говорят, что это жеребцы поворачиваются после этого на бок и храпят! Бедняжка, похоже, единорогов такие ласки выматывают не хуже, чем какой-нибудь секс-марафон. Или это моя способность выжала ее до дна, выпив ее магию? Но какая она все-таки неумелая… Хотя кажется, у нее уже был кое-какой опыт общения с кобылками. Интересно, кому это так повезло, а? Флаттершай? Рейнбоу Дэш? Или Эпплджек нашла, наконец, себе кого-то, способного скрасить ее одиночество? Одним ведь гвардейцем сыта не будешь, по себе знаю. Ох-хо-хооооо, и где же мой Графит? Умчался прочь из госпиталя, испугавшись сестры, и вот уже черт знает сколько дней от него ни слуху, ни духу, в то время как жена вынуждена вновь изображать из себя «шаловливку»! А еще муж, называется!».