Янус: Суд на Янусе. Победа на Янусе. Тайна затерянной расы - Андрэ Нортон

Нейл полз и полз, пока его здоровая рука не коснулась воды. Сам не зная как, он скатился в реку, окунулся с головой и снова потерял сознание.

— Айяр!

Что-то тащило его. Он пытался отбиваться, так как ему причиняли мучительную боль.

— Не надо! — закричал он или подумал, что кричит.

Вода… Нейл находился в воде, но голова его была на поверхности, на чем-то, что двигалось, вертелось, тянуло то в одну, то в другую сторону. Затем в голове прояснилось, и, начиная, соображать, Нейл огляделся. Его поврежденная рука лежала на мокром бревне, а здоровая болталась в воде по другую сторону, так что его голова и плечи удерживались над водой. Когда юноша с огромным трудом приподнял голову и повернул ее, он увидел зеленое лицо, очень большие глаза, остроконечные уши на безволосом черепе… Значит, Эшла все-таки нашлась, и они плыли по реке — это Нейл понял. Все остальное неважно.

Дым или сумерки? Река затуманилась. Перед ними маячила узкая полоса земли между скалами и густым кустарником. Туда пробирались из реки другие беглецы. Он почувствовал, что дно резко поднялось под ним, и его колени заскребли по песку, а руку так дернуло, что он вскрикнул.

Они поползли вслед за спасавшимися от огня животными. Поодаль виднелось несколько сходящихся вершинами скал. Под одну из таких арок они и протиснулись. Нейл был почти без сознания, только валун за плечами поддерживал его в сидячем положении.

Эшла склонилась над ним.

— Покажи-ка мне руку.

Красный жар нестерпимой боли ножом ударил в плечо и разлился по груди. Нейл пытался избежать этой пытки, но Эшла навалилась на него, обеими руками взяла за подбородок, удерживая его голову вровень со своей, и медленно говорила, чтобы каждое слово дошло до его сознания:

— У тебя сломана кость. Я постараюсь укрепить ее в недвижном состоянии. Держись сам вот так… и так.

Ее руки чуть заметно двигали его. Он лишь смутно понимал, чего хочет Эшла, но старался делать все, о чем она просила. Как вдруг… Никогда еще он не испытывал такой боли. Нейл завертелся, не чувствуя ни камней, ни твердой земли под собой — ничего, кроме охватившей его боли.

Его грудь была чем-то придавлена, рука болезненно пульсировала. Нейл поднял голову. Свет… Он зажмурился, но заставил себя снова открыть глаза. Грузом оказалась его левая рука в лубке и на перевязи. А свет — это был день.

Иллиль! Она плыла с ним по реке, она вывела его из тумана и боли и теперь стояла рядом с ним, держа сложенный чашей лист.

— Ты можешь идти? — требовательно спросила она и, подсунув руки под его плечи, помогла подняться.

— Это необходимо?

— Да.

Он встал — правда, с легким головокружением, но уже готовый идти. В сущности, он шел не сам, его вела Эшла, обняв за плечи и находя дорогу между скалами. По-видимому, они шли берегом. По голой пустыне, ни одной травинки, только скалы блестят в утреннем свете. Найдется ли убежище от солнца, или они так и будут слепнуть до вечера?

— Куда мы идем? — спросил Нейл, надеясь на конкретный ответ.

— Вверх.

Они действительно поднимались. Складки грубой растрескавшейся земли образовывали нечто вроде естественных ступеней.

Наконец они осилили подъем и с высоты оглядели землю в трещинах рытвин, откуда поднимались языки зеленого дыма. Качались верхушки растений, скорее серых, чем зеленых. И там не было гостеприимного леса.

— Это Пустошь, — сказал Нейл. Ощущение места перехватило горло, как захватывало дух от запаха разложения в колодце калкрока. Нейл видел только скалы и овраги, где задыхалась больная растительность, но чувствовал — как раньше, по дороге к Зеркалу, — засаду, слежку, наблюдение. Не за ним, не за Эшлой, но что-то… откуда-то…

— Пустошь, — подтвердила она почти бесстрастно. — Но солнце уже поднимается, мы не сможем вернуться к реке. И флайер из порта дважды пролетал над нами.

Нейл смотрел на голую местность и вспоминал предостережение Хурурра. Незаметно, без вреда для себя, они побывали у Зеркала и вернулись, но в течение последней части их путешествия Нейл знал со странной уверенностью, что безопасность лежит только на древней дороге между теми двумя стенами и что стены те как раз и были воздвигнуты для защиты… от чего? Но дорога была очень древней. Неужели угроза, от которой отгораживали стены, еще существует?

— У нас нет выбора, — продолжала Эшла, и ее рука, обнимавшая Нейла за плечи, дрогнула. — Далеко нам не уйти, а у тебя меч.

Теперь и Нейл заметил, что с его плеча свисает пёревязь с мечом. Каким образом Иллиль нашла его и сохранила в путешествии вниз по реке? Он почему-то был уверен, что в это время и в этом месте оружие, выкованное ифтами, — слабая защита. Но выбора у них действительно не было. Найти тень в расщелине, укрыться под этой скудной растительностью и ждать вечера — больше ничего нельзя было придумать.

— Оставь меня там, — он показал на ближайшую яму, — а сама держись ближе к воде и иди на запад, пока солнце не поднимется. Я не знаю, сколько времени это займет и сможешь ли ты выйти туда за час пути.

Девушка ничего не сказала, продолжая вести его вперед. То, что он предлагал, сулило очень мало шансов на успех, но для нее все же было лучше последовать его совету, чем оставаться здесь.

Эшла заговорила только для того, чтобы указать кратчайший путь к овражку и предупредить о возможном спуске. Кусты, через которые они продирались, были ломкие, удивительно сухие, словно, несмотря на их живой вид, давно уже погибли и только сохраняли сходство с настоящими кустами. От сломанных веток и раздавленных листьев шел резкий запах, ничуть не напоминавший здоровый аромат лесной страны. Когда они спустились на дно оврага, почти у самой земли Нейл увидел бледные кустики с мясистыми, туго скрученными листьями.

— Сюда, — Эшла повернула его прямо и остановила. Часть древесного ствола, еще казавшаяся настоящим деревом, торчала из стенки оврага. Его сердцевина давно сгнила, но оболочка представляла собой нечто вроде древесной пещеры, что для Нейла было более естественным кровом, нежели псевдоживая растительность вокруг. Но протянув руку к старой коре, он коснулся не давно умершего дерева, а чего-то твердого, как скала. Дерево окаменело.

— Оно послужит мне хорошим укрытием, — быстро сказал Нейл. — А ты иди, пока есть время.

Эшла помогла ему забраться в дупло и спокойно устроилась рядом.

— Мы пойдем вместе или не пойдем.

Нейла встревожил этот намек или предчувствие.

— Совсем не пойдем?

Эшла наклонила голову и закрыла лицо руками. Нейл был уверен, что она не плачет, но во всей ее фигуре чувствовался страх, даже отчаяние. Но уже через минуту она снова подняла голову и положила руки на колени. Только глаза ее оставались закрытыми.