Гувернантка - Полина Грекова

— Она задерживается на месяц.

— Отлично! — оживился Виталий Сергеевич. — Тогда нет проблем! А с вашей фирмой я договорюсь!

— Соглашайся, Лида! — радостно закричал Митя. — Будем с тобой ящериц ловить! И медуз!

— Спасибо… Я как-то не думала об этом.

Еще месяц назад Лидия запрыгала бы от радости. Она никогда не бывала за границей. А тут одно из прекраснейших мест на земле. Средиземное море, солнце. Месяц назад она была свободна от множества проблем. А теперь ей трудно представить, как можно наслаждаться отдыхом вдали от Москвы, от Германа.

Митя утащил ее в детскую, принес проспекты про отдых на Кипре, ракушки и камешки. В прошлом году его уже туда возили, и теперь он убеждал Лидию поехать с ним.

— Ты там так загоришь! На всю зиму хватит! — приводил он все новые и новые аргументы.

Лидия рассматривала яркие, цветные снимки: Митя на пляже, Елена по пояс в воде играет в мяч, Виталий Сергеевич скатывается с водяной горки — а перед глазами стояла одна-единственная черно-белая фотография: на фоне серого моря радостные мужчина и две женщины. И вдруг ей пришло в голову, что поездка на Кипр — это спасательный круг, брошенный судьбой. Она уедет и забудет про Германа, а он забудет про нее. Она вернется прежней. Конечно, это сама судьба помогает им расстаться. Итак, решено, она дает согласие. Но Лидия чувствовала, что не может уехать, не попрощавшись с Германом. Он должен знать: все кончено. Они больше не увидятся. Пусть она останется в его памяти прекрасной незнакомкой, а не жалкой обманщицей.

— Я поеду с вами, Митя.

— Ура! — Мальчик подбросил вверх плюшевого медведя и в восторге запрыгал по дивану.

В комнату заглянула Елена:

— Что за шум, а драки нет?

— Мама, Лида согласилась поехать на Кипр!

— Очень хорошо… Лида, но мы же не можем оставить в неведении кое-кого. Сейчас опять звонил. Я уже и не рада, что затеяла этот розыгрыш. Нужно поставить точку. Ты меня понимаешь?

— Нужно, — думая о своем, безропотно согласилась Лидия.

— Вот и отлично, — надменно произнесла Елена. Она была уверена, что поездкой за рубеж можно купить чью угодно покладистость. — Пойдем.

В комнате хозяйки Елена и Анциферов долго инструктировали Лидию, как пожестче отшить Зернова. Она слушала вполуха: сейчас раздастся голос Германа, сейчас. Только обидно, что разговаривать с ним в последний раз придется в присутствии этих неприятных людей. Сможет ли она?

— Мы не будем тебе мешать, — сказала вдруг Елена и поманила Анциферова за собой. — Пойдемте, мой друг.

— Секунду, только помогу мадемуазель набрать номер, — захихикал Анциферов. Заглядывая в визитку, он набрал номер Зернова, нажал какую-то кнопку на аппарате и протянул трубку Лидии.

Лидия осталась одна. Неужели не будут подслушивать, удивилась она. Почему вдруг они вышли?

Трубку долго не брали, наконец до нее донесся глухой голос Германа:

— Стелла?

— Да.

— Стелла, милая Стелла. — Герман несколько раз с удовольствием повторил это имя, и Лидии стало не по себе. — Куда же ты снова исчезла? Я так ждал твоего звонка. Что же ты со мной делаешь, Стелла? — Голос его был укоризненный.

— Прости меня, — выдавила Лидия, чувствуя, что к горлу подкатил комок.

— Нет, это ты меня прости. Я должен был тебе сам сказать в прошлый раз…

— Ты ни в чем не виноват! — испуганно прервала его Лидия. Если их все-таки подслушивают, то не нужно, чтобы Герман вспоминал их встречи. — Я хочу с тобой серьезно поговорить.

— О чем?

— О нас с тобой. О том, что ты думаешь про нас с тобой. — Она старалась подыскать нужные слова — и никак не могла их найти. — Я хотела объяснить тебе раньше, но у меня ничего не вышло. — Она с досадой прикусила губу. — И сейчас ничего не получается.

— Давай я попробую, — предложил Герман. — Я не могу без тебя, слышишь? Я ничего не могу с собой поделать, Стелла! Я уже и не думал, что встречу такую женщину, как ты. Я… Я люблю тебя.

Сердце Лидии сжалось. Она молчала, вцепившись в трубку обеими руками.

— Стелла! — позвал Герман.

— Да.

— Ты слышала? Я люблю! Люблю до безумия твои волосы. Люблю твои серые глаза, в которых можно утонуть. Люблю твой голос, твою улыбку. Я сразу заметил, еще тогда, при первой встрече, как ты отличаешься от этих холеных девочек с пустыми глазами, которые уверены в себе и не страдают избытком скромности.

— Герман! Не надо. — Лидия всхлипнула. — Пожалуйста, не надо. У нас нет будущего.

Он не слушал ее, торопился выговориться, будто боялся, что она снова бросит трубку:

— Я хочу каждое утро просыпаться рядом с тобой. Чувствовать, как ты потягиваешься при звоне будильника. Следить за тобой с восхищением. Улыбаться, глядя на то, как ты носишься по квартире, собираясь на работу. Переезжай ко мне! Ты должна знать: я не могу без тебя. Мне нужно тебя видеть. Немедленно. Скажи мне, куда приехать!

— Это невозможно. — Лидия почувствовала, как по щекам побежали слезы. — Мы расстаемся.

— Почему?! — в отчаянии почти прокричал Герман. — Почему невозможно? Я согласен на любые условия, только не исчезай из моей жизни. Объясни, ради бога, в чем причина? Нет ничего хуже неизвестности. Ты несвободна? У тебя есть муж?

— У меня нет мужа, Герман. Я позвонила, чтобы проститься. Не разыскивай меня, пожалуйста. Не трать понапрасну время.

— Хорошо, тогда скажи, что не любишь меня! — потребовал Герман. — Скажи это раз и навсегда!

Лидия молчала.

— Ну говори же!

Лидия вытерла слезы ладонью.

— Ты молчишь! — торжествующе воскликнул Герман. — Значит, все остальное неважно.

— Важно, — попыталась возразить Лидия сквозь слезы. — Я уезжаю. Далеко и надолго.

— Я не спрашиваю, куда ты уезжаешь. Меня не интересуют твои тайны. Самое главное я узнал.

— Ты ничего не знаешь…

— Я знаю, что ты тоже меня любишь, Стелла. Если нам предстоит сейчас расстаться — пусть будет так. Но я буду ждать тебя — и однажды ты позвонишь, ты придешь ко мне. Теперь я в этом уверен! — Герман первым дал отбой.

Лидия продолжала слушать гудки, когда в комнате снова возникли Анциферов и Елена. Девушка подняла на них заплаканные глаза и положила трубку.

— Лидочка, как вы вошли в роль! Просто Вероника Кастро! — театрально произнес Анциферов.

Лидия молча отвернулась, пряча залитое слезами лицо.

— Ну что вы, Лидочка! Жалеть надо бедных, больных и бездарных. Зернов не принадлежит ни к тем, ни к другим, ни к третьим.

— Это точно, — подтвердила Елена.

— Лидочка, не стоит так переживать из-за пустяков, — продолжал ерничать Анциферов. — Вы даже осунулись. Так и заболеть недолго.