Магический универ. Дорога домой - Галина Гончарова

— Куда?

— Пока — к нам домой. Отоспишься, поешь, а там решим, что с тобой делать.

— Лелька… то есть Ёлка, у меня сегодня еще выступление…

— Вот и поспишь до выступления. Пошли.

Я цапнула старую знакомую за руку — и потащила ее к стоянке такси, не слушая возражений. Эвин подключился с другой стороны. И мы потащили подругу к такси под ехидные комментарии элвара.

— А мохнатику-то она нравится.

— А он вообще рыжих любит. Помнишь, как он на Лери поглядывал?

— Но Лери с ним не сжилась бы. Девочка она замечательная, но силы в ней не было. Ни капли. Только талант к математике.

— Интересно, а в Катьке есть?

— А кто из нас двоих ведьма?

— Муж да жена — одна сатана.

— А я подозреваю, что нас-таки больше. Хотя бы двое.

— Вредина! Проверю я ее, проверю! Обещаю! Вот уснет, расслабится…

— Лучше поручи это Эвину.

— Полагаешь?

— Ёлочка, поверь мне, так будет лучше.

— Верю.

— А мы посидим, подумаем, чем можно ей помочь.

— Ты не против?

— А почему я должен быть против? Она хорошая девочка. И потом, ты же знаешь про цепочку добра?

Еще бы я не знала. Цепочка добра — это просто. Помоги человеку, если он нуждается в твоей помощи. И ничего за это не требуй. Пусть он поможет кому-то другому, когда понадобится. И цепочка начнет плестись.

— Знаю. Ой… папина машина?

Отцовский «Нисан Патрол» я узнала почти сразу. По номеру. Отец вечно переплачивал, чтобы ему оставляли один и тот же номер. «БС123О».

Борис Сергеевич Ольховский. И я запомнила. А сейчас смотрела на отцовскую машину. И думала, что есть хороший шанс найти его здесь — и расспросить. Или хотя бы прочитать. Я начала восстанавливаться, и с каждым днем буду все сильнее. Скоро нам уходить. А мира и покоя в моей семье как не было, так и нет. Мама спокойна, бабушка довольна, Гошку построили, а вот отец… елки! Неуловимый мститель! Не поймаешь и не догонишь!

Терн подмигнул мне.

— Эвин, Лютик, Керрон, доставить девушку к нам домой и дать отоспаться. А мы пойдем, поищем приключений на свою голову. То есть — Ёлкиного отца. Пока он опять никуда не сбежал.

Катька попыталась что-то чирикнуть, но ребята запихнули ее в ближайшее такси, уселись сами и назвали адрес.

Я еще успела заметить, как Лютик наводит на нее чары покоя и сна — и выбросила все из головы. Катька в хороших руках.

А вот почему здесь отец? В середине рабочего дня?

Раз, два, три, четыре, пять — я иду искать!

Искать долго не пришлось. Аккурат в ближайшем кафе отец и сидел за столиком. И сидел с дамой, при виде которой мне захотелось выгнуть спину, ощериться и расшипеться, как дикая кошка.

Сссссстерва!!!

Данную особь я отлично знала.

Вид — модель обыкновенная.

Род — проституирующая.

Семейство — Соловьевых, папа вел с ними какие-то дела по бизнесу.

Отряд — гадина.

Класс — высший.

Бывшая мисс Урюпинск-20XX (две последние цифры засекречены под страхом смерти, таким дамочкам всегда не больше двадцати лет), удачно воспользовавшаяся своим шансом и выскочившая замуж за молодого братка. Браток чуть позже стал бизнесменом. А дамочка — родила двоих деток, мальчика и девочку и все время занималась собой, опять собой и снова собой.

Те пару раз, когда мы сталкивались… на маму она смотрела, как на грязь, на меня вообще не обращала внимания. А ее детки… дочушка младше меня года на три, сынок где-то на год.

А о чем эта гадючка говорит с отцом?

Элвары чуть сдвинулись, загораживая меня, и проследовали к столику неподалеку. Устроились так, чтобы нас не было видно. И напрягли уши. Терн сдвинул брови — и вгляделся в отца. А потом присвистнул — и открыл мне разум.

— Ёлка, у него проблемы.

— Это и ясно. А какие?

— Слушай.

И в моем разуме зазвучали чужие слова.

— Верочка уже на третьем месяце. Вы понимаете, что так долго продлиться не может?

— Я понимаю. Но мне еще нужно время.

— Я не позволю, чтобы мой внук рос ублюдком! Ты ее соблазнил! И ты мне за это ответишь!

Маска словно упала с лица женщины. Хотя какая это женщина? Гиена! В человеческом теле.

— Я на тебя всех натравлю! Женька тебя в порошок сотрет! А менты возьмут, что осталось! Особенно если я скажу, что она была еще несовершеннолетней!

— Но…

— А мне плевать! Моя дочь ребенка вне брака растить не будет! Выбирай! Или ты сам все сегодня расскажешь жене, или это сделаю я! Завтра же!

Терн смотрел на женщину с плохо скрываемым омерзением. И та, видимо, почувствовала взгляд элвара. Полуобернулась, наткнулась на ледяные фиалковые глаза, на брезгливость на лицах Винера и Реллона — и видимо, поняла, как она выглядит со стороны. Быстро встала.

— Я тебя оставляю, Боренька. Подумай. Нам лучше дружить.

И выпорхнула, оставив после себя запах дорогих духов. Только мне он показался трупным смрадом. Отец бросил взгляд туда же, куда и она — и окаменел. Наткнулся на мое лицо.

— Леля…

Я вздохнула, встала из-за столика, подошла к отцу — и плюхнулась рядом с ним. Вслед за мной расселись элвары.

— Ну что, догулялся? Уж сколько раз твердили миру… Но мышь найдет дорогу к сыру!

— Ты что себе… — чуть было не вскипел отец. Но рука Винера, тяжело опустившаяся ему на плечо, перекрыла путь возмущению.

— Спокойно, Борис Сергеевич. Мы хотим помочь.

Я кивнула.

— Ругать тебя уже поздно. А вот помочь — можно. Реллон, будь лапкой, тащи сюда кофе. Мне — латте.

— А мне глясе, — тут же заказал Терн. Винер кивком подтвердил заказ. И перевел взгляд на отца.

— Водки.

— Перебьешься. Тебе еще домой ехать. Ему — черный. Чтобы мозги на место встали.

Реллон испарился, чтобы возникнуть у стойки с официантками. А отец опустил глаза.

— Лель…

— Ёлка.

— Ёлка?

— Неважно.

— Неважно. Ты все равно не поймешь.

— А ты попытайся. Авось легче станет. Тем более, что часть разговора мы уже слышали. И уверены, что шантажировать — некрасиво. Чем она тебя держит?

Отец опустил глаза, вздохнул — и заговорил.

Ольховский Борис Сергеевич. Почти пятьдесят лет от роду. Женат. Двое детей. Успешный бизнесмен.

Увы, от болезни «бес в ребро» не застрахован никто.

Да, такое случается не со всеми. Но часть мужчин вдруг осознают, что жизнь-то проходит! А они в ней ничего толком и не попробовали! В такое время они и уходят из семей. Потом, конечно, каются, но поздно, все уже поздно. Именно на это время и приходится больше всего инфарктов и инсультов. Когда в погоне за удовольствиями господа забывают, что телу-то уже далеко не двадцать…

Вот и Борис Сергеевич не избежал приступа «кошачьей лихорадки». Вышел весной на улицу, а там птички поют, деревья цветут, девушки в коротких юбках гуляют — хвост задрал — и понеслось! Только пыль из-под копыт!

Верочка Евгеньевна Любич была действительно на два года моложе меня. Календарно. А с моим папахеном пересеклась на очередной вечеринке «только для своих».

Там-то все и началось.

Девочка, видимо, пошла в мамочку. Приметила моего отца, оценила по шкале полезности (не старый, не жирный, спортивный, дети взрослые, алиментов платить не придется, кошачья лихорадка в наличии, можно брать) — и пошла на приступ.

Да так удачно, что они с отцом протра… простите, пролюбили друг друга аж три месяца. А потом папочке заявили «Я беременна!». И начался персональный кошмар моего отца.

Верочка звонила, писала СМС-ки и сообщения на мейл, буквально заливала его соплями и слезами — и требовала развода! И тут же свадьбы!

А отец разводиться не хотел.

То есть — вообще.

— Почему — требовательно спросила я. — В силу привычки?

Отец грохнул кулаком по столу.

— Ёлка, я дурак! Да! Но вы все-таки моя семья! Я Аньку люблю! А что я с этой дурой буду делать?! Да она твердо уверена, что самое великое достижение человечества — это нейл-дизайн!

— Ого, какие ты слова знаешь?

— Нахватался поневоле.

— И чуть мать до истерики не довел.

— Она не…

— Она пока ничего не знает. И какое-то время не узнает. Сейчас мы поедем домой, и отошлем ее на пару дней поправить здоровье. Лучше — вместе с тобой. А ты нам дашь все телефоны этих стервоз. Ага?

— Не понял?

Я чуть ногой не топнула. Умный он больно! Что тут непонятного!? Предлагают решить проблему!? Так бери! Пока дают добровольно!

— Ёлочка, он так не привык. К тому же ты его ребенок. Помолчи, пожалуйста…

Муж мягко улыбнулся мне — и перевел взгляд на моего отца.