Ты только попроси. Сейчас и навсегда - Максвелл Меган

– Все равно, Джудит. Эрик увидит в этом подарке только опасность и запретит его.

Полчаса спустя мы выходим из заведения и идем на улицу Максимилианштрассе, которую считают золотой милей Мюнхена. Заходим в магазин «D&G», и Марта выбирает себе джинсы, а я тут же покупаю майку, которая ей понравилась. Мы проходим по длиннющей веренице магазинов эксклюзивной одежды – один дороже другого, – а когда входим в магазин «Армани», я решаю купить Эрику белую рубашку в голубую полоску. Он в ней будет просто неотразим.

Наконец мы, закончив с покупками, возвращаемся на площадь возле ратуши забрать мое чудесное рождественское дерево. Марта хохочет. Я тоже, хотя уже начинаю сомневаться, правильно ли я сделала, что купила его.

17

Небо над Мюнхеном затягивают темные тучи, и мы решаем завершить день покупок. Около шести вечера Марта оставляет меня у дома, но Эрика еще нет. Симона сообщает, что он уехал в офис, но вскоре должен вернуться. Тогда я быстренько отношу в комнату подарки и прячу в глубине шкафа. Не хочу, чтобы их увидели раньше времени. Перед тем как переодеться, смотрю в окно. На улице льет как из ведра, и я вспоминаю бездомного пса возле мусорных баков.

Не раздумывая ни минуты, иду в комнату для гостей и беру плед. Потом куплю другой. Спускаюсь в кухню, достаю из холодильника немного тушеного мяса, кладу в пластиковый контейнер, подогреваю в микроволновке и выхожу из дома. Торопливо прохожу между деревьев к воротам, открываю их и подхожу к мусорным бакам.

– Трусишка… – Это я так его прозвала. – Трусишка, ты здесь?

Из-за бака показывается худая мордочка борзой бело-коричневого цвета. Собака дрожит. Она напугана и, судя по всему, очень голодна, еще ей очень холодно. Животное не доверяет мне и поэтому не подходит, и тогда я ставлю мясо на землю и зову ее поесть.

– Давай, Трусишка, поешь. Это вкусно.

Но пес прячется, а когда я хочу к нему прикоснуться, он убегает. Очень жаль. Бедняга. Как же он боится людей. Но я знаю, что он вернется. Я много раз видела его возле мусорных баков и решаю сделать для него импровизированную будку из досок и коробок. Внутрь коробки кладу плед и мясо, а потом ухожу. Надеюсь, что он вернется и поест.

Войдя в дом, поднимаюсь к себе в комнату, переодеваюсь и возвращаюсь в гостиную с коробкой, в которой лежит рождественская елка. Флин играет в «PlayStation». Сажусь рядом с ним и ставлю перед собой огромную цветную коробку. Уверена, что он обратит на нее внимание.

Больше двадцати минут я наблюдаю, как он играет, не проронив ни единого слова, и все это время у меня лопаются барабанные перепонки от оглушительной музыки. В конце концов я не выдерживаю и спрашиваю, перекрикивая музыку:

– Хочешь поставить со мной рождественскую елку?

Наконец Флин поворачивается ко мне! Останавливает воспроизведение. О… как хорошо! Затем смотрит на коробку.

– В ней лежит елка? – удивленно спрашивает он.

– Да. Она разбирается. Ну, как тебе? – спрашиваю, снимая крышку и доставая одну деталь.

Да-а, в этот момент нужно видеть его лицо.

– Мне не нравится, – быстро отвечает он.

Улыбнуться или дать ему подзатыльник? Решаю улыбнуться.

– Я подумала, что неплохо будет поставить нашу собственную рождественскую елку. А чтобы она была оригинальной и не похожей на все остальные, украсим ее желаниями, которые прочитаем, когда будем ее разбирать. Каждый из нас напишет по пять желаний. Что ты на это скажешь?

Флин хлопает глазами. Мне удалось привлечь его внимание. Показав ему тетрадь, пару ручек и цветную ленту, я добавляю:

– Собираем елку, а потом на маленьких листиках пишем желания. Заворачиваем их и завязываем цветными лентами. Отличная идея, как ты думаешь?

Мальчик смотрит на тетрадь. Затем всматривается в меня своими темными глазищами и изрекает:

– Это плохая идея. К тому же рождественские елки зеленого цвета, а не красного.

У меня кровь отхлынула от лица. У него совсем нет воображения! Если так говорит этот коротышка, то что скажет его дядя? Он снова начинает играть, и включается оглушительная музыка. Но я все равно хочу поставить елку и радоваться ей. Полная решимости, встаю и кричу, чтобы он меня услышал:

– Я поставлю ее здесь, возле окна. – Смотрю в окно и вижу, что на улице до сих пор идет ливень. Надеюсь, Трусишка вернулся и сейчас спрятался в коробке, может быть, даже поел. – Как тебе?

Он не отвечает. Даже не смотрит на меня. И тогда я решаю приняться за работу.

Но его оглушительная музыка меня убивает, и я пытаюсь хоть как-то ее приглушить. Включаю айпод, который лежит у меня в кармане джинсов, надеваю наушники и уже через несколько секунд напеваю:

Эйфория,

Вечное произведение искусства,

Жгучая любовь в моем сердце,

Мы поднимаемся вверх.

Отвлекшись приятной музыкой, сажусь на пол, достаю детали для елки, раскладываю их вокруг себя и начинаю изучать инструкцию. Я королева самоделок, потому что через десять минут дерево уже сложено. Оно просто невероятное, настоящая бомба! Красное… Сверкающе-красное. Смотрю на Флина. Он по-прежнему играет, сидя перед телевизором.

Я беру ручку и тетрадь и начинаю писать небольшие пожелания. Написав несколько, вырываю листы и аккуратно их вырезаю. Вокруг пожеланий рисую рождественские рисуночки – чтобы хоть чем-нибудь себя развлечь. Удовлетворившись проделанной работой, скручиваю листики и перевязываю золотистой лентой. Прошло около часа этого полезного и, в общем, радостного занятия. Вдруг передо мной появляются ноги, я поднимаю голову и вижу нахмуренного Айсмена.

Черт! Я быстро встаю и снимаю наушники.

– Что это? – спрашивает он, указывая на красное дерево.

Я только собралась отвечать, как коротышка с узкими глазами подходит к своему дяде и с таким же, как у него выражением, отвечает:

– По ее словам, это рождественская елка, а как по мне, так это глупость какая-то.

– Да сам ты глупость! Мое особенное дерево может и не быть похожим на елку, – немного возбужденно отвечаю я. Затем поворачиваюсь к Эрику и добавляю: – Наверное, оно не очень вписывается в твою гостиную, но когда я его увидела, то не смогла удержаться. Оно ведь прекрасно?

– Почему ты не позвонила, чтобы посоветоваться со мной? – бросает мой обожаемый немец.

– Посоветоваться с тобой? – удивленно повторяю я.

– Да. О покупке дерева.

Потрясающе! Послать его к черту или оскорбить? Наконец решаю вдохнуть, прежде чем сказать все, что думаю, но потом обиженно шиплю:

– Не думала, что я должна была позвонить тебе, чтобы купить рождественскую елку.

Эрик долго на меня смотрит, понимает, что я рассержена, и, чтобы успокоить меня, берет за руку.

– Послушай, Джуд… Дело в том, что Рождество для меня не самое любимое время года. Мне не нравятся ни елки, ни украшения, которые все вокруг начинают развешивать в эти дни. Если ты хотела елку, сказала бы мне – я мог бы сам тебе купить красивую елочку.

Мы втроем снова смотрим на яркую красную елку, и, прежде чем Эрик смог что-то добавить, я отвечаю:

– Мне жаль, что тебе не нравятся рождественские праздники, а я их обожаю. И к тому же я не в восторге от того, что на Рождество вырубают деревья. Они живые, и им нужно много лет, чтобы вырасти. И затем они должны погибнуть только потому, что нам нравится украшать свою гостиную живыми деревьями на праздник?.. – Дядя с племянником переглядываются, а я продолжаю: – Я знаю, что некоторые из этих елок потом снова высаживают. Но большинство из них заканчивает свою жизнь в мусорных баках. Я против этого! Предпочитаю искусственное дерево, которым буду пользоваться, когда захочу, и сохраню к следующему году. По крайней мере, я знаю, что оно не засохнет и не умрет.

Уголки губ Эрика поднимаются. Ему понравилось то, как я защищаю деревья.

– Ты действительно не находишь это дерево красивым и оригинальным? – спрашиваю я, пользуясь моментом.