Болотник (книга 3) - Андрей Панченко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Шумно идём. С носилками идти тихо, выбирая куда ставить ногу и обходя препятствия невозможно. Я выдвинулся вперёд, примерно метров на тридцать и стараюсь внимательно осматривать местность, хотя в тайге это почти невозможно. Сейчас я ориентируюсь больше на свои уши, внимательно прислушиваясь к шуму и звукам леса. Сменный носильщик идёт позади группы, выполняя задачи тылового охранения, но толку от парней немного. Они сильно устают, руки дрожат от тяжёлого груза и смены слишком частые. Много ли в таком состоянии и ритме на наблюдаешь? Рассчитывать я могу только на себя.
Почти два часа мы прошли без всяких препятствий, прежде чем Лёха, который шёл замыкающим привлёк моё внимание.
— Владимирович! Кажись стреляют сзади — сообщил мне новость Лёха, когда я добрался до него.
Я прислушался. По мне так тихо вроде всё, да и ушли мы от поляны достаточно далеко, чтобы даже стрельбу услышать. В тайге звук выстрела не слышан уже на расстоянии одного-трех километров. Деревья и рельеф местности хорошо глушат звуки.
— Вроде тихо. Точно звук выстрела был? Может дятел? Он, когда в ствол бьёт, иногда похоже на звук выстрела.
— Да нет! Какой дятел?! Я слышал звук похожий на автоматную очередь.
— Хорошо. Все поймали тишину! Ставьте носилки и слушаем десять минут!
Тихо всё. Никаких посторонних шумов, кроме звуков тайги, не слышу. Померещилось Лёхе с перепуга. Но он всё равно большой молодец. Отличный мужик и не сыкло. На него можно положиться. Правильно, что он нас тормознул, лучше перебдеть, чем недобдеть. Десять минут это конечно много для такого мероприятия. Уже через минуту будет понятно, есть что-то позади нас или нет, но мужикам нужно передохнуть и отдышаться, поэтому стоим и слушаем.
— Вот! Вроде опять было! — подал голос Лёха, когда время почти закончилось.
— Ничего не слышу — уверенно говорю я.
— А я тоже слышал сейчас — присоединяется к разговору боец по фамилии Саркесян.
— И я — второй егер поддержал мужиков.
— Так… — что-то у меня со слухом, наверное, нифига я не слыша. Но если они трое, не словили одновременно глюк, то не далее, чем в паре километров от нас, идёт бой. А это значит, что преследователи совсем близко и уйти с раненным нам будет невозможно — Лёха в голову группы. Идёте прямо, никуда не сворачивайте. Впереди будет ручей, возле него привал сделаете. Стоите пять минут, фляги наполните, передохнёте и топайте дальше. Не бегите, но и ползти как черепахи не советую. Я сейчас назад, на километр пройдусь и послушаю ещё. Вас догоню. Если я не вернусь, или если услышите стрельбу, двигаете полным ходом до посёлка. Там найдёте участкового и всё ему расскажите. Как идти помните?
— Ну вроде бы… — неуверенно протянул Алексей.
— Держи компас — я снимаю свой наручный компас и передаю Лёхе — сейчас, я тебе покажу куда идти, запомни направление и сверяйся с компасом каждые пять минут. Ну всё мужики, с богом.
— Может не пойдёшь? — с тоской спрашивает меня егерь — Давай ускоримся, мы выдержим.
— Сам идти не хочу Лёха. Но если там стреляет автомат, значит это кто-то из наших. Возможно им нужна помощь. Там и так двое раненных.
— Не пуха…
— Пошёл к черту!
Подхватив автомат, я быстрым шагом направился по нашим следам в обратном направлении.
Стрельбу я отчетливо услышал минуть через тридцать. Точно автомат садит. Очереди короткие, экономные. Ага. А вот в ответ стреляют. Слышится сухой и резкий звук выстрела из карабина. Позади нашей группы идёт бой, и он отчетливо приближается.
Так. Дальше я не пойду, так и нарваться не долго. Раз они сами сюда идут, тут их и подожду. Может удастся задержать преследование, и мужики смогут дойти с раненным следаком до посёлка. Я хочу жить, но совесть у меня тоже есть. Я уверен. Брось я ребят и уйди в одиночку, у меня бы получилось быстро и незаметно прошмыгнуть к обитаемым местам. Только вот как потом жить? Я старше и опытнее парней, у меня больше шансов выжить, ели дойдёт до стрельбы.
Срочно оборудую себе огневую точку. Возле корня вывороченного дерева есть углубление, там я и спрячусь. Понизу и за упавший ствол, можно если что прошмыгнуть, там как раз есть подходящая щель, да и буду я лежать, прячась на темном фоне. Позади меня огромным тёмным комом торчит корень упавшего дерева. Вокруг снег, а я без маскхалата, так что это единственный правильный вариант. К тому же я буду находится не на ровной линии, а среди складок местности и поэтому менее заметен. Быстро пробежав немного назад, я ножом срубаю невысокий куст и бросаю его сверху выбранной позиции. Со стороны выглядит отлично. Сразу меня заметить не должны.
Ожидание не затянулось. Всё ближе и ближе слышится стрельба. А по лесу, испуганным лосем в мою сторону кто-то ломится, не разбирая дороги.
Первым я увидел лейтенанта, который прихрамывая на одну ногу выбежал из-за деревьев. Ну не бег — это конечно, быстрая ходьба, но идёт он на пределе своих возможностей, лицо перекошено от боли и усталости. В руках автомат, полушубка на нём нет, он в одной гимнастерке, и без шапки. Грамотно уходит, петляет, старается что бы за спиной всегда были деревья. Окликать я его не стал, пусть выведет на меня стрелков, может кого-то и удастся подстрелить.
Когда лейтенант скрылся среди деревьев, я увидел и первого преследователя. Ну да. На китайца он не похож нисколько. Седая борода, белый, маскировочный халат, в руках карабин, идет на лыжах. Я его узнал. Один из «совета старейшин», что вечно заседали в кабинете у Палыча и числились егерями. Савелий Макаров его зовут. Тихий и ничем не примечательный старичок. За всё время ни одного слова от него не услышал. Дедушка божий одуванчик. И сейчас этот пенсионер как раз остановился, выцеливая спину двадцатилетнего мальчишки-лейтенанта, который в своей короткой жизни и нагрешить то, наверное, не успел.
Как только щека стрелка коснулась приклада, я нажал на курок. Короткая очередь, на три патрона, и старый маньяк сломанной куклой падает на снег, а
