Когда мир кажется страшным местом. Как разговаривать с детьми о том, что нас пугает - Эбигейл Гевирц
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Итак, давайте еще раз попробуем проиграть описанный выше сценарий, чтобы выяснить, как отец, эмоциональный тренер своего ребенка, мог бы отреагировать на состояние Элайджи:
⊗Зеленый свет
Однажды, когда Элайджа и его отец Роберт следуют своим обычным маршрутом в детский сад, к ним подходит мужчина и просит у отца Элайджи денег. Роберт говорит:
– У меня нет наличных.
Элайджа крепко сжимает руку отца.
– Мне страшно, папа, – говорит он.
Роберт отвечает:
– Спасибо, что сказал мне об этом, Элайджа. По тому, как ты сжал мою руку, я понял, что ты испугался. Я помню, что когда я был ребенком, кто-то попросил у моего отца денег на улице, и я тоже испугался. У тебя руки похолодели от волнения, ты чувствуешь?
Элайджа кивает. Некоторое время они идут молча. Когда они доходят до детского сада, Роберт спрашивает:
– Как ты сейчас себя чувствуешь?
– Я все еще немножко боюсь, – говорит Элайджа.
– Ладно, – отвечает Роберт, – давай вместе сделаем несколько глубоких вдохов животом.
Они дышат синхронно в течение минуты или около того.
– Я не думаю, что эти люди хотели напугать тебя, – говорит папа. – И они не хотят причинить нам никакого вреда. Возможно, они просто голодны. Хочешь что-нибудь для них сделать?
Элайджа кивает.
– Мы могли бы завтра захватить с собой немного еды, чтобы дать им. Как думаешь?
Элайджа снова кивает, обнимает Роберта, целует его на прощание.
Если бы сын был старше, Роберт, возможно, привел бы их диалог к разговору о бедности (о беседах на подобные темы мы поговорим в следующей главе). Но Элайджа еще маленький, поэтому Роберт сосредоточился лишь на нескольких ключевых принципах. Сначала он выслушал сына и помог ему определить свои эмоции. В этом случае Элайджа сказал папе, что он напуган, поэтому Роберт помог ему обозначить, как ощущается страх: крепкая хватка, холод в руках. Затем папа признал эмоции Элайджи, рассказав, что в детстве его тоже пугала точно такая же ситуация. Затем он помог мальчику урегулировать свои эмоции, глубоко подышав вместе с ним. Наконец, Роберт обратился к возможным мыслям сына, к его вероятному заблуждению, что этот человек хотел причинить им вред, и предложил идею решения задач: принести завтра этому человеку еду. Вместе эти шаги помогли Элайдже чувствовать меньшую тревогу и, возможно, понять, почему человек, напугавший его, просил денег (он был голоден).
По мере того как дети становятся старше, процесс коучинга эмоций может становиться шире.
⊘Красный свет
Однажды младшеклассник Дэвид выходит из автобуса в слезах.
Мама: Что случилось, Дэвид?
Дэвид: Старшие дети кричали друг на друга и обзывали друг друга плохими словами. Потом Джеймс сказал, что я тупой, потому что не белый. Он сказал, что все, у кого другой цвет кожи, – гангстеры.
Мама: Что он сказал?! Это отвратительно. Этих детей нельзя пускать в автобус. Я позвоню директору и скажу, что она должна запретить им приезжать в школу на автобусе.
Дэвид: Можно я завтра не поеду на автобусе?
Мама: Да! Я отвезу тебя в школу.
Мама была шокирована возмутительным поведением в автобусе. Она была слишком обескуражена, чтобы разобраться в собственных чувствах до того, как ответить на замечание Дэвида. Так что же случилось? Она слишком остро отреагировала. Проблема теперь заключается в том, что из-за слишком бурной реакции она не смогла поговорить с сыном. И на следующий день, по пути в школу, мама и сын оба избегают того, что должно произойти дальше – выяснения того, как помочь Дэвиду почувствовать, что он может справиться со своей тревогой и ситуацией.
Что мама могла сделать по-другому?
⊗Зеленый свет
Однажды детсадовец Дэвид выходит из автобуса в слезах.
Мама: Что случилось, Дэвид?
Дэвид: Старшие дети кричали друг на друга и обзывали друг друга плохими словами. Потом Джеймс сказал, что я тупой, потому что не белый. Он сказал, что все, у кого другой цвет кожи, – гангстеры.
Мама (делает глубокий вдох): Ох! Как ты себя чувствуешь?
Дэвид: Мне грустно, и плечи сами опускаются, даже болят, потому что я боюсь этих детей. Ты можешь отвезти меня завтра в школу?
Мама: На твоем месте мне тоже было бы грустно и страшно. Я помню, когда я была маленькой, некоторые дети тоже были грубы со мной. Из-за этого я чувствовала себя такой злой и напуганной. Может, нам вместе сделать несколько глубоких вдохов? Я чувствую, что мне тоже это нужно!
Они вдвоем делают несколько глубоких вдохов и идут домой.
Мама: Пойдем в дом и поговорим об этом, когда тебе станет лучше. А пока я приготовлю тебе что-нибудь перекусить, а ты можешь убрать свои ботинки и рюкзак.
Они садятся рядом и пару минут молча едят.
Мама: Как ты себя сейчас чувствуешь?
Дэвид: Немного лучше. Я очень сильно злился, но еще больше я боялся и тревожился. Они намного больше и старше меня. Ты можешь отвезти меня завтра в школу?
Мама: Похоже, что произошедшее тебя очень напугало. Ты самый младший в автобусе, и мне кажется, что старшие дети издевались над тобой и говорили ужасные вещи. Неудивительно, что ты беспокоишься о завтрашней поездке в школу. Давай поговорим позже о том, как тебе чувствовать себя в безопасности, когда ты садишься в автобус.
Дэвид начинает плакать. Мама садится рядом и обнимает его.
Мама: Не хочешь помочь мне приготовить ужин?
Дэвид: Хорошо.
Они вместе готовят ужин, и вся семья ест. После ужина, перед сном, мама садится рядом с Дэвидом.
Мама: Давай решим, что поможет тебе чувствовать себя в безопасности в автобусе. Я написала в школу о том, что произошло сегодня в автобусе. Моя задача, как твоей мамы, – следить за тем, чтобы ты был в безопасности, а учителям и водителю важно знать, что происходит в автобусе. А теперь давай придумаем, что поможет тебе чувствовать себя защищенным. Принимаются любые идеи! Я собираюсь записать каждую из идей на этой бумаге. Как только у нас появится список, мы обсудим его и решим, что из этого можно использовать.
Пример с подписью «Зеленый свет» длиннее, потому что маме потребовалось несколько дополнительных шагов, чтобы помочь Дэвиду не только справиться со своими сильными эмоциями, но и решать задачи, пока она устанавливала подходящие ограничения. И хотя мама испытывала искушение, она
