Соблазненная дьяволом - Тереза Мейейрос

Огромный человек стыдливо опустил голову, опущенные усы с закрученными концами придавали его удлиненному лицу еще более подавленный вид.

— Простите меня, мисс. Я не хотел вас напугать.

— Ой, да что вы, мистер… мистер… Лемми. — Эмма бросила суровый взгляд на Бона и взяла картофелину из руки Лемми. — Это именно то, что мне нужно.

Картофелина оказалась немного подвявшей, и ростков на ней было больше, чем змей на голове у Горгоны, но Эмма устроила целое представление, порезав ее на аккуратные кубики и бросив их на сковороду рядом с беконом, где они великолепно поджаривались в горячем жире.

— Там, где я взял эту картофелину, есть еще, мисс, — радостно объявил Лемми и поспешил назад к седельным сумкам.

— Если бы здесь был Джейми, — пробормотала Эмма, помешивая ножом картошку, — думаю, он бы попытался убедить меня, что граф лично порезал щеку Лемми своим ножом для вскрытия писем за кражу картофелины.

— Это была не картофелина, а бушель репы. И это был не граф, — как ни в чем не бывало сказал Бон. — Этот старый скряга не любит пачкать в крови свои руки, поэтому одному из своих людей он приказал подержать Лемми, пока его егерь сделал это.

Эмма вскинула голову и с ужасом посмотрела на Бона:

— Это тот самый егерь, который собирался отрубить руку Грэму?

— Нет, тот, что был до него, — покачал головой Бон. — Или тот, что был еще раньше? — Он стал загибать пальцы, пересчитывая егерей, но потом оставил это занятие и лишь пожал плечами. — Граф всегда испытывал особое пристрастие к егерям. Для него — чем кровожаднее, тем лучше.

Эмма с трудом сглотнула, аппетит внезапно куда-то пропал. Она по-прежнему с трудом верила в то, что добрая душа, которая спасла ее семью от разорения, может быть таким чудовищем, каким его описывают эти люди.

Возможно, таким граф бывает только тогда, когда нанимает на работу егерей.

— Ваш кузен рассказывал мне о длительной вражде между Синклерами и Хепбернами, — сказала Эмма. — Но эта ненависть между Джейми Синклером и графом почему-то носит более злобный характер… более личный. Вам известно, почему Джейми так презирает этого человека?

— Ты должна знать, что Джейми Синклер никогда ничего не делает без веской на то причины.

— Даже не похищает невесту другого человека?

Бон отвел глаза в сторону, больше не в состоянии смотреть Эмме в глаза, и она поняла, что зацепила за больное.

— Так вам эти причины неизвестны, да? — осенило вдруг Эмму. — И именно поэтому вы говорили обо мне такие ужасные вещи, да? Чтобы попытаться заставить его рассказать вам.

У Бона дернулась мышца на лице, но он продолжал смотреть на пляшущие языки пламени в костре.

— Он всегда отличался вспыльчивым и сумасбродным характером, совсем как его дед, да и все Синклеры, что жили до него, но я никогда не замечал за ним безответственности. Я не знаю, что ему нужно от графа, но я точно знаю, что это оказывает на него мощное влияние. Он готов рисковать всем, включая наши шеи, чтобы получить это.

Не успела Эмма спросить что-нибудь еще, как рядом с ней оказался молодой парень с глазами яркого зеленого цвета и густой, рыжей бородой.

— У меня еще есть бекон, мисс, — протянул он Эмме грязный бумажный сверток, перевязанный веревкой.

— А у меня есть немного хлеба, — сказал другой человек, стыдливо передав больше половины буханки черного хлеба.

Он был настолько черствым, что Эмме показалось, что в ее руках — камень.

— А у нас есть сыр, — хором вступили Малькольм и Ангус.

Они немного потолкались друг с другом, чтобы решить, кто из них получит привилегию стереть с сыра зеленый налет плесени, прежде чем с триумфальным видом представить его Эмме.

Вскоре и все остальные люди Джейми собрались вокруг Эммы, и она внимательно изучала их застывшие в ожидании лица. В этот момент они меньше всего напоминали банду жестоких преступников и скорее были похожи на кучку грязных мальчишек, с отчаянием ожидавших сладкого горячего печенья прямо из печи.

— Отойдите назад, парни, — печально покачала головой Эмма. — Даме необходимо место для работы.

Когда Джейми вернулся в лагерь, он меньше всего ожидал увидеть такую картину: его люди склонились над оловянными тарелками и жадно забрасывали в рот еду, как будто не ели целый месяц и, может быть, никогда больше не будут иметь такой возможности.

Наверно, их поведение озадачило бы его еще больше, если бы его собственный нос не уловил неотразимый аромат шипящего бекона. И хотя перед тем, как еще до наступления рассвета покинуть лагерь, он съел ломоть черствого хлеба с тонкой полоской сушеной оленины, от желания поесть у него скрутило желудок.

И это желание усилилось и превратилось во что-то бесконечно опасное, когда он увидел женщину, находившуюся во главе устроенного пира. Эмма склонилась над плечом Грэма, выкладывая в тарелку мальчишки жареную картошку, хрустящую снаружи и мягкую внутри, такую, как любит Джейми. Грэм подарил ей обожающий взгляд и запихнул в уже и без того полный рот очередную порцию.

Джейми бросил взгляд в тарелки остальных и увидел там картошку, по несколько ломтиков бекона и толстые ломти зажаренного хлеба с сыром.

— Хорошо еще, что сегодня вечером у нас будет еда и крыша над головой, — с недоверием покачал головой Джейми, — петому что, похоже, вы, парни, за один присест проглотили двухнедельные запасы.

Все понимали, о чем он говорит, и выглядели смущенными, но жевать не переставали.

— Могу я предложить вам завтрак, мистер Синклер? — спросила Эмма, и ее официальный тон почему-то сразу напомнил Джейми те беззащитные тихие звуки, которые доносились из ее горла, когда вчера вечером он целовал ее.

Эмма подхватила кусок бекона со своей тарелки и предложила Джейми.

Он с неохотой взял у нее бекон, точно зная, что должен был чувствовать Адам, когда Ева отдала ему яблоко.

Продолжая осторожно смотреть на Эмму, Джейми попробовал кусочек хрустящего бекона. И если запах был изумительный, то вкус вызывал полнейший восторг. Джейми и глазом моргнуть не успел, как ломтик бекона исчез у него во рту и он без малейшего намека на правила хорошего тона и ни капли не смущаясь уже облизывал жир с кончиков пальцев.

— Девочка готовит как ангел! — с набитым картошкой ртом пробормотал Бон. — Если бы она уже не была обещана графу, я бы сам на ней женился.

— О, Бон, спасибо, — светясь от удовольствия, ответила Эмма. — И хотя моя мама говорила, что такое занятие вряд ли подходит леди, я всегда обожала готовить. Когда я была маленькой, повар, бывало, веником выгонял меня из кухни. К счастью, эта страсть сослужила моей семье хорошую службу, когда повар… ушел.