Мифология Британских островов - Константин Королев

Для мифологического сознания лес всегда выступал олицетворением хаоса, диким, неосвоенным пространством, которое противопоставлялось пространству упорядоченному, культурному, освоенному; дом и лес — антагонисты, посюсторонний и потусторонний мир. Поэтому факт рождения в лесу делает Робина «человеком двух миров», он принадлежит и миру людей, поскольку его отец и мать — обыкновенные мужчина и женщина, своей любовью нарушившие сословные запреты; и одновременно принадлежит миру фейри, которые управляют лесом как владением хаоса. Шервудский лес (или лес Барнсдейл), в котором обитают «веселые молодцы» Робин Гуда, таким образом, также получает мифологическую трактовку.

Робин Гуд. Средневековая миниатюра.

Эта «двойственность природы» Робин Гуда проявляется и в его прославленной меткости («никто не может так стрелять, если только он не продался дьяволу»), и в многочисленных уловках, с помощью которых он ускользает от своих преследователей. Кроме того, по средневековым поверьям, вольные стрелки (а Робин Гуд был из их числа) считались слугами дьявола. Недаром в английском фольклоре произошло отождествление Робин Гуда с Робином Добрым Малым, иначе Паком, или Пэком, памятным по шекспировскому «Сну в летнюю ночь». У Шекспира фея, с которой беседует Робин, говорит:

Да ты… не ошибаюсь я, пожалуй:Повадки, вид… ты — Робин Добрый Малый?Тот, что пугает сельских рукодельниц,Ломает им и портит ручки мельниц,Мешает масло сбить исподтишка,То сливки поснимает с молока,То забродить дрожжам мешает в браге,То ночью водит путников в овраге;Но если кто зовет его дружком, —Тем помогает, носит счастье в дом[41].

Существует книга, которая называется «Робин Добрый Малый, его безумные шутки и веселые проказы». Если верить анонимному автору этой книги, Робин — полукровка, сын короля фейри Оберона и деревенской женщины. В нежном шестилетнем возрасте он сбежал из дома, и до тех пор никаких чудесных способностей у него не было. Однажды он заснул в лесу, а пробудившись, увидел рядом золотой свиток с текстами заклинаний; то был подарок Оберона. Отец наделил его даром оборотничества и наказал использовать свои таланты во зло неправедным людям и во благо добрым. Ему было обещано, что, если он исполнит наказ, его со временем приведут в Волшебную Страну.

Первое письменное упоминание о Робин Гуде датировано 1304 г. (анонимная поэма об Уильяме Уоллесе, в которой последний называется «шотландским Робин Гудом»), но не подлежит сомнению, что легенда вошла в обиход задолго до этого времени. По сообщению шотландского хрониста Эндрю из Винтауна, Робин Гуд и Маленький Джон вершили свои разбойничьи дела между 1283 и 1285 гг. Другой хронист, Джон Фордун, записывает под 1266 г.: «Около этого времени стало ведомо в окрестностях о знаменитом Роберте Гуде, Маленьком Джоне и их сообщниках. Жили они изгнанниками в лесной чащобе, и про них рассказывали всякие небылицы и распевали песни, восхвалявшие деяния этих людей». Третий хронист, Джон Мейджор, утверждает, что Робин действовал в правление Ричарда Первого: «Доподлинно известно, что в годы правления короля Ричарда Первого бесчинствовали в Англии самые знаменитые из разбойников, Роберт Гуд и Маленький Джон; они щадили бедняков, но избавляли от всякого имущества людей зажиточных. Убийств они не совершали, разве что только когда на них нападали. У Роберта был отряд в сто лучников, закаленных воинов, с которыми в бою не сумели бы совладать и четыре сотни человек. Подвиги Роберта известны по всей Англии. Он не допускал, чтобы кто-либо оскорблял женскую честь или покушался на добро бедняков, и делился с последними награбленным богатством. Как грабитель он заслуживает всяческого осуждения, но не приходится сомневаться, что среди грабителей он — самый щедрый и благородный.»

Территория Робин Гуда.

Ричард Первый, о котором говорит Мейджор, — это Ричард Львиное Сердце. Сегодня принадлежность Робин Гуда эпохе крестовых походов не подвергается сомнению и как-то забылось, что в «Жесте о Робин Гуде» упоминается «добрый король Эдвард» — вероятно, Эдуард I.

Но куда важнее, нежели датировка, вопрос, который возникает всякий раз, когда мы имеем дело с легендарным персонажем, да еще превратившимся в национальный символ: существовал ли Робин Гуд на самом деле, или он выдумка, или же он — мифологическая фигура?

Что касается мифологичности Робин Гуда, то, если не считать упомянутого выше слияния в фольклоре образов Робин Гуда и Робина Доброго Малого, нет никаких подтверждений теориям относительно того, что Робин — «осовремененная версия» бога плодородия или лесного бога. Подобных предположений не подтверждают и сами тексты: не будем забывать, что в балладах неоднократно подчеркивается, как Робин предан Деве Марии (по «Жесте», он возвращает только что ограбленному им рыцарю 1400 золотых монет, когда тот упоминает имя Богоматери).

Робин Гуд встречает Маленького Джона. Иллюстрация из книги Г. Пайла.

Исторического же Робин Гуда современные исследователи отождествляют с рыцарем Робертом де Кимом, жившим в XIII столетии. Этот Роберт притязал на титул графа Хантингтонского — титул, которым обладает Робин Гуд в позднейших балладах. Кроме того, Роберт был изгнанником, а многие его деяния совпадают с подвигами Робин Гуда, описанными в «Жесте». Английский драматург XVI века М. Паркер цитирует в своей пьесе «Смерть Робин Гуда» надпись на могильном камне Робина: «Здесь покоится Роберт, граф Хантингтон, с коим не мог сравниться в меткости ни один лучник. В лесах его называли Робин Гуд. Тринадцать лет подряд он грабил эти места. Таких изгнанников, как он, Англии никогда больше не знать».

Среди деяний Робин Гуда самое известное — вражда с шерифом Ноттингема Гаем Гисборном. Шериф предпринимает все меры к тому, чтобы изловить Робина и покончить с разбойничьей вольницей в Шервудском лесу, а Робин и его ватага мстят шерифу и его людям и даже осмеливаются проникать в Ноттингем, как описано в балладе «Робин Гуд спасает трех стрелков»:

Двенадцать месяцев в году,Не веришь — посчитай.Но всех двенадцати милейВеселый месяц май.

Шел Робин Гуд, шел в Ноттингэм,Весел люд, весел гусь, весел пес…Стоит старуха на пути,Вся сморщилась от слез.— Что нового, старуха? — Сэр,Злы новости у нас!Сегодня трем младым стрелкамОбъявлен смертный час.

— Как видно, резали святыхОтцов и церкви жгли?Прельщали дев? Иль с пьяных глазС чужой женой легли?

— Не резали они отцовСвятых, не жгли церквей,Не крали девушек, и спатьШел каждый со своей.

Памятник Робин Гуду в Ноттингеме.

— За что, за что же злой шерифИх насмерть осудил?— С оленем встретились в лесу,Лес королевским был.

— Однажды я в твоем домуПоел, как сам король.Не плачь, старуха! ДорогаМне старая хлеб-соль.

Шел Робин Гуд, шел в Ноттингэм,Зелен клен, зелен дуб, зелен вяз…Глядит: в мешках и в узелкахПаломник седовлас…

— Старик, сымайка свой наряд,А сам пойдешь в моем.Вот сорок шиллингов в ладоньЧеканным серебром…

Чародей (Мерлин?). Иллюстрация к средневековому рыцарскому роману.

— Коли не хочешь серебром,Я золотом готов.Вот золота тебе кошель,Чтоб выпить за стрелков!

Надел он шляпу старика, —Чуть-чуть пониже крыш.— Хоть ты и выше головы,А первая слетишь!..

Два башмака надел: один —Чуть жив, другой — дыряв.— «Одежда делает господ».Готов. Неплох я — граф!

Марш, Робин Гуд! Марш в Ноттингэм!Робин, гип! Робин, гэп! Робин, гоп!—Вдоль городской стены шерифПрогуливает зоб.

— О, снизойдите, добрый сэр,До просьбы уст моих!Что мне дадите, добрый сэр,Коль вздерну всех троих?

— Во-первых, три обновки дамС удалого плеча,Еще — тринадцать пенсов дамИ званье палача.

Робин, шерифа обежав,Скок! и на камень — прыг!— Записывайся в палачи!Прешустрый ты старик!

— Я век свой не был палачом;Мечта моих ночей:Сто виселиц в моем саду —И все для палачей!

Четыре у меня мешка:В том солод, в том зерноНошу, в том — мясо, в том — муку, —И все пусты равно.

Но есть еще один мешок:Гляди — горой раздут!В нем рог лежит, и этот рогВручил мне Робин Гуд.

— Труби, труби, Робинов друг,Труби в Робинов рог!Да так, чтоб очи вон из ям,Чтоб скулы вон из щек!

Был рога первый зов, как гром!И — молнией к нему —Сто Робингудовых людейПредстало на холму.

Был следующий зов — то ратьСзывает Робин Гуд.Со всех сторон, во весь опорМчит Робингудов люд.

— Но кто же вы? — спросил шериф,Чуть жив. — Отколь взялись?— Они — мои, а я Робин,А ты, шериф, молись!

На виселице злой шерифВисит. Пенька крепка.Под виселицей, на лужку,Танцуют три стрелка[42].

Большой Дуб — «дерево Робин Гуда» в Шервудском лесу.