Первые испытания - Эрин Хантер

И тут Ока прыгнула. Луса и моргнуть не успела, как медведица перебежала через вольер и набросилась на плосколицего. Он вскрикнул и упал, а Ока прижала его лапами к земле. Плосколицый взметнул лапы, пытаясь оттолкнуть медведицу, но тут огромная оскаленная пасть распахнулась прямо перед его лицом, а огромные когти полоснули по груди.

Луса переползла на ствол дерева, крепко обхватила его лапами и уткнулась мордой в кору. Она слышала истошные крики столпившихся на стене плосколицых. Но еще страшнее и громче были вопли надрывавшегося от боли кормильца. Казалось, этим жутким крикам не будет конца.

Наконец оглушительно лязгнула дверь. Луса обернулась и увидела, как еще один кормилец ворвался в вольер. В руках у него была металлическая палка, которую он наставил на Оку. Раздался громкий хлопок. Ока бросила лежавшего на земле кормильца и с ревом повернулась к вошедшему, взметнув страшные когтистые лапы. Но не успела Луса испугаться, что обезумевшая медведица сейчас задерет и второго плосколицего, как Ока вдруг остановилась и покачнулась. Она моргнула, потрясла головой и во весь рост грянулась оземь, подняв тучу песка и пыли.

Второй кормилец бросился к распростертому на земле плосколицему, следом за ним в вольер вбежали и другие. Они обступили лежащего и стали зажимать его раны чем-то мягким, похожим на белоснежный мех, но кровь продолжала сочиться у них между пальцев и капать на песок. Все громко кричали, а потом Луса увидела, как кормильцы прогоняют со стены зрителей.

Она еще крепче прижалась к дереву, клацая зубами от страха. Луса никогда не видела, чтобы медведи бросались на плосколицых, как на дичь. Она не понимала, почему Ока повела себя с такой дикой жестокостью. Значит, Кинг и Аша были все-таки правы, когда говорили, что эта медведица не в своем уме.

Плосколицые переложили раненого кормильца на туго натянутую белую шкуру и вынесли его из вольера. Еще двое остались рядом со спящей Окой и стали о чем-то переговариваться между собой, качая головами.

Луса слезла с дерева и побежала к Аше и Стелле. Медведицы сидели под скалой и испуганно смотрели в соседний вольер.

— Зачем она сделала такое? — закричала Луса, бросаясь к маме. Она зарылась мордой в материнскую шерсть, а Аша ласково похлопала ее лапой по голове.

— Все хорошо, ежевичка, — проурчала Аша. — Все закончилось.

— Я всегда говорила, что эта гризли сумасшедшая! — вздохнула Стелла, сокрушенно качая головой.

— А плосколицые не могут ее вылечить? — спросила Луса, поднимая морду к Аше. — Так же, как они вылечили тебя?

Стелла и Аша замолчали и переглянулись.

— Я помню тут жил когда-то один белый медведь, — наконец, проговорила Стелла. — Это было очень давно, я тогда только-только попала сюда. Так вот, этот медведь задрал одного кормильца.

— И что с ним случилось? — прошептала Луса.

— Плосколицые увели его из вольера, — ответила Стелла. — И больше никто его не видел.

Луса всхлипнула и заревела.

— Не плачь, — быстро заговорила Аша. — Мы пока не знаем, что будет с Окой, поэтому нечего заранее оплакивать ее!

— Может быть, они снова выпустят ее на волю? — с надеждой спросила Луса.

— Это вряд ли, — грустно вздохнула Стелла. — Ты сама видишь, какая она несчастная и озлобленная. На воле ей лучше не будет, это уж точно. Думаю, кормильцы это тоже понимают. Если ее выпустить, она может напасть на других плосколицых, кому это нужно?

Луса подползла к дальнему краю Ограды и до самого вечера лежала там, наблюдая за спящей Окой. Когда стемнело, Ока заворчала и, пошатываясь, поднялась на лапы. Она медленно обвела глазами вольер и, посмотрев на Ограду, увидела Лусу.

Гризли подошла ближе и плюхнулась на землю, уронив морду на лапы. Потом тяжело вздохнула. Луса тоже воздохнула. Она не знала, как начать разговор.

После долгого молчания Ока вдруг прижалась мордой к Ограде и прорычала:

— Все хорошо. Я помню, что сделала.

— Помните? — пролепетала Луса.

Гризли вытянула когти и посмотрела на пятна засохшей крови, покрывавшей ее бурую шерсть.

— Я была зла, — просто сказала она. — Я злилась на себя — за то, что потеряла Токло, на плосколицых — за то, что держат меня здесь. Я была зла на весь свет. Сама не знаю, что на меня нашло. — Она замолчала и снова посмотрела на Лусу. — Теперь они отправят меня в долгий сон, да?

— Я… я не знаю, — прошептала Луса.

— Все хорошо, — снова сказала Ока. Она глубоко вздохнула и закрыла глаза. — Мне все равно нечем больше жить. И здесь я больше не могу оставаться. Там я, по крайней мере, буду рядом с Тоби…

Луса легла на песок и всхлипнула. Больше всего на свете ей хотелось сейчас броситься к Оке и зарыться носом в ее шерсть.

— Я останусь с тобой, — пообещала она. — Я буду лежать тут до тех пор, пока они не придут…

— Спасибо, — проворчала Ока.

В полном молчании они лежали по обе стороны Ограды. Луса слышала, как Кинг сердито рычит на Ашу, но ни капельки не испугалась. Она знала, что мама ее поймет и позволит остаться с гризли.

Когда звезды рассыпались по небу, Луса подняла голову и поискала глазами Арктур. Яркая звезда ослепительно сияла с тусклого неба, обесцвеченного оранжевыми огнями.

— Медвежья Хранительница смотрит на нас с небес, — сказала она вслух.

Ока тоже подняла голову, посмотрела на звезду и недовольно буркнула:

— Не люблю ее. Это самая грустная звезда во всем небе.

— Почему? — удивилась Луса.

— Потому что это не звезда, а дух очень плохого медведя, творившего страшные дела. В наказание его дух заточили в самом холодном и одиноком месте, которое только можно было отыскать. С тех пор он и сидит там, совсем один… как я.

— Но эта звезда совсем не одинока! — попыталась утешить ее Луса. — На небе много разных зверей, там есть с кем поговорить и поиграть. Отсюда их плохо видно из-за фонарей, но Стелла рассказывала, что их там тысячи. А раз так, то никто не может быть совсем один. Вот как мы с вами — я здесь, а значит, вы не одна!

— Я рада, что ты здесь, — проурчала Ока.

— Как вы думаете, вы попадете на небо? — спросила Луса. — Я раньше думала, что духи медведей становятся деревьями. Может быть, вы станете деревом? Хорошо бы вы выросли на моей стороне Ограды, тогда я смогла бы забираться на вас, и мы бы всегда дружили…

— Нет, гризли не превращаются в деревья, — покачала головой Ока. — Мой дух отправится искать Великую Лососевую Реку, а потом уплывет в море. Не волнуйся за меня, малышка! — Теперь голос медведицы звучал так ласково, что у Лусы снова слезы навернулись на глаза. — Я готова к долгому сну. Я жду его… Он принесет мне покой.

Она снова надолго замолчала.

— Что такое лосось? — спросила Луса. Ее пугало молчание Оки, и она просто хотела заставить ее заговорить. — И что за река? Это такое место?

— Лосось — это такая рыба, — рассеянно ответила Ока. — Серебристая скользкая рыба, самая вкусная на свете.

— Лучше черники?

Ока ворчливо рассмеялась.

— Гораздо лучше! — она подняла голову и уставилась куда-то вдаль. — Токло тоже любил чернику. Но лосось понравился бы ему гораздо больше. Почему, почему у меня не хватило сил остаться с ним? — Она застонала в бессильной муке и полоснула себя когтями по морде.

— Расскажите мне про Токло, — попросила Луса. Она понимала, что это ее последняя возможность узнать о том, что случилось с медвежатами Оки.

— Я бросила его, — сипло ответила Ока. — Я не знаю, жив он или умер. Он был таким храбрым, сильным… таким хорошим… гораздо лучше меня. Я знаю, что если он выживет, то станет великим медведем. Но он такой маленький… такой одинокий, совсем один на свете! И это моя вина, я предала его…

Голос Оки сорвался на жалобный рев, и она снова принялась раздирать себе когтями морду, оставляя длинные кровавые царапины вдоль щек.

— Малыш! — плакала Ока. — Бедный мой маленький медвежонок! Как я могла тебя бросить? Как я могла прогнать тебя?

Луса онемела от страха. Ока обезумела от горя, и терзала себя, не чувствуя боли. Но что могла сделать Луса?

— Я уверена, что Токло выживет, — робко сказала она. — Судя по вашим словам, он сможет позаботиться о себе. С ним все будет хорошо!

— Нет, не будет! — провыла Ока. — Он совсем маленький… еще младше тебя, а ты-то ни за что не выжила бы одна в лесу!

— Неправда! — обиделась Луса. — Я бы выжила!

Ока насмешливо фыркнула и перестала царапать себе щеки. Она снова опустилась на землю и уткнулась лбом в лапы.

— Тебе лучше жить здесь, в сытости и безопасности, — пробурчала она. — У тебя есть мама, она заботится о тебе и никогда тебя не бросит. Ты просто не представляешь, что такое дикая жизнь!

— Но я хочу узнать! — вскричала Луса. Перед ее глазами снова замелькали странные и прекрасные картины, вот уже столько ночей снившиеся ей во сне, — бесконечные темные леса, солнечные лучи, пробивающиеся сквозь ветви, струи дождя, хлещущие по густой листве… Разве не там ее настоящая родина?