Своя гавань - Елена Горелик

 - Когда баба сама вешается на шею, немного радости в такой победе, - признался Жером.

 - Найди такую, за которой тебе придётся побегать, - снова поддел его Граммон, уже присматривавший "жертву" среди придворных дам, не сводивших глаз с заморских гостей и перешёптывавшихся между собой.

 - За себя не ручаюсь, а вот ты, шевалье, кажется, уже такую нашёл, - Меченый тоже не остался в долгу.

 Граммон криво усмехнулся, но ничего не ответил...

 - Мне рассказывали о битве за Алжир, - если верить любезному виду его величества, он и впрямь был доволен происходящим. - Опять новое оружие?

 - Мы вкладываем в науку большие деньги, - с не менее любезным видом ответила Галка.

 - Что ж, при наличии денег, времени и желания можно получить солидное военное преимущество. Но скажите, мадам, - тут его величество позволил себе тонкую усмешку, - почему вы так воинственны? Предназначение женщины - дарить жизнь, а не отнимать.

 - Должно быть, я неправильная женщина, ваше величество, - ответная улыбка гостьи тоже была вполне учтивой.

 - Быть не таким, как все - нелёгкая судьба. Это я знаю по себе. И всё же дама есть дама, не в обиду вам будет сказано.

 - Вы делаете мне комплимент, ваше величество - и я должна обижаться?

 - А вы... достаточно опасны, мадам, чтобы я мог обойтись без комплимента, - король доверительно понизил голос.

 - Так значит вы были неискренни? - теперь Галкина улыбка стала весёлой. - Политика политикой, но вряд ли женщина станет доверять мужчине, который с ней неискренен. Кто бы он ни был.

 - Моя вина, - ещё более доверительно проговорил король. - Я должен был раньше догадаться, что судьба свела меня с царицей Савской наших дней.

 "Тьфу! Нашёл, блин, сравнение!.."

 - Я не похожа на царицу Савскую, ваше величество, - Галка, тем не менее, была сама учтивость.

 - Я обидел вас, мадам? - удивился Людовик.

 - Нет, что вы, - генерал Сен-Доменга изобразила натянутую протокольную улыбочку. - Говорят, вы образцовый кавалер, а значит, дама, даже если она облечена властью, не должна воспринимать подобные аналогии всерьёз.

 - Но дама, даже облечённая властью, не должна столь сурово наказывать кавалера, допустившего подобный промах, - если Галку не обманывали глаза, король явно смутился. То есть, будь генерал Сен-Доменга мужчиной, его величество уже давно указал бы ему его место. Но, если верить слухам, с дамами Людовик как правило бывал учтив. По крайней мере, поначалу. А иной раз даже прощал им весьма опасные выходки. Та же маркиза де Монтеспан, случалось, прилюдно насмешничала над королём - и он это терпел. А покойный д'Ожерон, кажется, характеризовал своего короля как весьма галантного кавалера и не слишком удачного политика.

 "Ладно, - подумала Галка. - Проверим, насколько это правда".

 - Если бы этот промах допустил, скажем, кто-нибудь из моих офицеров, - проговорила она, напустив на себя суровый вид, - я бы не стала его осуждать. Ведь ему по большей части встречались женщины лёгкого поведения. Но не могу же я подумать подобный ужас о короле Франции? Следовательно, дело во мне... Неужели я так похожа на непотребную женщину?

 - О, мадам, конечно же, нет, - подобный словесный трюк почему-то произвёл на его величество самое благотворное впечатление. - Поверьте, я действительно никоим образом не желал вас оскорбить.

 - Однако вам это удалось.

 - О чём я весьма сожалею, мадам. И я готов загладить свою вину. Просите у меня что угодно.

 - Что ж, - Галка посмотрела ему прямо в глаза... и король выдержал этот холодный жёсткий взгляд. - Я буду беспощадна, ваше величество. И думаю, что ...вот этот вазончик со сладостями как раз подойдёт в качестве контрибуции, - добавила она со смехом.

 - Вы разыграли меня, - Людовик рассмеялся в ответ. Кажется, в первый раз за весь разговор он сделал это искренне.

 - Дружеские розыгрыши у нас почитаются за обычное правило, ваше величество, - Галка с удовольствием достала из фарфорового вазончика, расписанного драконами, засахаренную апельсиновую дольку и с не меньшим удовольствием её сжевала. - О! Очень вкусно!

 - Фрукты из моей оранжереи, мадам, - мимоходом отметил Людовик. Галка же взяла себе на заметку другое: миг искренности прошёл, и король снова оценивал её как строптивого вассала, с которым можно даже немножко поиграть. Как кот с мышью. - Мои кондитеры действительно умеют их приготовить... Как я запамятовал! Я ведь проиграл вам ещё и вазу! - добавил он, смеясь. - Не откажите в любезности, мадам, возьмите её на добрую память о нашей первой встрече.

 - С удовольствием, ваше величество, но, чтобы забрать вазу, её нужно сперва опустошить.

 - Так в чём же дело?

 И они, посмеиваясь и обмениваясь подобными словесными пикировками, принялись уничтожать сладости...

 - Барон, что вы можете сказать о мадам?

 - Сильный характер, сир. Она полководец, это видно в каждом её движении.

 - Мне нужен Сен-Доменг со всеми его научными достижениями. Следовательно, мне нужна эта дама... Вы меня понимаете, барон?

 - Я думал - речь будет идти о Кубе, Алжире и новых пушках... - разочарованно протянул Жером, когда Галка, соблюдая пиратский обычай, рассказала им о ходе переговоров на высшем уровне. - А вы - о сахарных фруктах и вазочках!

 - Лиха беда начало, - хмыкнула Галка. - Я не знаю, сколько мы здесь пробудем. Вернее - сколько нас здесь продержат. Но думаю, придётся мне ужом извернуться. Король, хоть и предпочитает галантные беседы разговорам о политике и войне, всё-таки совсем не прост.

 - Не боишься, что тебе придётся заплатить за политические выгоды для Сен-Доменга ...э-э-э ...весьма определённую цену? - скабрезно ухмыльнулся Граммон. - На месте короля я бы обязательно предложил такой обмен.

 - Слава Богу, что ты не король, - огрызнулся Джеймс.

 - Да, это действительно к лучшему, ты прав. Но ведь и король может думать так же. Посмотри правде в лицо, штурман. Кто бы ни была твоя жена, если король захочет затащить её в свою постель, ты не в силах будешь этому помешать.

 - Зато я буду очень стараться пролететь мимо королевской постели, - мрачно проговорила Галка. - И не только потому, что верная жена. Просто... я не стану спать с мужчиной, которого не люблю, хоть стреляйте.

 - Ну, а если тебя припрут к стенке и скажут - либо постель, либо прощай свободный Сен-Доменг?

 - Знаешь, что, шевалье, а не заткнул бы ты пасть? Без тебя тошно, - фыркнул Жером.

 - Такова жизнь, приятель, - лучезарно улыбнулся Граммон. - От неё никуда не деться.

 - Жизнь такова, какой мы сами её делаем, - хмуро произнёс Джеймс. - Что до меня, то я не смирюсь, если король посмеет...

 - Ну, и что ты сделаешь? Вызовешь его на поединок? Нацарапаешь жалобу в суд? - издевательским тоном спросил Граммон. - Не смеши меня. Если кто и сможет что-то с этим что-то поделать, то только сама Алина. Но для этого ей потребуется стать чем-то большим, чем змея подколодная обыкновенная.

 - Твой совет? - голос Галки звенел сталью.

 - Мой совет - оставайся такой, какая ты сейчас. Будь Стальным Клинком. Не стелись перед ним ни при каких обстоятельствах. Мало кто из мужиков не испугается такой дамы. Вот я бы не испугался. Но король к такому не привык, можешь мне поверить.

 Галка скептически хмыкнула. Беседу они на всякий случай вели по-английски, дабы приставленная к ним прислуга хотя бы по первому времени не могла исполнять и другие свои обязанности - доносить по инстанции о разговорах гостей... Белые стены комнаты, которую пираты облюбовали в качестве столовой, были щедро украшены позолотой. На потолке - роспись, какой-то сюжет из римской мифологии. Массивные позолоченные канделябры в пять свечей каждый казались волшебными светильниками: позолота совершенно фантастическим образом отражала их свет, и гостям казалось, будто они попали в сказку. А за окнами чернела совсем не сказочная ночь.

 - Ладно, - сказала Галка, подытоживая совещание. - Давайте на боковую, братва. Завтра всё обсудим на свежую голову. Может, чего дельного и придумаем.

 - Эли, - голос Джеймс дрожал. - Эли, я действительно не смирюсь, если ты... если он посмеет... Я совершу что-то ужасное.

 - Вот за это я и люблю тебя, Джек...

5

 Платье. Светло серый, жемчужного оттенка шёлк, серебряная вышивка, драгоценные камни, отделочный шнур из серебряных и золотых нитей... Галке тут же припомнилась её Сан-Хуанская авантюра, боль в рёбрах и натёртая поясница.

 - Его величество желает, чтобы вы явились на приём в этом платье, мадам.

 - Его величество знает, что я одеваюсь по иной моде, барон. И вообще, с каких это пор вы вдруг сделались гардеробмейстером?

 - Я передал вам платье и пожелание его величества непременно видеть вас в нём, - сурово проговорил де Бретейль. - Думаю, не стоит говорить, чем может быть чреват отказ.