Игры невидимок - Ирина Сербжинская

Хевден убрал конверт под плащ и поднялся.

— А если он ускользнет из Брера? — спросил норлок. Он тоже встал и накинул серый плащ.

— Вряд ли. Нам известно о каждом его шаге. — Хевден позволил себе улыбнуться, но тут же испытующе поглядел на собеседника, проговорил негромко: — Я рад, что ты с нами.

До недавнего времени Брер был небольшим, довольно грязным городком, раскинувшимся на берегу большого холодного озера, в стороне от оживленных дорог. Жители, неторопливые и спокойные, с лицами, выдубленными студеными зимними ветрами, занимались рыбацким промыслом, возили в Шармиш копченую и вяленую рыбу. Казалось, с-дьба уготовила Бреру участь навечно остаться всего лишь убогим и бедным захолустьем Доршаты: с плохо вымощенными улицами, ведущими от каменистых берегов озера к главной площади, с домами, невысокими и приземистыми, точно придавленными низко нахлобученными крышами, с маленьким пригородом, где селились ремесленники, огородники да мелкие торговцы. Но после последней войны все изменилось. Мимо Брера из Кадгара в Шармиш протянулся торговый тракт, и невзрачный городок начал стремительно преображаться. Старые дома надстраивались новыми этажами, украшались балкончиками, а новые возводили Непременно с большими террасами, уступами сбегающими на улицы — чувствовалось влияние архитектуры Шармиша, расположенного на морском побережье. Словно по волшебству появилось множество трактиров и постоялых дворов — от самых простых, где кормили сытно и незатейливо, до изысканных, для богатых путешественников, знающих толк в редких яствах. Для путешественников из Кадгара завели трактиры, обустроенные по вкусу жителей степей; устланные яркими коврами, заваленные мягкими подушками. Гостям подавали чай с лепестками роз, налитый в фарфоровые чашки, хрупкие, как яичная скорлупа, и фрукты, пересыпанные колотым сладким льдом.

Множество самого разного народа хлынуло в Брер, превратив захолустный городишко в шумный торговый город. И лишь норлоки никогда не селились здесь, предпочитая озерному краю морское побережье.

Приезжие давно перестали быть в Брере редкостью, и горожане, что толпились возле главных ворот с поднятой ржавой решеткой, не обратили на трех всадников никакого внимания. Разве что караульные — городская стража Брера назначалась Белым Дворцом — мгновенно узнали Великого норлока и вытянулись, провожая его глазами. Узкие улицы города были забиты людьми, лошадьми, телегами и каретами. Хлопали на ветру полосатые тенты, натянутые над балконами, кричали уличные продавцы, шныряли тощие помоечные псы, устраивая яростные драки прямо посреди мостовой. Серые форменные плащи норлоков не остались незамеченными: молодые женщины неизменно задерживали взгляд на смуглом черноволосом всаднике, который беззастенчиво разглядывал их, щуря черные глаза.

Сульг приезжал в Брер лишь дважды, каждый раз на короткое время, и почти не помнил города. Он придержал коня, оглядываясь кругом в попытке разобраться в расположении улиц.

— Что за праздник у них? — пробормотал норлок, с досадой отмахиваясь от продавца горячих каштанов, подскочившего к нему со своей маленькой переносной жаровней.

Айши задержал взгляд на двух девушках, разносчицах лимонада, что стояли на краю тротуара, придерживая большие запотевшие кувшины с напитком.

— Эй, красавицы! — окликнул он их, расплываясь в улыбке. — Украшение славного города! Что за торжество у вас сегодня?

Девушка толкнула в бок подружку, и они обе захихикали, прикрывая рты ладошками.

— Осенняя ярмарка, — выговорила одна, покраснев. Спутников Айши смешливые торговки словно и не видели. — Праздник Урожая!

— Неужели вы о нем не слыхали? Народу съезжается видимо-невидимо! Сегодня последняя ночь праздника, — бойко добавила вторая. — Самая веселая — на главной площади зажгут факелы, все будут пить вино, танцевать и развлекаться до утра! — Она бросила многозначительный взгляд на Айши. — Может быть, гость хочет отведать холодного лимонада? Прекрасно освежает в такой жаркий день…

— В другой раз, прелестная белл, — вкрадчивым голосом пообещал телохранитель. Тальм пренебрежительно фыркнул, а «прелестная белл» покраснела еще сильней: самые обычные слова Айши умудрялся произносить на редкость двусмысленно.

Он одарил торговок белозубой улыбкой и тронул коня вслед за Сульгом.

— Узнай, где здесь кузница, — по-прежнему хмуро приказал тот вестовому. Тальм огляделся и направил жеребца к открытому окну трактира. Сульг видел, как норлок спросил что-то у мужчины, сидевшего за столом возле самого окна. Не прекращая жевать, тот высунулся из окна, махнул рукой вдоль улицы и снова уселся за стол.

— Здесь неподалеку, в соседнем переулке, за площадью, — доложил Тальм, вернувшись. — Проехать еще немного вдоль улицы и свернуть налево возле сапожной лавки.

Сульг тронул коня. Гнедой двинулся с места неохотно, осторожно ступая по неровным булыжникам мостовой.

Айши тотчас занял привычное место слева и чуть позади, бросая по сторонам быстрые внимательные взгляды.

Тальму пришлось ехать сзади: улица оказалась узкой для трех всадников, и слишком много народу толкалось кругом.

Возле одноэтажного дома, над входом которого покачивалась кованая вывеска с изображением сапога и молотка, норлоки повернули. Эту улицу Сульг неожиданно для себя припомнил: она вела к небольшой площади, где раньше располагался рыбный рынок.

Вокруг кипела праздничная суматоха.

Возле небольшой лавки толпилось множество народу: хозяин распорядился выкатить прямо на улицу бочку вина, прислуга проворно расставила лавки и табуреты, хозяйка вынесла кружки — недостатка в желающих отведать терпкого вина нового урожая не было. Неподалеку шумела еще одна большая компания, на этот раз возле огромной, в рост человека, бочки с пивом. В дни большой осенней ярмарки городской Совет обычно сквозь пальцы смотрел на то, что виноторговцы и пивовары устраивали попойки прямо на улицах Брера; даже городские стражники, в чьи обязанности входило следить за порядком, обходя улицы, останавливались возле бочек пропустить кружечку-другую.

Сульг придержал коня: шаркая ногами, улицу неторопливо пересекал дряхлый старик в полосатом плаще-кафи, традиционной одежде агритов-проверялыциков монет. Под мышкой старый агрит держал плоский кусок белого мрамора. С той поры как Брер стал большим городом, он оказался привлекательным не только для торговцев, но и для фальшивомонетчиков, которые искусно подменяли в деньгах золото медью. Потому-то богатые купцы и караванщики возили с собой агритов-проверялыциков, каждый из которых имел при себе отшлифованный кусок белого мрамора. Вначале агрит проверял металл на зубок, и если монета вызывала подозрение, бросал ее на кусок мрамора, определяя качество сплава по звуку. Опытному проверяльщику достаточно было лишь провести ребром монеты по мрамору: по цвету линии, оставшейся на камне, он легко распознавал фальшивку.