Цена двуличности. Часть 2 - Алаис

— Что ж… Раз вы настаиваете…

В голосе Ашиана послышалась новая интонация. Предвкушение. Он поднялся с кушетки и взлетел над полом.

— Альд, похоже…

— Тихо.

— Прошу подождать меня пару минут.

Лорд Тиор молча кивнул, я тут же последовала его примеру. Удовлетворившись нашим ответом, Ашиан неспешно подлетел к центральной двери и скрылся за ней.

— Итак, пока у нас есть пара минут, — в тихом голосе главы рода Суар прозвучала едва уловимая горечь, — я повторю свой вопрос. Что о тебе знает лорд Ашиан, чего не знаю я?

Глава 8

Доверие и подчинение

— Может, рассказать ему?

— Не самое подходящее время и место для откровений, не находишь? — ехидно отозвался подселенец.

— Но ты же сам говорил, что лучше от меня, чем…

— Мы не знаем, насколько далеко зашел в своих подозрениях Ашиан. А учитывая то, что ты в его доме… Лучше помалкивать.

Лучше-то оно — лучше, вот только лорд Тиор явно ожидал от меня хоть какого-то ответа.

— Понятия не имею, — только и удалось мне сказать.

— Ясно, — с неопределенной интонацией протянул лич.

Похоже, он мне не поверил. Но выкладывать начистоту все то, за что Ашиан может захотеть моего упокоения — это путь в один конец. И хорошо еще, если вдобавок сам лорд Тиор не сочтет себя оскорбленным тем, что я скрыла от него такие занимательные подробности своей биографии.

Неловкое молчание вскоре было прервано тихими шагами по коридору — кто-то шел в нашу сторону. Центральная дверь открылась, и в комнату вернулся Ашиан в сопровождении своего слуги. Нода или как там его… Старик переступил через порог вслед за своим господином, бережно держа в руках какой-то небольшой сверток. И Ашиан лично закрыл за ним дверь.

Это наводило на раздумия.

Как минимум, на подозрения о том, что в руках слуги была очень ценная или хрупкая вещь.

— Прошу простить меня за ожидание, — все с той же предвкушающей интонацией произнес Ашиан. — Мне нужно было взять кое-какую вещь.

Я уловила эмоцию подселенца — настороженность и тревогу. Он чего-то напряженно ожидал. Мне же едва удавалось совладать с перекатывающимся внутри груди и живота липким комком страха.

— И какую же? — с вежливым интересом спросил лорд Тиор.

— Немного терпения, и вы все увидите.

Ашиан повернулся к покорно замершему слуге и неторопливым, исполненным торжественности жестом, аккуратно отогнул край тканевого свертка. Показался уголок чего-то, на вид похожего на толстую деревянную пластину…

…или плоскую шкатулку. До боли знакомую плоскую шкатулку.

— Альд, это же?..

— Возможно. Держи себя в руках.

Чтобы не выдать своего волнения, я в буквальном смысле последовала приказу подселенца и со всей силы сжала сцепленные в замок пальцы. Ощутив, что еще немного — и захрустят кости, мне тут же пришлось немного ослабить хватку. Удивительно, но это все равно помогло — вернувшихся крох внутреннего равновесия хватило, чтобы заметить направленный на меня внимательный взгляд слуги. Впрочем, будто ощутив, что я тоже смотрю на него, старик тут же опустил глаза, глядя на вещь в своих руках.

Благодаря неведомому… или очень даже понятно кем обеспеченному чутью, я определенно знала, что это — моя шкатулка, а не какая-либо другая, очень похожая на нее. И если там внутри амулет, то…

— То это еще ничего не значит. Я тебе уже говорил. А вот слуга Ашиана мне определенно не нравится.

— Ты о чем?

— У меня стойкое ощущение, что он — эмпат.

— Кто?

Слово было мне совершенно не знакомым.

Ашиан же тем временем держал руки над шкатулкой, тихо что-то говоря. Вслушиваться у меня не было ни возможности, ни желания.

— В мое время эмпатами называли людей, предрасположенных хм-м-м… к естественному восприятию чужих эмоций, скажем так. Иногда — еще и ощущений.

— Никогда о таком не слышала.

— Это очень редкая личная особенность. Внешне никак не проявляется, и, насколько я слышал, от магических способностей вообще не зависит. Такой человек просто знает с той или иной уверенностью, что чувствует его собеседник. А если эмоция очень сильная — может еще ее и разделить.

— Даже если он — лич? — до меня начал доходить смысл приказа держать себя в руках.

— Не знаю, по правде говоря. Единственный знакомый мне эмпат умер задолго до пришествия Суртаза. Других не встречал.

— Ну, уж у него, скорее всего, не было никаких проблем в общении с тобой.

— Не было, — эхом отозвался подселенец. — Эмпатом была моя мать.

И не успела я что-либо ответить на неожиданно выданный кусочек информации о его прошлом, как Альд со вздохом добавил:

— К сожалению, мне эта способность от нее не передалась.

— Почему к сожалению?

Я задала этот вопрос вместо того, что пришел мне в голову первым. Потому что для выяснения, от чего умерла его мать, было явно неподходящее время и место. Болезненный отголосок горечи в эмоциях подселенца тонко намекнул мне на это. А еще — Ашиан, наконец-то открывший шкатулку после долгого бормотания и манипуляций с крышкой. И тут же заслонивший ее своей не слишком широкой спиной в просторном темно-красном балахоне.

— Потому что тогда я смог бы избежать многих ошибок.

— Ага, вот только я сомневаюсь, что постоянное понимание чувств окружающих к тебе было бы… приятным.

— Я и не говорю об удовольствии. Это было бы просто… удобно.

Еще бы. Взять хотя бы наше сосуществование: когда я начала ощущать отголоски эмоций подселенца, стали гораздо понятнее некоторые его реакции.

— Вот и я о том же, — вздохнул Альд. — Но имеем что имеем, придется как-то обходиться. И еще…

В его голосе и эмоциях мне почудилось сомнение.

— Что такое?

— Не забывай, доверие и подчинение.

— Это ты сейчас к чему? — настороженно уточнила я.

— У Ашиана — Последняя Милость.

Что ж, этого стоило ожидать.

Лич повернулся к нам. Медальон лежал на его ладони и мягко поблескивал россыпью камней в теплом магическом свете, льющемся на него сверху. За артефактом явно ухаживали — никаких следов пыли или… чего-нибудь еще.

Я ощутила на себе тяжелый взгляд Ашиана. И хотя его лицо было повернуто скорее не ко мне, а к терпеливо ожидавшему все это время лорду Тиору, но… Ничем иным это мягкое, но отчетливо ощутимое навязчивое давление на кости лба и переносицы объяснить я не могла. Бережно держа в руках Последнюю Милость, лич направился к своей кушетке. Слуга тем временем осторожно закрыл шкатулку, завернул ее в ткань и положил сверток на один из столиков. После чего — тихо вышел из комнаты.

— А теперь пообещай мне, что пока мы здесь — ты беспрекословно и быстро сделаешь все, о чем я тебя попрошу, — резко и быстро проговорил Альд.

Начинается…

— Смотря…

— Пообещай, — с нажимом повторил подселенец, и его эмоции подсказали мне, что просто так он от меня не отстанет. Альд очень сильно, прямо таки безумно волновался. Удивительное в своей новизне ощущение.

Кости Суртаза, знать бы еще — что он уже задумал?

— Обещаю.

Интересно, мне показалось, или до меня донеслись отголоски удивления и облегчения? Он что, не ожидал, что я так легко и быстро соглашусь?

— Хорошо, — подселенец ожидаемо оставил без комментариев мои невысказанные вопросы.

Еще удивительнее его волнения было только то, насколько быстро оно начало угасать. Альд именно, что успокаивался, а не отсекал от меня свои эмоции. И вместе с его волнением постепенно сходил на нет и мой страх. Похоже, что доверия от меня подселенец все-таки сумел добиться. Глядишь, поподчиняюсь, и под его руководством еще и из этой передряги выберусь. Хоть как-то. Даже в бега уйду, лишь бы подальше от местного высшего общества…

А удобно устроившийся на кушетке Ашиан повернулся в мою сторону. И протянул ко мне ладонь с Последней Милостью. Собрав в кулак всю свою волю, я умудрилась не отшатнуться. Даже не дернулась.

— Скажите, Шиз, — в голосе лича звучала усмешка, — вам знаком этот предмет?

— Это… — мне потребовалась пара секунд, чтобы придумать как можно более нейтральный ответ, — Последняя Милость. Я когда-то слышала об этом артефакте.

— Верно, — отозвался Ашиан. — А вы знаете, для чего он используется?

— Хм… — снова несколько секунд демонстративного размышления, — кажется, он что-то делает с душой.

Альд в моем разуме издал сдавленный смешок. И хотя я прекрасно понимала, что мой ответ прозвучал на редкость глупо, но мне почему-то показалось, что сейчас самое время состроить из себя