Тчаи: Сага странствий (переработанный перевод) - Джон Вэнс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Вот мы и в Пере — там, куда хотели попасть, — философски заметил Траз.
— Хотя такой конец путешествия и не назовешь славным, по крайней мере, все остались живы, — согласился Рейш.
— Что делать теперь?
Адам порылся в сумке, вынул передатчик, проверил индикатор.
— Стрелка продолжает указывать на Дадиче, за двадцать миль к западу отсюда. Думаю, я должен отправиться туда.
Юноша неодобрительно фыркнул:
— Синие часчи жестоко расправятся с тобой!
Девушка из Кета вдруг прислонилась к стенке, закрыла лицо руками и горько зарыдала: Она впервые давала волю своим чувствам в присутствии Рейша. Он осторожно похлопал ее по плечу.
— Что ты? В конце-концов, ничего страшного не случилось, мы только промокли, замерзли, проголодались и натерпелись страху.
— Я никогда не попаду домой! Никогда! Я знаю.
— Конечно, попадешь. Будут и другие караваны.
Явно не убежденная его словами, Илин-Илан вытерла глаза и молча оглядывала мрачный пейзаж. Дождь начал ослабевать. Гроза передвинулась к востоку; гром уже звучал, словно капризная старческая воркотня. Через несколько минут облака разошлись; сквозь мелкий дождик проглянул солнечный свет, заставив блестеть собравшиеся в выбоинах лужи воды. Рейш со своими спутниками, все еще мокрые, вышли из убежища и едва не столкнулись с маленьким человечком в потрепанном кожаном плаще, держащим в руках несколько вязанок прутьев. Он в испуге отскочил, уронил свою ношу, подбежал, чтобы поднять ее, и хотел удрать, но Адам схватил его за плащ.
— Подожди! Не торопись так! Скажи, где мы можем найти еду и ночлег.
Лицо человечка постепенно разгладилось. Из-под густых бровей он недоверчиво осмотрел путешественников, переводя взгляд с одного на другого, потом с достоинством вырвал одежду из рук Рейша.
— Еду и ночлег... Нелегкая задача. Но, конечно, если постараться... У вас есть чем заплатить?
— Да.
Человечек задумался.
— Вообще-то, у меня удобное жилище с тремя окнами... — начал он, но тут же с сомнением покачал головой. — Нет, лучше идите на постоялый двор «Мертвая степь». Если возьму вас к себе, щелкуны отберут выручку, а я останусь ни с чем.
— «Мертвая степь» лучшая гостиница в Пере?
— Да, неплохое местечко. Щелкуны, правда, возьмут с вас налог с имущества, но мы все платим им за охрану. В Пере разбойничать и насиловать разрешено только Нага Гохо и его людям. Слава Богу! Только представьте себе, что это дозволялось бы каждому!
— Значит, Нага Гохо — правитель Перы?
— Да, можно и так сказать. — Человечек показал рукой на массивное бетонное строение в центре города. — Его дворец там, у крепости; он живет в нем вместе со своими щелкунами. Но больше я вам ничего не скажу: в конце концов они прогнали фунгов из северной Перы, идет торговля с Дадиче, бандиты боятся показаться в городе... В общем, могло быть и хуже!
— Понятно. Ну хорошо, где нам найти постоялый двор?
— Там, у подножия холма, в конце караванного пути.
Глава 7
Постоялый двор «Мертвая степь» оказался самым роскошным зданием в разрушенном городе — длинное строение у холма в самом центре Перы, со сложным сочетание кровель и куполов. Как во всех подобных заведениях на планете Тчаи, здесь имелась большая общая комната, уставленная столами, но вместо грубых скамей стояли красивые стулья с высокими спинками из резного черного дерева. С потолка свисали три люстры из кованого чугуна и цветного стекла; на стенах висели терракотовые маски, по-видимому древние: фантастические получеловеческие, полузвериные лики.
Все столики занимали беглецы — пассажиры разгромленного каравана, вкусно пахло какими-то яствами. У Рейша немного поднялось настроение. Здесь, по крайней мере, имели какое-то понятие о стиле и комфорте.
Хозяином постоялого двора был небольшой плотный человек с аккуратно подстриженной рыжей бородой и выпуклыми красновато-карими глазами. Он постоянно жестикулировал и шаркал ногами, словно всю жизнь торопился. Когда Адам попросил у него комнату, он с деланным отчаянием взмахнул руками.
— Разве ты не слышал? Проклятые зеленые дьяволы разгромили караван Баояна. Вот эти люди — те, кто остался в живых, и каждого я должен где-то устроить. У некоторых нет денег: и что же? Нага Гохо приказал всем предоставить убежище.
— Мы тоже ехали с Баояном, — возразил Рейш. — И к тому же можем заплатить.
Хозяин постоялого двора сразу стал гораздо любезнее.
— Я могу дать вам один номер — придется удовлетвориться этим. И хочу предупредить. — Он быстро оглянулся. — Будьте осторожны, не болтайте лишнего. В Пере произошли большие перемены.
Всех троих провели в довольно чистую и уютную комнату, и принесли три матраса. На постоялом дворе не нашлось запасного платья, и им пришлось сойти в общее помещение в еще влажной одежде. Неожиданно они увидели Анахо — оказывается, субдирдир прибежал сюда час назад. У очага, задумчиво глядя в огонь, сидел Баоян.
На обед подали большие миски с тушеным мясом и толстые ломти черствого хлеба. Как только они принялись есть, в комнату вошли семь человек и остановились, свирепо поглядывая по сторонам. Крупные и ширококостные, они выглядели упитанными и мясистыми, какими обычно становятся от безделья, отличались румяными и цветущими лицами — видно, им жилось сытно и спокойно. Шестеро из них были одеты в темно-красные кафтаны, вычурные черные кожаные башмаки и щегольские, сдвинутые на ухо шапочки, увешанные бубенчиками, издававшими странные щелкающие звуки. «Щелкуны», — подумал Рейш. Седьмой, в вышитом узорном плаще, очевидно, сам Нага Гохо, — высокий, тощий, с необыкновенно большой головой, — походил на волка. Он обратился к обедающим, которые сразу же умолкли и перестали поглощать хлеб и мясо:
— Добро пожаловать, всем добро пожаловать в Перу! Как вы уже, наверное, успели заметить, в нашем счастливом городе царит порядок. Мы строго соблюдаем законы и заставляем всех придерживаться наших предписаний. Мы также собираем налог за предоставление убежища. Если у кого-то нет денег, он должен внести свою лепту собственным трудом на благо общества. Итак, у кого есть вопросы или жалобы? — Он обвел глазами комнату, но все молчали.
Щелкуны обходили обедающих, собирая деньги. Рейш мрачно отдал девять цехинов — налог за себя, Траза и Цветок Кета. Никто из присутствующих не протестовал, очевидно считая подобные вещи вполне обычными. Рейш понял, что люди на Тчаи так привыкли к тому, что любой, кто сильнее, может безнаказанно злоупотреблять своей властью, что считали это естественным порядком вещей.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});