На подступах к Сталинграду. Издание второе, исправленное - Александр Тимофеевич Филичкин

на западе появилась светлая точка. Какое-то время, он напрягал прекрасное зрение, но так и не смог ничего рассмотреть. Видел лишь серое облачко, плывущее к ним.

Парень подошёл к лейтенанту и сообщил о своём наблюдении. Офицер оторвался от какой-то бумаги, на которой виднелось множество длинных заковыристых формул.

Он сунул расчёты в командирскую сумку, вышел из-под навеса и шагнул к краю небольшого обрыва. Потом поднял бинокль, что висел у него на груди, и приложил окуляры к глазам. Его сильные пальцы повертел ребристые трубки со стёклами, и настроили их на максимальную дальность.

— А вот и фашисты пожаловали. Легки, на помине, — сказал офицер. — Он повернулся к Павлу и приказал: — Приведи сержанта из охранения и, как можно быстрее.

Павел ответил:

— Так точно, — развернулся и помчался к окопу пехоты. Стараясь не сверзиться с крутого откоса, парень быстро спустился к подошве холма, влетел на невысокий пригорок и увидел там командира с его отделением. Бойцы сидели в траншее и о чём-то болтали.

Кто-то лежал на земле и мирно похрапывал. Видно, не выспался за короткую летнюю ночь. И в этом не было ничего неудивительного. Павел и сам с большим удовольствием завалился бы на бок и поспал часа два или три, но похоже теперь, это вряд ли получится.

Передав приказ офицера, Павел вместе с сержантом помчался обратно. Парень держался рядом с крепким бойцом и, слегка задыхаясь от бега, рассказал на ходу, всё, что недавно увидел. Через пару минут, они добрались до вершины. Встали рядом с молодым лейтенантом и доложили ему о прибытии.

Не отрывая глаз от бинокля, офицер, молча, кивнул и, продолжая смотреть строго на запад, тихо сказал:

— По дороге к нам катит колонна вражеской техники. Впереди несколько танков. Сколько их и каких, пока трудно сказать. Далеко, да и пыль очень мешает, как следует всё разглядеть. Мне кажется, их не меньше восьми. Причём все не ниже «Т-3». Следом идёт шесть или семь полугусеничных транспортёров врага.

Если я не ошибся, в каждом из них сидит отделение мотопехоты. Плюс ручной пулемёт, установленный на крыше машины. Впереди три мотоцикла с колясками. На них девять разведчиков и три «MG 34» в придачу.

Офицер подавленно смолк. Он ожидал, что будет непросто держаться на этой позиции, но такого положения дел предвидеть не мог. Получается, что фашисты разбили Красную армию. Они перешли через Дон огромными силами и, не встретив отпора, рвутся к берегу Волги.

Павел сложил цифры, озвученные молодым лейтенантом, и понял, что только пеших фашистов, два полных взвода. А ещё бронетехника с пушками и пулемётами. И всё это против одной «дивизионки», «максима» и пятнадцати человек с «трёхлинейками».

Парень почувствовал, что покрылся испариной, и бросил испуганный взгляд на сержанта. Тот тоже всё правильно понял. Он побледнел, как полотно, а его губы вдруг обрели синюшный оттенок.

— А это уже хорошо, — сказал лейтенант.

Сержант с миномётчиком переглянулись и с вопросом в глазах уставились на командира. Он уловил, что бойцы ждут разъяснений и коротко им сообщил:

— Колонна встала перед развилкой. Один мотоцикл с разведчиками покатился вверх по течению речки, другой двинулся вниз, а третий направился к нам.

Павел напряг глаза и заметил, что от большого облака пыли отделились две тёмные точки и устремились в разные стороны.

— Может, колонна куда-то свернёт? — с надеждой спросил пехотинец.

— Вряд ли, — ответил ему лейтенант. — Они вышли в дорогу ещё на рассвете. За это долгое время, фрицы уже порядком устали. Зачем им пылить по степи, когда в трёх километрах видно деревню? Здесь есть дома, где можно встать на ночлег, и вода для заправки машин. Да и людям нужно слегка отдохнуть и напиться. Так что, скоро они окажутся здесь.

Павел снова вгляделся в облачко пыли и понял, что оно тронулось с места. Голова длинной колонны втянулась на дамбу, идущую по заболоченной местности, и бодро рванулась прямо на них.

— Тогда, что вы имели в виду, когда говорили, мол, это уже хорошо? — не унимался сержант.

— То, что к нам едет один мотоцикл, а не три штуки разом, — сказал офицер: — Три человека — это не девять. Их слишком мало. Они не смогут обшарить все сараи и хаты. То есть, не наткнутся на нас и повозки с конями.

Скорее всего, они просто решат доехать до края деревни и вернуться обратно. Мы пропустим их до дальней околицы. Перебьём из засады и возьмём пулемёт. Нам он ещё пригодится.

— Но если разведчики не вернутся назад, то другие фашисты насторожатся и двинут сюда с оружием наизготовку, — возразил пехотинец. Он хотел ещё что-то сказать, и, как почудилось Павлу, это были слова — «пора удирать».

Лейтенант оборвал пехотинца:

— Фрицы уже едут сюда и прибудут в станицу минут через двадцать. Поэтому, вряд ли нам всем удастся где-нибудь спрятаться. Главное, чтобы они не заметили никакого подвоха и прибыли сюда совершенно спокойными.

А чтобы они, не волновались за тройку разведчиков, вы всё провернёте быстро и тихо. До колонны от нас далеко, ещё более одного километра. Танки и бронетранспортёры сильно шумят. Так что, их командиры ничего не услышат.

Главное, не применяйте гранаты. Иначе заметят облако дыма. Потом, кто-то из вас переоденется в форму фашиста. Встанет на вашем пригорке и помашет рукой. Мол, всё в полном порядке, давайте сюда.

— А потом? — выдохнул бледный сержант.

— Потом, заработает пушка, — кивнул лейтенант на орудие. — А за нею «максим» и их пулемёт. Всё вам понятно? — спросил офицер. Он дождался ответа «Так точно!» и тотчас закончил:

— Мотоцикл уже приближается. Возьмите четырёх человек из охранения. Бегите к концу деревни и выполняйте приказ. — Он повернулся к Павлу и тихо добавил: — Следуй за ними и помоги, если что.

Парень удивлённо взглянул на своего командира, неопределённо кивнул и только потом, понял, что имел в виду офицер. Он козырнул и поспешил за пехотой: «Нужно быть рядом с ними от начала и до конца операции, — размышлял он на бегу. — Иначе, сержант может вдруг испугаться. Решит, что пора делать ноги, и уведет с собой охранение».

Мысль о том, что один миномётчик сможет сделать против восьми человек, ему не пришла даже в голову. О том, что, возможно, придётся стрелять по своим, он тоже не думал.

К счастью, всё вышло, как должно. Пока спустились к траншее, отрытой на низком пригорке, сержант успел успокоиться. Он взял себя в руки и твёрдым уверенным тоном передал пехотинцам приказ командира.

То ли, в нём вдруг проснулся воинский