100 дней в кровавом аду. Будапешт — «дунайский Сталинград»? - Андрей Васильченко

Вплоть до 25 декабря линия: больница Яноша, Липётмезо (Леопольдфельд), улица Габор Арон, улица Пустасери — контролировалась исключительно патрулями штурмового университетского батальона. Только волею слепого случая командир минометной батареи из состава 21-го артиллерийского дивизиона Тасилё Тарнай смог предугадать место атаки советских стрелков. Красноармейцы вновь намеревались взять больницу Яноша. По наступающим русским солдатам был открыт минометный огонь. В итоге они были выбиты с территории больницы.

Штаб немецкого командования, располагавшийся в Будайском замке, на тот момент находился едва ли не в трех километрах от передовой! Лишь после описанных выше событий на подкрепление защитникам Буды было направлено несколько частей. В то время наступающие советские войска по большей части состояли из пехотинцев. Но они не могли в течение пяти часов прорвать этот участок городского «фронта». Так как каждая из сражающихся сторон предполагала, что ей противостоят более значительные силы, нежели собственные, долгое время никто не решался на активные действия. Советская сторона не предпринимала атак, а немецко-венгерская — контратак. При этом местные жители все еще не понимали, что происходит в их квартале. Вот одно из многочисленных сообщений тех дней: «Жители домов жаловались Дьюуле Элишеру на то, что группа солдат по команде сделала выстрел в кучу песка, находившуюся у кромки дороги. Делалось это, чтобы проверить винтовки. Когда жителям сообщили, что в 100 метрах от них располагались позиции русских, те были немало удивлены».

Между тем еще 24 декабря венгерскую столицу покинули служащие в гестапо, в группах снабжения и в разведке. Они направлялись в Гран. Их сопровождала группа вооруженных салашистов, которая насчитывала около 1000 человек. Вместе с ними город покинули семьи салашистов и отдельные формирования нилашистской молодежи. Согласно приказу Эмиля Коварца, «хунгаристские рекруты» должны были также покинуть Будапешт. До этого предполагалось, что большинство из них пополнит состав 10-й пехотной дивизии. Однако штаб дивизии оставил без внимания приказ Коварца и отдал приказ 8-му пехотному полку вернуть рекрутов в свой состав.

«Из Добогокё мотоциклисты в районе 17 часов 40 минут сообщали, что в направлении Грана движется большая колонна. Это были 1500–2000 вооруженных хунгаристов, которые двигались в Гран».

Разрывы в кольце окружения способствовали бегству из Будапешта некоторых частей. Так, например, два направленных в район академии танка типа «Пантера», вместо того чтобы вести бои, вечером 25 декабря покинули вместе со своими венгерскими экипажами Будапешт и направились в монастырь Святого Андрея. На тот момент им это удалось почти без проблем. У Грана танки свернули на запад, и на следующий день, 26 декабря, танкисты смогли достичь немецкой линии фронта под Коморном. Тем же самым вечером в Сентендре (Святой Андрей) с погашенными огнями из Будапешта направился последний пригородный поезд. Он был до отказа набит теми, кто стремился сбежать из венгерской столицы. В ночь с 25 на 26 декабря советские войска взяли Веришвар. К полудню следующего дня они без особых проблем, не встречая никакого серьезного сопротивления, смогли захватить Чобанку, Юрём, Раумаш, Букакалас.

Значительная часть сбежавших из города обозных групп застряла в Паумаше. Им было не под силу прорвать кольцо окружения. Остальные беглецы уже на подступах к Грану поняли, что дорога на запад была перерезана. Ловушка захлопнулась. Обе полосы движения на дорогах от Святого Креста к Грану, равно как и все проселочные и лесные дороги, оказались забиты немецкими и венгерскими автомобилями. Лишь немногим удалось избежать встречи с советскими танками. Кроме всего прочего, советским танкистам удалось уничтожить две транспортные колонны, которые доставляли в Будапешт через Пилишские горы 109 тонн боеприпасов и топлива.

Последняя группа салашистов попыталась скрыться из венгерской столицы 26 декабря. Но уже под Добогокё стало ясно, что продвижение вперед было невозможным. Венгерские фашисты разбежались по окрестным деревням, где пытались найти убежище. Некоторым из них, к немалому удивлению немцев, 28 декабря удалось выйти к линии фронта под Коморном. Другие, поскитавшись, были вынуждены повернуть обратно. Кроме этого, 26 декабря венгерский батальон, который отступил с острова Сентендре (Святого Андрея — одноименный с соседним населенным пунктом), попытался прорвать советское кольцо блокады под местечком Избег. Но прорваться к Грану им не удалось. Отступив к острову Святого Андрея, они по совету городских властей решили не продолжать борьбу и сдались в плен. В районе 12 часов 30 минут перед домом местного священника появились первые казаки. На следующий день советские танки вышли к берегам Дуная. Кольцо было замкнуто.

В ночь с 25 на 26 декабря с острова Святого Андрея попытались скрыться остатки немецких частей и подчиненные им четыре венгерские саперные роты. Тем временем передовые части 25-й гвардейской стрелковой дивизии форсировали Дунай в окрестностях Вака. 25 декабря эти советские войска предприняли первую разведывательную операцию. На следующий день красноармейцы взяли остров Святого Андрея. Гвардии сержант К. Шашиков после короткого боя смог взять в плен часть роты, которая удерживала берег Дуная. За это он был представлен к званию Героя Советского Союза. Как вспоминал очевидец: «В Тотфалу священник и нотариус приняли русских. Те не чинили никаких обид. Было лишь решено, что все мельницы должны работать на полную мощность. Окрестности по решению русских патрулировали национальные гвардейцы, у которых на руке была повязана белая повязка».

Местное население почти повсеместно демонстрировало готовность сотрудничать с Красной Армией. И это был не просто конформизм. Так, например, в Тахи местная жительница по имени Изабелла Борош, рискуя собственной жизнью, смогла спасти заминированный мост. Она вовремя перерезала бикфордов шнур, который вел к взрывчатке.

Впрочем, полное разоружение немецких солдат, которые закрепились на позициях у поворота Дуная на запад, продолжалось вплоть до 30 декабря. Согласно советским источникам только в данном районе за неделю в плен было взято 5390 солдат. Населенный пункт Кишороси, который являлся неким административным центром острова, был занят красноармейцами лишь 3 января 1945 года.

Глава 3

Наступающие и осажденные

Споры о точном количестве защитников Будапешта не утихают по сей день. Сообщения советской печати тех лет говорили о взятии в плен около 70 тысяч солдат. По сведениям группы «Будапешт», к 31 декабря 1944 года на Пештском плацдарме находилось 37 300 немецких и венгерских солдат. Эти данные подтверждаются Кристианом Унгвари, который в своей книге указывает, что около 60 % защитников венгерской столицы находилось еще в Пеште. Этим данным несколько противоречат сведения, представленные в Верховную ставку Малиновским. В своем отчете он писал о 188 тысячах защитников, из которых 138 тысяч было взято в плен. Эта цифра была взята на вооружение советской и венгерской историографией, что являлось вполне объяснимым, ибо это был своего рода некий политический заказ. Третью цифру мы могли бы обнаружить в сводках командования группы армий «Юг». В них говорилось, что на конец 1944 года в Будапеште было окружено 50 тысяч венгерских и 45 тысяч немецких солдат. Единственный венгерский исследователь, который соглашался с этими цифрами, был Шандор Тот. Петер Гостоньи в своих работах, опубликованных в 60-е годы на Западе, напротив, приводит сообщения Пфеффера-Вильденбруха, который говорил о 33 тысячах немецких и 37 тысячах венгерских солдат. Даже штаб 1-го корпуса неоднократно пытался суммировать имевшиеся в его распоряжении силы, но едва ли не каждый раз получались разные цифры. Это объяснялось странной системой командования и запутанными отношениями между венгерскими частями и немецким командованием. Сам начальник штаба 1-го армейского корпуса, Шандор Хорват (по словам очевидцев — весьма грамотный и компетентный офицер) не мог похвастаться точными данными. Позволим себе процитировать его: «В течение семи недель осады я ни разу не сталкивался с правдоподобными данными относительно численности боевых частей, имевшегося в их распоряжении количества оружия и боеприпасов. Не было даже схемы для выявления учтенных и неучтенных частей. Квартирмейстер штаба, капитан Дежё Немеет, был вынужден неоднократно проводить проверки и новые подсчеты, так как подчас разница в подсчетах относительно снабжения провиантом составляла 40 тысяч человек».

Подобные различия в данных можно списать на то, что значительная часть оригинальных документов была уничтожена во время взятия Будапешта. К этому стоит прибавить, что 1-й армейский корпус имел в своем распоряжении только административные здания (см. предыдущие главы). Он не мог распоряжаться реальными военными частями. Входившие в его состав воинские части при отступлении под русским натиском прибыли в Будапешт фактически неучтенными. Единственным подразделением, которому командование 1-го армейского корпуса действительно могло отдавать приказания, был батальон «Будапешт»; его первоочередной обязанностью была охрана и оборона ряда городских объектов. Тот факт, что армейский корпус был вынужден мобилизовать в свои ряды сбежавших из Трансильвании студенток (!) института физкультуры (они должны были выступать в роли связных и разведчиц), показывает безнадежность его положения. Это был армейский корпус без собственных солдат.