Пари на отличницу (СИ) - Гранд Алекса

Я же скрестила пальцы, искренне надеясь избежать романтичной прогулки в лесополосу с лопатой наперевес и чьим-нибудь хладным трупиком в мешке за спиной. Фантазия уже услужливо рисовала полицейских в форме, наряд ОМОНа и защелкивающиеся на запястьях наручники, когда из коридора раздался полный радости возглас. Больше напомнивший боевой клич вождя индейцев чероки, возвещающий о победе над врагом.

– Согласилась! – что есть мочи вопил взъерошенный, чумазый Веселовский, на полном ходу влетая в кухню и разве что чудом притормаживая рядом со мной. Опираясь грязными (как будто картошку сажал или гробницу фараона раскапывал) ладонями на столешницу, парень сначала облизнулся при виде сочного мяса, а затем уже сложил два и два. И, окинув долгим, внимательным взглядом сначала голый торс Егора, а потом уже завернутую в чужой махровый халат меня, с ехидной ухмылочкой брякнул: – не помешал?

Глава 30

Вика

Друзья годами ищут тебе бойфренда,

а когда ты его наконец находишь, они

немедленно заставляют тебя его бросить.

(с) к/ф «Бриджит Джонс: грани разумного».

Не знала, каким нужно обладать мужеством, чтобы отдать кухню на разграбление Веселовскому. Вечно голодному, не способному и минуты усидеть на месте и не влезть в какое-нибудь происшествие. Но Егор предположение о грядущем ремонте и неминуемом затоплении соседей непутевым Пашкой проигнорировал, звонко смеясь и подталкивая меня к призывно мигнувшей фарами ауди. Проверяя, что я пристегнулась, и в излюбленной нетерпеливой манере выезжая с парковки. Подрезая взорвавшегося потоком бурных ругательств напомаженного шатена за рулем слишком женственного мини купера ярко-малинового цвета с двумя белыми полосками в центре капота.

И теперь я сидела на коленях у Потапова, не думая, что кто-то из бдительных бабулек может заметить целующуюся на переднем сидении автомобиля парочку. И знала, что счастье есть. Пусть кратковременное, зато яркое, словно зажегшаяся на небосклоне сверхновая. Пахнущее ментолом, горьким шоколадом и пряной корицей.

Прижималась крепче к мускулистому телу, путалась пальцами в мягких пепельных волосах и совершенно не хотела прощаться. Хоть завтра в расписании и значилось четыре пары, начиная с первой, а потом нужно было выходить в «Карамель» на вечернюю смену. Перспектива не выспаться пугала куда меньше, чем необходимость прерывать затуманивший разум и вскипятивший кровь поцелуй. Осевший бесстыдным желанием где-то внизу живота.

– Тебе, кажется… пора, – сипло пробормотал Егор, дыша неровно и рвано, как после марафонской дистанции.

– Не хочу, – я жалобно всхлипнула, утыкаясь носом в шею блондина и лишь сильнее обнимая его за шею. Категорически отказываясь выбираться в холодную беззвездную ночь.

– Ты не встанешь к первой паре, – Потап неожиданно выступил голосом разума, нежно поглаживая меня по спине и пристраивая казавшуюся горячей ладонь чуть выше поясницы. – А мне еще троглодита проверить и убедиться, что квартира уцелела после его нашествия.

Проглотила пресловутое «Я же говорила», не слишком грациозно выкарабкалась из транспортного средства и, махнув рукой, на подгибающихся ногах скрылась в недрах обшарпанного подъезда. Поднималась по лестнице долго, намеренно оттягивая момент встречи с девчонками и неизбежные объяснения. Замерла у двери, бесшумно достав связку ключей, и стараясь как можно тише отпереть нехитрый замок. И как будто перенеслась в далекий девятый класс.

Когда я без разрешения мамы сбежала с подругой, сотворив из подушек, вещей и одеяла свою копию и улизнув через окно нашего небольшого одноэтажного домика на обещавшую массу веселья дискотеку. Нет, свое веселье я, бесспорно, получила и даже выпила первую в жизни отвертку *[1]. Только потом пришлось сидеть под домашним арестом целый месяц, выпрашивая прощения у переволновавшейся матери, успевшей обзвонить полицию, морг и родителей моих одноклассников.

Неслышно опустила рюкзак на пол, да так и замерла с кедами в руках, когда щелкнул выключатель и резкий свет лампы ослепил привыкшие к темноте глаза. Моргнула несколько раз, пока очертания женского силуэта превратились в прислонившуюся к косяку и скрестившую руки на груди сердитую Ольгу. Отчего мне все-таки стало самую капельку стыдно, хоть я давно уже могла позволить себе не ночевать дома.

– Тебе лучше завязать с Потаповым, – цокнула языком Никитина, не пряча снисходительного осуждения: – от вашего общения один вред.

– А тебе пора перестать думать за других, Оль, – надежды без споров и ссор прошмыгнуть в спальню осыпались прахом, стоило подруге подбочениться и завести бессмысленную шарманку.

– Не ты ли говорила, что он эгоистичный, самовлюбленный павлин, которому не нужно ничего, кроме дорогих тачек, пафосных девочек и крепкого алкоголя? – Никитина торжествующе вскинула подбородок, буравя меня победным взглядом и подрывая и без того незавидное самообладание. – Он разобьет тебе сердце, и к кому ты, в первую очередь, побежишь? К нам с Милкой?

Кеды с глухим стуком упали на пол, ну а я почувствовала, как внутри лопнула натянутая струна. Сминая барьеры, ломая рамки вежливости и закручивая спираль злобы, детской обиды и желания защитить ставшего несказанно важным человека. До нестерпимого жжения в груди и до царапин-борозд, оставленных острыми ногтями на ладонях.

– Кстати, об этом. Почему Егор был единственным, кто пришел ко мне на помощь, когда я стояла голая в раздевалке, не имея ни малейшего представления, где мои вещи? – вопреки собственным прогнозам, я не сорвалась на крик и даже не повысила голоса, роняя слова негромко и рассудительно. Только сильнее сжимала кулаки, требуя ответа на повисшие между нами вопросы: – Где были вы, когда я действительно в вас нуждалась? Почему ты повесила трубку, не дослушав? Решив, что мои проблемы совсем не важны на фоне твоих?

Напоровшись на мою тираду, Никитина широко распахнула увлажнившиеся глаза, глотая ртом воздух. И, резко развернувшись, прошествовала в свою комнату без единой реплики, напоследок пронзительно хлопнув жалобно скрипнувшей дверью. Я же, пнув ни в чем не повинную обувь, побрела на кухню, грезя о чашечке горячего какао.

– Олька с Игнатом расстались, – робко сообщила Курочкина, выставляя на стол два стакана с напитком моей мечты.

– И что? Это повод на других кидаться? – неаккуратно отхлебнула обжигающей обветренные губы жидкости и тихонько чертыхнулась.

– У него собеседование сегодня было. Она прождала его под дверьми пять часов, как дура, обед притащила, термос с его любимым зеленым чаем, а он вышел и нахамил ей. Унизил перед всеми, потому что сам провалился, – поделилась чужой тайной Миленка, отчего моя совесть проснулась и начала активно грызть свою уставшую хозяйку.

– А ты почему на звонки не отвечала? – я переключилась на другую тему, безуспешно борясь с накатившим раскаянием и коря себя за несдержанность. Пожалуй, мои неприятности по сравнению с Ольгиными всего лишь полевые цветочки.

– Я с Веселовским была, – чуть слышно прошептала пышечка, заливаясь выдающим ее с головой румянцем.

– Так, так, так, а вот с этого момента поподробней, – я удобнее устроилась на стуле, поджимая под себя одну ногу и готовясь выслушать историю, которую совсем недавно Пашка отказался выкладывать даже под угрозой самых извращенных пыток времен Средневековья.

– Да не могла я взять трубку, – пристыженно шмыгнула носом Курочкина, от волнения забыв про свою диету, и положила на тарелку приличный кусок домашнего лимонного пирога. – Физически.

– А вот это уже интересно, – хрюкнула я, обеими руками хватаясь за стол, чтобы не свалиться с пошатнувшегося подо мной предмета мебели, и воображая тысячу и один неприличный способ, которым отчаявшийся шатен пытался убедить несговорчивую пышечку все-таки пойти с ним на свидание.

– Потому что телефон лежал на пассажирском сидении, а я была в багажнике! – сказать, что выбранный Павлом метод, поверг меня в замешательство – ничего не сказать. Представить, как субтильный парень справился с ни разу не хрупкой Миленкой, на первом курсе состоявшей в сборной университета по тяжелой атлетике, не получалось, хоть тресни. И я маялась от множества гипотез, наблюдая за соседкой, с толком, чувством, расстановкой жевавшей грозивший осесть лишними сантиметрами на ее талии десерт.