Цена твоего прощения - Дина Сдобберг

Кира.

Сердце колотиться в груди так, что мне кажется его и в другой комнате слышно. А Сабир рядом стоит и словно не слышит, не ощущает бешеного пульса. Сжал ладонями моё лицо, смотрит прямо в глаза и не замечает, что я сама взгляда от него отвести не могу.

 И чего тётя Наргиз и Зарина в один голос говорят, что он страшный? Он даже когда злится, взгляд к себе притягивает, а когда вот такой, как сейчас, спокойный и уверенный, то и вовсе завораживает. Может просто пугает то ощущение, которое он вызывает у людей одним своим появлением, понимание собственной беспомощности перед таким, как он?

Да и попробуй, побарахтайся, когда он вот таким тоном заявляет, чтоб не смела на других мужчин даже глядеть. Можно подумать, кто-то действительно может заинтересовать после него. Вот и пытаюсь удержаться на тонкой грани, не поддаться, удержать радостно бьющееся сердце.

Только он и слышать возражения не хочет, как будто и не сомневается в итоге. Привык, что его слово закон, и всё будет, как он решил. А я всё взгляд отвести не могу, внутри эмоции ликуют. "Ревнует, он меня ревнует"!!!! Слабый голос рассудка попытался пробиться с доводами, что просто Сабир собственник, и его слова ко мне не имеют никакого отношения. Его вещь должна быть его, и не важно, ложка, рубашка или любовница. Эти мысли немного отрезвили, заставили как ту бабочку, зависнуть в нескольких сантиметрах от пламени. - Ну, и зачем тебе я такая? Если даже выглядеть нормально не могу? - вспомнила его претензии на балконе. - А ты считаешь, нормально выглядела, да? Что я задолбался мужиков, тебя глазами облапывающих, осаживать. - Сабир отпустил моё лицо, продолжая удерживать взгляд. Ладонями оперся об столешницу позади меня и сам наклонился к моему лицу, почти касаясь своим лбом моего. - Думаешь, я один хотел твою гриву на кулак намотать? - Да нормальное платье у меня было! Всё прикрыто, ни разрезов, ни вырезов, даже декольте минимальное. Там, кстати, были женщины и в куда более откровенных нарядах! - указываю ему на очевидное, а самой почти нечем дышать. Его как-то сразу очень много, он заполонил собой всё пространство. - Мне на чужих баб плевать, хоть голышом пусть ходят! А платье это, чтоб я больше не видел. Дома можешь носить, к ужину одевать. - Уже начал командовать он. - Там же все сделано так, чтобы мужиков дразнить, внимание привлекать, фантазию будоражить. Петля эта... - Мое платье нормальное! Вечернее и скромное! - не согласилась с его характеристикой я. - Вот именно. Платье твоё, украшения твои. А пришла ты, со мной. И получается, что я не в состоянии обеспечить свою женщину! Так об этом судят. - Наконец-то мне объяснили, чего он тогда так злился. - Свою женщину? Или просто, с которой пришёл? - уточнила, когда это я уже успела стать его? - Это без разницы. Главное, что ты вынуждена сама заботится о себе, хотя появляешься со мной. - Ну, вот откуда бы я могла знать, что это принципиальный момент! - Я откуда это знала? В следующий раз надену твою рубашку и подвяжу твоим галстуком, чтоб точно все видели, что твоё и тобой куплено! - высказалась я шутя.

Но мою шутку, именно как шутку, явно не оценили, судя по ставшим совсем черными глазам и чуть более низким голосу. - Сейчас кто-то додразнится ведь... - осознав, что я только что сказала, я решила, что пора тикать.

Резко присев вниз, почти проведя своим лицом по его груди и животу, я поднырнула под его рукой и оказалась в метре от него. Сабир только приподнял бровь, улыбаясь краешком рта. - Ты, может... Завтрак, вот. - Бессвязно от смущения пролепетала я.

Даже после завтрака, находясь у себя в комнате, я всё не могла взять себя в руки. Можно было сохранять дистанцию, пока сам мужчина воспринимал меня, как хорошего бухгалтера, которого ему не хватало. Можно было обижаться и держаться в стороне, когда он взбесился непонятно от чего. Нет, теперь-то понятно, хозяйскую принадлежность заметно не было! Но вот что делать с таким Сабиром, каким он был сегодня утром, я не знала.

 Он сказал, что подождёт, когда я сама приду к нему. Но его поведение совсем не похоже на то, что он собрался ждать! Скорее, меня стараются методично подталкивать к нужному ему результату. Одевшись и с неизменными ноутом и термосом, я спускалась на первый этаж. Сабир ждал меня у подножия лестницы, оперевшись на перила. Когда я была на последних ступеньках, он протянул мне руку, помогая спуститься. - Ты сказал, что подождёшь, когда я сама приму решение. А сам жульничаешь. Это называется "оказывать давление". - Обратила я его внимание на резкую перемену в его поведении. - Даже и не думал. - Он даже ухмыляется самоуверенно. - Давлю я совсем по-другому. - Я помню. От пупка до поясницы. - Припомнила я его же слова. - Я и сейчас повторю. Чтоб не вздумала с собой какую хрень сотворить. - Его уверенность в себе и своем праве распоряжаться даже чужой жизнью, ничто не способно поколебать.

Мою руку он так и не выпустил, даже на улице, когда мы шли к машине, и все окружающие этот жест заметили. - Ну, вот видишь, Сабир, она никуда не бежит, не вырывается и не отодвигается от тебя на другой край машины. - Шутил в дороге Влад. - Всего-то и надо было у неё на глазах недоумку морду расквасить. - Если не угомонишься, я сейчас закреплю эффект. - В тон ему ответил Сабир.

В офисе я почти сразу закопалась в цифры, мало обращая внимание на то, чем занят Сабир. Он с кем-то разговаривал по телефону, куда-то выходил. А я как обычно забыла об окружающей реальности, погрузившись в работу и собственные мысли. Вынырнула, только когда услышала над ухом вкрадчивый голос мужчины. - Что там? - спрашивает, поймав меня на рассматривании календаря. - Скоро седьмое октября. - Решилась я. - Для меня важный день. - Памятная дата? - пока он спокоен, но я уверена, сейчас начнутся насмешки. Как всегда. - Ежегодный праздник. Родогощ. Это древний праздник, как сейчас говорят языческий. Я отмечаю его каждый год и хотела бы и в этом году отметить. - Приготовилась к удивлению и недоумению мужчины я. - Для тебя это важно? - всё также спокойно спрашивает он. - Да, очень важно. Это... Ну, как все отмечают Новый Год. - Даже верить пока боюсь. - Ну, значит, отметишь. Да и отдохнуть действительно пора. А то уже месяц без выходных. Любой работник давно сбежал бы! - улыбается! Он улыбается, а не начинает кричать, что за бред я несу. - Мы собираемся на базе отдыха на Урале. Это два дня там и три дня дороги. И ты меня отпустишь? - даже дышать забываю, боясь поверить. - Нет, конечно. Вместе поедем. Или на этот твой праздник чужим нельзя? - серьёзный такой, даже любопытно, что он думает. - Почему нельзя? Наоборот. Чем больше гостей за столом, тем лучше. И там остановиться в номере можно. База отдыха же. А то, что сделана в старорусском стиле, никто внимания не обращает, думают, что местный колорит. - Всё ещё жду, что откажется, скажет что пошутил. - Ну, и отлично. Заодно и местный филиал навестим. - Продолжает он, даже не понимая, какой важный подарок для меня сделал. - Ты из-за этого последние дни так на календарь залипала? - Ну, да. Не думала, что получится в этом году. - Призналась ему. - И ещё... Поговорить хотела... Не знаю, как начать. - Валяй. Давай без долгих заходов, как есть говори. - Легко ему говорить, а я как представлю, что я ему сейчас скажу, что его несколько лет, как минимум, как дойную корову используют, так под стол заползти хочется. - Помнишь, я говорила, что в данный момент, твой холдинг, это большая пиявка, которая вытягивает деньги? - начала всё-таки издалека. - Ну. - Хмурится он. - Так вот, эта пиявка не просто высасывает деньги, она похоже это делает целенаправленно. Смотри, видишь счета? - развернула к нему экран ноутбука. - Я их красным выделила. Это не твои счета, я проверила. И вообще, это иностранные счета, и если смотреть по получателям, это все оффшорные зоны. - Ты не путаешь? - хмурится ещё сильнее. - Здесь вон стоит Португалия. А Португалия это не оффшор. Даже я знаю. - Не просто Португалия, а регион Мадейра, это автономия и оффшорная зона. - Пояснила для него я. - И эти счета не мелькают только в головной компании холдинга и ещё в одной. Сейчас... Вот. "Беркут Индустриал". - Это хорошая новость. Что в беркуте крыс нет. - Пояснил он мне, видя мое удивление. - Почему? - где он тут хорошие новости увидел, я не поняла. - Владелец "Беркута" Кайрат Агиров, мой двоюродный брат. - Вот тут сразу стало понятно, отчего Сабир обрадовался. - У младшего брата отца была женщина, почему он её как жену не привел в дом, я не знаю. Но она с нами не общается, хотя общению сына со мной и дедом не препятствовала и всегда погостить отпускала. И когда дед попросил дать Кайрату фамилию Агиров, она согласилась и ничего не потребовала взамен. Дед же ещё после гибели сыновей, отдал наследство младшего сына его наследнику. У среднего никого не было, а старший был моим отцом. - Сочувствую. - Терять близких всегда страшно. - Просто не знаю, что сказать. Как и чем тут поможешь. - Уже помогаешь. Тем, что находишь вот это всё. Я уверен, что холдинг это единственная ниточка к убийце отца и его братьев. - Вдруг ответил Сабир на мою откровенность. - Я бы всего этого не увидел, а увидел, то не понял бы, что вижу. Мало ли, что за счета. Я этого просто не знаю и не умею. Зато умею ценить тех, кто знает. А ещё знает и не предаёт. - Это ты к чему? - не поняла я последней фразы. - К тому, что ты могла этого и не говорить. А сказать хотела давно. Я видел, как ты ёрзала эти дни. Почему молчала? Обида была сильнее? - он развернул меня к себе лицом. - Нет. Дело не в обиде. Просто... Да страшно было! Ты и так непонятно отчего взбесился и набросился. А тут, когда ты и без того в отвратительном настроении, подойти и рассказать, что не пойми кто живёт за твой счёт, и неплохо я хочу сказать тебе живёт? Да ты ж придушишь! - честно призналась в своих опасениях.