Большая книга летних приключений - Эдуард Веркин

– Из американцев? – переспросила Тоска.

– Нет, из наших.

– Кто в школе нашей учится?

– Это вряд ли. Я говорил, что похититель умный. А умный бы не стал тянуть там, где учится. Все равно засветишься рано или поздно. Нет, он не здешний... Гастролер скорее всего. Хотя, может, он действовал в сговоре с кем-то... Знаешь, Антонина, я тут кое-что распечатаю, а ты давай...

– Что давать?

– Сбегай в учительскую, будь другом. Там эта, клетка, возьми ее...

– Зачем?

– Надо... Возьми. Но аккуратно возьми, двумя пальцами. В полиэтиленовый пакет засунь.

Она побежала.

Я распечатал статьи с фотографиями и отправился на улицу.

Питер и Буханкин о чем-то беседовали. Вернее, это Буханкин о чем-то ожесточенно беседовал, Питер же пребывал в каком-то вареном состоянии. Видимо, интервью для «Вестника Колумбийского университета» удалось на славу.

Я подошел.

Буханкин выглядел довольно. Питер подавленно и даже испуганно.

– Ну как? – спросил я.

– Все в порядке, – самовлюбленно ответил Буханкин.

– Твоего клеща будут выставлять в Библиотеке Конгресса?

– Это не мой клещ – это общий клещ. К тому же при чем тут клещ? А ты что здесь вообще делаешь? – ревниво посмотрел на меня клещевод-уфолог.

Будто я собирался оспаривать приоритеты Буханкина в его клоповедении.

– Да так... – отмахнулся я. – Консультирую. Тут вот у Питера затруднения...

Питер вздохнул.

– Это понятно, – усмехнулся Буханкин. – С тобой не только затруднения огребешь, с тобой вообще... Может, я могу чем-то помочь? – повернулся он к Питеру. – Моя структура обладает мощными ресурсами...

Питер открыл было рот, но я его опередил:

– Можешь, Буханкин, можешь. Ты можешь не только помочь нам, своим старым и верным друзьям, ты можешь еще помочь своей стране! Которая тебя выкормила, которая тебя выпоила! Обогрела и... Короче, Буханкин, сейчас я тебе расскажу кое-что. Конфиденциальное. Надеюсь на твою порядочность.

– Моя порядочность – это форт Нокс, – сказал Буханкин и подмигнул Питеру.

А я поведал Буханкину нашу скорбную историю про похищение крысы.

– Так тебя что, позвали искать крысу? – Буханкин сиял.

Я промолчал. А что мне было ответить? Я ведь действительно подписался на поиски крысы.

– Великий Куропяткин докатился до розысков крысы! – ухмылялся Буханкин. – Какой рост! Это, безусловно, сложнейшая задача! И важнейшая! Искать крысу. Как почетно!

Я терпеливо пропустил все это мимо ушей – иногда ради дела приходится сносить издевательства всяких недоумков.

– Какая карьера! – помотал башкой Буханкин. – Про это стоит написать роман!

– Ты еще не успокоился? – спросил я.

– Нет еще.

Буханкин позорил меня минуты четыре, потом умаялся и спросил:

– Значит, вам нужны имена всех, кто может быть причастен... к похищению века?

– Да. И если можно скорее.

Буханкин задумался.

Появилась Тоска с клеткой. Поглядела на Буханкина, закатила с сомнением глазки.

Думал Буханкин долго, так что я даже стал опасаться, что в итоге Буханкин предложит целый список. Оригиналов всяких в нашем городе как ворон на кладбище. Всякие аквалангисты-дельтапланеристы-толкинисты, пожиратели сосулек, собиратели батареек. Буханкин всех отлично знает.

Но Буханкин меня удивил.

– В нашем городе поклонников Элвиса почти нет, – сказал он. – Во всяком случае, я могу вспомнить лишь одного. Вернее, одну. Мы с ней встретились...

Я уже испугался, что сейчас Буханкин скажет: «На конгрессе эзотерической хиромантии в Дубоссарах», но он сказал еще лучше:

– В больнице.

Тоска рассмеялась, я удержался усилием воли.

– А что? – взъершился Буханкин. – Что здесь предосудительного? Люди могут встречаться в больницах...

– Она смеется от недалекости, – успокоил я Буханкина. – Люди могут встречаться в больницах, мало ли что у кого болит.

– В кардиоцентре, – уточнил Буханкин. – Она томографию делала, я ей рассказал про «Русский Розуэлл», а она мне про то, что без ума от Элвиса. Настолько, что даже построила маленький домик для всего, что с ним связано. Я потом даже посмотреть ходил...

– И как? – поинтересовался я.

– Люди с жиру бесятся. Эта Лариса Ивановна – богатая тетка, у нее сын – известный в городе бизнесмен, он мамочкин маразм культивирует. Чего там только нет... Ну, короче, тетка крейзанутая. И она наверняка знает других таких же. Так что вам к ней. Если кто мог эту самую крысу похитить, то только она. Ну, и такие, как она. Ненормальные.

– Адрес можешь сказать?

Буханкин поглядел на американского Питера и решил не торговаться. Достал фирменный блокнотик «Русского Розуэлла», записал адресок фирменным же карандашиком. Растет Буханкин, уже именные блокноты появились. Прогресс налицо. Может, мне тоже пора заводить именной блокнот? Чем я хуже Буханкина?

– Вот адресок, – ухмыльнулся Буханкин и сунул мне бумажку. – Но должен тебе сказать, месье Куропяткин, ты идешь по ложному следу. Как всегда.

– Только не надо говорить, что крысу похитили пришельцы, – нанес я превентивный удар.

Уже набравший воздуха Буханкин сдулся. Но тут же нашелся, скорость реакции у него была просто поразительной.

– Его похитило ГРУ, – заявил он. – Это же даже ежу понятно.

Я хохотнул.

– Что такое ГРУ? – спросил несведущий американский Питер.

– Главное Разведывательное Управление, – пояснила Тоска. – Это вроде КГБ.

– Элвиса похитило КГБ?

– Конечно, – покивал Буханкин. – Вы же сами сказали, что эта крыса принадлежала племяннице конгрессмена. С помощью крысы можно манипулировать девчонкой, с помощью девчонки можно манипулировать дядей! Вы только представьте – сенатор от штата Оклахома на крючке у службы внешней разведки!

– Я же говорила, – Тоска скептически покачала головой.

Но Буханкин на скепсис не прореагировал.

– Может быть, за нами сейчас следят, – конспиративным голосом сказал он.

– За нами следит КГБ? – Питер был растерян.

– Да не слушай ты его, – вступила Тоска. – Это наш городской... фантазер.

– Снайперы, – добавил Буханкин. – За нами следят снайперы.

Питер даже слегка присел.

– В ГРУ есть такие снайперы, которые могут отстрелить сигарету с четырех километров, – сообщил Буханкин. – У них есть пули с сердечниками из обедненного урана, такие пули пробивают танковую броню...

Я оттащил Буханкина чуть в сторону.

– Не пугай американца, дубина! – прошипел я ему. – Ты все нам испортишь! И вали вообще, у нас тут дело, мы потом поговорим...

– Сам решил буржуя растрясти? – усмехнулся Буханкин. – Молодец...

Я подтолкнул Буханкина в спину. Он кивнул Питеру и, громко топая, направился прочь.

– Это наш городской дурачок, – сказала Тоска, когда уфолог скрылся из виду. – Его не стоит принимать всерьез, нет никаких снайперов. Мы сейчас отправимся к этой Ларисе Ивановне и найдем там нашу крысу...

– Пока еще не пойдем, – возразил я.

– Почему? Нам что, еще кто-то нужен?

– Нужен Жмуркин, – сказал я.

– Зачем нам Жмуркин?

– Без него не обойтись. Поверь мне, Тоска, нужен Жмур.

– Ну я не знаю... Почему мы никогда не можем обойтись без Буханкина или Жмуркина...

– А знаете, сейчас у нас индейцев больше индейцами не называют, – вдруг сказал Питер.

– Почему? – живо поинтересовалась Тоска.

– Это их вроде как почему-то обижает.

– Что ж тут обидного?

– Не знаю. Но теперь у нас индейцев называют «нэйтив Америка».

– Тупо, – сказал я. – Тупая политкорректность.

– Ну почему именно Жмуркин? – опять спросила Тоска. – Нам что, одного Буханкина мало?

– Жмуркин нам просто необходим, – сказал я.

– Почему это нам так необходим Жмуркин?

Я принялся терпеливо объяснять:

– Жмуркин недавно в нашем городе, он не успел еще примелькаться. Вот тебя или меня могут узнать, а Жмуркина не узнают. К тому же, насколько я заметил, у Жмуркина есть актерский талант, а актерский талант нам пригодится, без таланта...

– Зачем нам нужен такой немереный актерский талант? – осведомилась Тоска.

– Затем, чтобы сыграть глухонемого, – ответил я.

Повисла пауза.

– Почему глухонемого? – спросила Тоска через некоторое время.

– Это же все очень просто. Ты подумай...

Тоска начала предупреждающе злобно краснеть, и я объяснил поскорее:

– Мы идем в берлогу настоящих, махровых фанатов Элвиса. Типа, сопровождаем американского элвисомана, желающего познакомиться со своими русскими товарищами. Никто из нас ничего про Элвиса толком не знает. И Жмуркин тоже не знает. Так что лучше он пусть молчит. Пусть будет глухонемым американцем...

– Я могу сыграть глухонемого, – вставил Питер. – Я по-английски умею...

– Точно! – воскликнула Тоска. – Глухонемого фаната Элвиса может Питер сыграть! Так даже достовернее будет – глухонемой со знанием английского...

Какое, однако, взаимопонимание...

– Питер не пойдет, – остановил я.

– Почему это?! – возмутилась Тоска. – Значит, Жмуркин может изображать глухонемого американца, а настоящий американец глухонемого американца изобразить не может?!