Ваше счастье, что не я ваше счастье (СИ) - Шустрова Алина

— Сейчас Семён Михайлович всё посмотрит и поедем. Я подошла к окну, через дорогу раскинулся местный лесопарк. Я показала на него.

— Серёж, пойдем, прогуляемся.

— Хорошо, согласился Патрушев.

Мы шли по аллее, я не знала, с чего начать. Но разговор начал Сергей.

— Тебя что то беспокоит.

— Да, есть пару моментов. Я не хочу тебя обидеть, просто, мне кажется что будет лучше если между нами не будет тайн, или будет как можно меньше. Сергей остановился, засунул руки в карманы. Ухмыльнулся.

— Многообещающее начало, я весь во внимании.

— Ты сказал, что Лопатин потребовал в обмен на меня продать завод! Но он же не идиот, и понимал что юридически ты ещё не собственник, что бы провести сделку. Или он собирался держать меня в плену два месяца?

— Молодец. Улыбнулся Сергей. Соображаешь. Лопатин хотел посадить меня на крючок, я должен был упаковать для него партию оружия. Я вопросительно подняла брови.

— куда упаковать?

— В цементный блок. Автомат запаивается в плотный пластиковый пакет и заливается в форме, жидким цементом. Поскольку у каждого блоку сверху две петельки из арматуры, то его даже металлоискателем проверять бесполезно. Дальше блоки отгружаются по накладной и отправляются в пункт назначения. Я думаю, что он решил, что так даже удобней. Просто бизнесмен, не связанный с криминалом, дольше можно проработать.

— Ты знал как открывается бункер. Спровоцировал перестрелку, и выстрелил первый, Лопатину промеж глаз. Его рука с перстнем оказалась прямо перед моим носом. И только потом началась общая перестрелка. Ты бывал там раньше? Извини за вопрос. Просто Лопатин заявил мне, что у тебя и твоего отца ранее был общий с ним бизнес.

— Я знал как открывается бункер, потому что меня привели туда и при мне закрыли дверь. Я видел кнопку на стене у стола. Что касается общего бизнеса, то как ты понимаешь Лопатин не стал бы городить такой огород, но предполагаю что что-то было у них с моим отцом. А ещё я предполагаю что мой отец умер не сам, ему скорее всего помогли. Но это всего лишь догадки, а вот в том, что Лопатин от меня бы не отцепился, я был просто уверен. Про ящики с оружием я естественно не знал, просто повезло, остаток какой-то партии. Склад ведь мог вообще оказаться пустым. Допустим, его бы посадили, в тюрьму, что маловероятно. Альбина, Лопатин вор в законе, он за решёткой как дома, на его место прибыл бы новый авторитет, и продолжил бы контролировать канал. Такие вещи в одиночку не делаются. Или твоей тонкой душевной организации претит, что с тобой рядом будет не торговец оружием, а убийца? Горько усмехнулся Сергей.

— Не убийца! Робин Гуд! Ты езжай, я ещё погуляю. Я поцеловала Патрушева и пошла вперёд по аллее. И чего ты добилась? Только человека обидела! Беседовала я сама с собой. Подумаешь, бандюгана пристрелил, да ему памятник надо ставить, чугунный, на вокзале, в натуральную величину. Мне уже кругом заговоры чудятся, слишком много трупов на мою бедную голову.

— Альбина Александровна, прервал мои измышления мужской голос, я подняла глаза, справа от меня на дороге стояла машина с тонированными стёклами, молодой человек стоял возле неё. Садитесь в машину, мне велено вас доставить для беседы. Я оглянулась, Патрушев стоял на том же месте, где я его оставила. Я мило улыбнулась, кивнула, а сама резко развернулась на каблуках и рванула к Сергею. Парень среагировал мгновенно, схватил меня за руку, потом в охапку, заткнул рот и закинул на заднее сиденье машины. Уже из отъезжающей машины я видела, что Патрушев бежит, но явно не успевает.

— В машине было двое ребят, один за рулём, второй сидел рядом со мной и потирал руку. Да я его укусила, а он что хотел?

— Ты больная что ли? Поинтересовался укушенный. Нормально же сказал: «садись, поговорить надо».

— Вот именно что здоровая и планирую такой остаться! И потому не сажусь в машины к не знакомым людям.

— А Скрупко ты знаешь?

— Знаю.

— К нему и едем!

— А нормально нельзя было сказать?

— Я не успел! Оправдывался парень. Я вздохнула, что взять с дебила, пять классов и четыре коридора.

— Телефон дай, Патрушеву позвоню, пока он весь город на уши не поставил.

— На счёт звонков указаний не было, сейчас приедем, и звони, сколько влезет.

— Понятно, повредничать решил? Детский сад, штаны на лямках. Не бойся, у меня бешенства нет, хотя… Сорок восемь уколов в живот ни кто не отменял. Осчастливила я парнишку. Мы подъехали к казино, меня повели в боковую дверь с надписью «вход только для персонала». Покусанный мной парень, постучал в массивную дубовую дверь, заглянул внутрь.

— Александр Александрович, можно? Мы привезли девушку. После чего распахнул передо мной дверь. Я вошла, навстречу мне выпорхнул из-за стола, раскинув руки, господин Скрупко.

— Альбиночка, добрый день! Как у вас дела?

— Всё хорошо! Разрешите позвонить? Пока сюда Патрушев с ОМОНом не ворвался?

— Это ещё зачем? Не понял Александр Александрович.

— Затем, что ваши ребята у него на глазах заткнули мне рот и затолкали на заднее сидение машины. Скрупко молча сунул мне свой мобильник. Развернулся к укушенному парню. Я решила, не мешать ему, заниматься воспитательной работой, набрала номер Патрушева и отошла к окну.

— Сережа, это Альбина.

— Ты где?

— Я в казино у Скрупко, он хотел со мной пообщаться, а ребятки немного перестарались.

— Я сейчас приеду.

— Хорошо. Мы в кабинете Скрупко. Не волнуйся я в порядке.

Тем временем Александр Александрович отчитал своих ковбоев. И ждал, пока я закончу разговаривать. Я протянула ему телефон.

— Сергей сейчас подъедет, он слегка перенервничал. Я села на диван. Александр Александрович продолжал стоять.

— О, я смотрю у вас с Патрушевым всё по взрослому? Я молча на него уставилась. Захотелось нагрубить. Как там мама моя говорит, «если нельзя, но очень хочется! То можно!»

— А ваше то, простите меня, какое дело?

— Понятно, переходим прямо к делу. Скрупко сел рядом со мной на диван, взял мои руки в свои. Заглянул в глаза.

— Видишь ли, Альбина, у меня были некоторые подозрения, и вот мне на конец, удалось разыскать Веру, твою маму, и пообщаться с ней.

— Мы вчера с Сергеем встретили её с поезда и привезли домой. Нашлась же «добрая» подруга, позвонила маме на мобильный и поведала свежие сплетни о её непутёвой дочери!

Александр Александрович выдержал паузу.

— Альбина, ты моя дочь! Да уж денёк сегодня. Я справилась с первым потрясением. И переваривала услышанное.

— Значит я? Амалия? Петр Патрушев? Это же надо умудриться за короткий период, трёх женщин оплодотворить. Я так понимаю, вы к свадьбе готовились, а у мужиков свадьба приравнивается к самоубийству, вот и произошла предсмертная попытка осеменить всё вокруг.

— С Петром не совсем ясно, скорее всего, это больные фантазии Стеллы, Амалия младше тебя на три года. А твою маму я очень любил. И женился бы, если не Инна.

— Ну понятно, у моей мамы же не было такого крутого папочки как у вашей супруги.

— Альбина, я был нищий парень, у которого кроме смазливой внешности и мозгов ни чего больше не было, а хотелось так много. Потом, тебе сказал, что я счастлив? Может я однолюб!

— Бедненький, и поэтому вам пришлось топить свою горе в дорогом коньяке с молоденькими длиноногими любовницами!

— Ну, зачем же так? Обиделся папашка. Бедная мама. Подумала я. Возлюбленный — козёл, дочь — задрыга. Надо ей приятное что-нибудь сделать. Мои терзания прервал Патрушев. Распахнул дверь, накинулся на Скрупко.

— Что вообще происходит? Рычал он. Второе похищение за трое суток. У нас с Альбиной так крыша скоро поедет.

— Сергей Владимирович, извини ради бога, я дал указание найти и побыстрее привезти, а ребята поняли всё буквально. Примите мои извинения.

— Альбин, ты как? Я молча смотрела на Патрушева.

— Серёж, у меня папочка нашёлся. Вот он, собственной персоной. Я кивнула на Скрупко. У Сергея глаза полезли на лоб.