Из жизни ангела - Роман Ясюкевич

— Вот бы знать! — фыркнул нечистый, — Когда догадался?

— Какая разница? — Авразил встал, приволакивая подбитую ногу, доковылял до стола, жадно присосался к графину с водой. — К чему ты этот маскарад затеял?

— Бывают, знаешь ли, моменты, когда только нацепив маску можно сохранить своё лицо… Между прочим, давно хотел выяснить, умеешь ты драться или нет.

— Выяснил?

— Угу.

— Ангелица где?

— Почему ты не спрашиваешь, каким образом я вдруг стал командиром этих костоломов?

— Стал и стал — велика важность! Где Ангелица?

— Не знаю.

— То есть?

— То и есть! Понятия не имею. В шлюзе её не оказалось.

— Не смогла себя собрать?!

— Ещё как смогла! Из-за неё весь шум и поднялся. Она же не только тело вернула, но и крылья. Они прямо из адской лаборатории исчезли. Их только исследовать начали, вдруг яркая вспышка — и крыльев нет.

— Значит, Ангелица их всё-таки обрела, — улыбнулся Авразил, — а ведь я говорил ей…

ИНТЕРМЕДИЯ В ШЛЮЗОВОЙ КАМЕРЕ ИЛИ ОБРЕТЕНИЕ КРЫЛЬЕВ

— О-ох, кого тут ещё нелёгкая принесла ни свет, ни заря? — услышала Ангелица чей-то сонный голос. — Не терпится. О-ах! Привет.

— Это вы мне? — спросила Ангелица озираясь.

— Ну, а кому, не себе же? Ложись на пол, закрывай глаза и считай до десяти.

— Зачем?

— В первый раз, что ли? В паззл играть будем.

— В какой паззл?

— Не задавай лишних вопросов — делай, что говорят.

Ангелица пожала плечами и послушно выполнила все положенные процедуры…

— Ещё раз до десяти, пожалуйста, — попросил голос.

— Хорошо, — сказала Ангелица.

— Ничего не понимаю, — произнёс голос через некоторое время. — Ты кто?

— Ангелица.

— Я не об имени!

— Младший ангел-хранитель.

— Ангел?!

— Да.

— Ну… Стоп, а где твои крылья?

Ангелица почувствовала, как под сомкнутыми веками вдруг начали собираться слезинки.

— Нет их, — голос предательски дрогнул.

— Как это нет? Лишили?

Ангелица помотала головой:

— Нет, я сама.

— Сама? Ну, это бывает, ничего страшного. Крылья, небось, уже в Чёрном Доме? Хотя, где ж им ещё быть? А ты, стало быть, за ними. Рисковая.

— Простите, — Ангелица вытерла слёзы, села, оглядываясь, — а вы кто?

— Фиг его знает, кто! — с неожиданной горечью ответил голос, — Летал себе над водами, чайкам хвосты крутил, и вдруг — бац! — смотритель шлюза, гармональный эксперт второй категории.

— «Гармональный»?

— От слова «гармония», — пояснил голос.

— Значит, вы — Дух?

— Был. Пока мне Судьбу не изменили.

— Кто?

— Вот бы знать! Я, конечно, догадываюсь, кто, но прямых доказательств нет. Понимаешь, предполагалось, что я Дух Созидания, но мне было как-то в лом творить. Жизнь, знаешь, и без того прекрасна, ни к чему её своими творячествами уродовать.

— Постойте, а как же стремление к Высшему, к Гармонии?

— Да ты оглянись! Тьфу, не здесь. Представь, ты носишься над водами. Солнце сияет, волны катяться, рыбы из воды выпрыгивают, ночью звёзды в кулак — какого лешего тебе ещё? Наслаждайся! Зачем, скажи, что-то менять? Творить разум, воспитывать его, исправлять. С тем, чтобы на вершине своего развития он осознал, что вот это Солнце, вот эти волны — и есть высшее счастье? И, освободившись от оков плоти, обернулся Духом Летающим Над Водами? Так вот он я! Уже летаю.

— Вы как-то очень эгоистично рассуждаете.

— Ну, и где ты тут эгоизм увидела? В том, что я не вижу смысла претерпевать череду рождений и смертей, дабы вновь стать самим собой? Зачем?

— Но сейчас вы один.

— А тогда сколько меня будет? Тоже один.

— Не согласна, — произнесла Ангелица после паузы.

— С чем?

— Неправильно вы рассуждаете.

— Зато логично. И вообще, что это за аргументы в споре: «неправильно»? Скажи, что, по твоему, «правильно». Нет, если не везёт, то не везёт. В кои то веки встретил сущность, с которой захотелось поговорить, и на тебе!

— Просто вы задаёте вопросы, на которые ответить невозможно, — от обиды осмелев, сказала Ангелица. — Не надо спрашивать себя «зачем?» — тогда только и останется, что опустить руки и жалеть себя.

— У меня нет рук, — напомнил Дух.

— Тем более! Вы хотите, чтобы всему было логичное объяснение, а так не бывает. Логика и творчество — две вещи несовместные.

— Знаю, — неожиданно согласился голос.

— И гармония тоже не подчиняется логике.

— А вот это уже «слова, слова, слова». Если ты всё так прекрасно понимаешь, то где тогда твои крылья?

— …Это жестоко.

— Не обижайся.

— Я не обижаюсь. Я верну их. Вот увидите.

— Увижу, — опять согласился голос. — Нет, это смешно! Сидит на полу крылатая девочка и рассуждает о том, как ей вернуть крылья!

— Вы это нарочно, чтобы мне больнее было?

— Эх, милая! Боли ты не видела! Вы, ангелы, иногда как дети малые. Всё вам надо руками пощупать… Ладно, так и быть, помогу я тебе.

— Я вас ни о чём не просила.

— А меня не надо просить. Бесполезно. Я всё-таки не Дух Пробуждения или там Испытания… Так ты хочешь опять почувствовать крылья за спиной? Да или нет?

— Да?

— Тогда прощай.

Голос вдруг умолк. В шлюзовой камере воцарилась звенящая тишина.

— Эй, — позвала Ангелица, — вы где?

— Тут я, — недовольно отозвался голос, — Не мешай. Я умираю.

— Как умираешь?

— Молча. Говорю, не мешай. С мысли сбиваешь.

— Какой мысли?

— Отстань, а? Дай умереть спокойно.

Ангелица замолчала, напряжённо прислушиваясь. Ей хотелось закричать, зашуметь, потребовать, чтобы Дух прекратил свою дурацкую игру, но она отчего-то сдерживала себя. Внезапно где-то в глубине своей души Ангелица ощутила странное тепло. Словно там вспыхнул пока маленький и робкий огонёк надежды…

«Мысль есть смерть Духа и рождение Слова, — вспомнила Ангелица факультативные лекции по демиургологии, — Слово есть смерть Мысли и рождение Духа.» И дальше: «Крылья Ангела — это не униформа, не антураж и не аксессуар. Крылья Ангела есть суть Ангела. Его Дух, Мысль и Слово. Они даны вам по праву Рождения и Смерти, но обретение Крыльев есть осознание себя, и редким из вас суждено действительно обрести их…»

ГЛАВА 12. (ПРОДОЛЖЕНИЕ)

— Ну, и чему ты радуешься? — спросил чёрт у Авразила. — Ты хоть понимаешь, что Ангелица стала в тысячу раз уязвимее?

— По-моему, наоборот.

— «По-евоному»! — передразнил чёрт, вскочил со стула, зашагал из угла в угол. — Она где крыльями размахалась? В Чёрном Доме. В средоточии зла. Что, так горело? Нельзя было подождать?