В твоем сердце - Робин Хэтчер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Что я могу сделать для вас, мистер Торнер, чтобы отблагодарить? Вы мне так здорово помогли!
— Бог свидетель, я делал это не ради денег, мисс Шервуд! — сказал Чэд. Он помолчал, задумчиво сдвинув брови, и потом добавил:
— Но если разобраться, кое-что вы для меня можете сделать…
— Скажите, пожалуйста, поскорее! Что именно? — потребовала Адди.
— Мне было бы очень приятно, мисс, если бы вы стали звать меня просто Чэдом, а мне позволили называть вас Адди…
Долго не раздумывая, Адди ответила:
— Думаю, что это было бы здорово, Чэд!
— Прекрасно! Тогда мне уже пора, Адди! — Чэд отдал ей чашку.
— Только прошу, известите меня, когда еще необходимо будет вам чем-нибудь помочь.
Адди подумала, что Торнер пытается ухаживать за нею, но все же это было невозможно, и поэтому она сразу же отбросила подобную мысль как чистейшей воды глупость.
Чэд уложил свои инструменты в телегу и приготовился к отъезду.
Глава 12
На следующее утро, в субботу, Адди проснулась как обычно засветло. Но сегодня ей не нужно было бегом собираться в город, чтобы успеть вовремя на школьные занятия. Сегодня она могла с радостью позволить себе такую роскошь, как поваляться в теплой постельке и немного помечтать. Адди подумала о своей первой неделе в качестве учительницы. Если не считать нелепого случая с выходкой Марка Таусенда, пять дней ее работы в школе прошли довольно гладко. Многие из ее учеников раньше никогда не посещали школу, и им было очень интересно узнать, что это такое. Многие девочки и мальчики просто жаждали посидеть за школьными партами, научиться чему-нибудь. Адди мысленно перебрала в памяти все, что узнала об этих детях: кто из них был слишком медлителен, а кто скор на подъем, кто-то был таким шумным, другой же — очень застенчивым, попадались и просто непослушные, упрямые ребята. Упрямой… как раз можно было назвать Роузи Таусенд. «'Девочка никогда не упускала случая, чтобы не подраться, даже если обидчиком был такой здоровяк, как ее старший брат. Роузи была непреклонной и явно бесстрашной девочкой. Адди была уверена также, что в ней скрыты более глубокие и добрые чувства и личные особенности. В одном можно было не сомневаться — в дружбе Роузи и Жаворонка. Роузи была настроена в этом плане весьма серьезно, и не обращала никакого внимания на то, что ее брат Марк был просто взбешен таким поведением сестры. Хулиган Таусенд терпеть не мог племянницу Уилла.
Укутавшись в простыни, Адди стала размышлять о этом дивном ребенке — Жаворонке. Какое же странное и прекрасное у нее было имя — Жаворонок-Белохвостик!
Адди отметила про себя, что уже на этой неделе в поведении девочки с индейским именем появились заметные изменения в лучшую сторону… Уже было очевидно, что у девочки прекрасная добрая душа. Жаворонок стала чаще улыбаться, да и страха в ней больше не ощущалось. Конечно, с точки зрения Адди, девочка еще чересчур застенчива и слишком замкнута, но причины такого поведения были вполне объяснимы. Если бы не настойчивость Роузи, Жаворонок так бы и просидела все перемены на этой неделе, сидя под деревом, за церковью. Понемногу дети принимали племянницу Райдэра в свой круг, и Адди подозревала, что и дома у Жаворонка обстановка заметно улучшилась.
«ВЫ НУЖНЫ ЖАВОРОНКУ. Я ВОТ ПОДУМАЛ, МОЖЕТ БЫТЬ. ВЫ СОГЛАСИЛИСЬ БЫ СТАТЬ ЕЙ МАМОЙ?!»
Адди закрыла глаза. Ей хотелось забыть боль, вызванную не столько словами Уилла, сколько тем фактом, что у нее не было своих детей и, наверное, никогда уже не будет… Ей бы очень хотелось подержать на руках своего маленького, излить на него все свое тепло и нежность. Но страстное желание иметь собственное дитя еще не было поводом для того, чтобы согласиться выйти за человека, которого она не любит и которому сама абсолютно безразлична. Адди хотела от жизни большего, и чтобы все было красиво и законно. Если бы она решила вступить в брак по расчету у нее давно бы уже был свой собственный дом дети. Свои собственные дети… Но Адди хотелось чего-то большего. Так хотелось большой и долгой любви! Она считала, что эта ее мечта совершенно несбыточна, но тем не менее, все равно желала только этого…
«ДЕВОЧКЕ НУЖНА МАМА, МИСС ШЕРВУД!»
Адди тяжело вздохнула. Ну конечно же, она понимала всем сердцем, что Жаворонку необходима любящая мама, но только она, Адди, пока смогла бы только стать для девочки заботливой нянькой. А этого ей не хотелось. Адди считала, что сейчас она сможет сделать единственное для девчушки — дать ей хорошие знания, быть ее любимой учительницей.
Адди повернулась на бок, и мысли ее переключились на дядю Жаворонка. Конечно же ей было бы намного проще помочь Жаворонку, если бы не чувство неловкости в присутствии Уилла Райдэра. Адди была совершенно убеждена, что и сам Райдэр смущался и терялся в ее присутствии. Она предположила, что лишь сама сможет изменить к лучшему такую ситуацию. Она чувствовала, что была слишком строгой в общении с Уиллом, тон ее голоса резко менялся, как только поблизости появлялся Райдэр. «Может быть, — думала Адди, — если бы она смогла напрочь забыть то, что он делал ей предложение, они смогли бы подружиться»… Так как и Уилл и Адди хотели счастья для Жаворонка, то их взаимная дружба только положительно отразилась бы яа характере и поведении девочки.
Адди улыбнулась, ощутив некое спокойствие и удовлетворение, что так быстро разложила все по полочкам и отыскала разумный выход из создавшейся ситуации. Теперь все зависело только от нее самой, оставалось лишь поскорее воплотить задуманное в жизнь. Адди посмотрела на камин, мысленно попрося его о тепле. Учительница представила, какие суровые в Айдахо зимы, если уже в сентябре по утрам так холодно. Ох, лучше бы не думать об этом!
Дрожа от холода, Адди откинула одеяло и, накинув на плечи теплую шаль, встала с кровати. Слава Богу, в камине еще теплились угольки. Адди подкинула дров и помешала их кочергой, с интересом наблюдая, как оранжевые язычки пламени стали лизать сухие поленья. Как только камин полностью разгорелся, женщина повернулась к огню спиной и окинула свежим взглядом свою комнатку. Как бы это ни было трудным, но со дня своего приезда, Адди сделала свое жилище удобным и пригодным для жизни. Конечно, здесь она никогда не будет себя чувствовать так же сладко, как дома — там, за две тысячи миль отсюда, но постаралась придать своему теперешнему обиталищу максимальный комфорт.
На единственной полочке стоял любимый мамин столовый набор из яшмы. Фотографии родителей были расставлены с любовью над камином. Желтые занавески в полоску обрамляли единственное окошко. Два полушерстяных коврика покрывали большую часть холодного земляного пола. В кувшине на столе красовался букет поздних осенних полевых цветов, последних в этом сезоне.
