Тени заезжего балагана - Дарья Кочерова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но поразмышлять об этом дольше О-Дзиро не успел. Прямо в хребет ударила молния, и полный боли рык божества огласил окрестности. В ответ на гнев Бога Дорог содрогнулась земля, и даже стоявший на возвышении императорский дворец пошатнулся, будто вот-вот собирался рухнуть, как сложенный из бумаги домик…
* * *
В чувство его привёл зов – такой сильный и властный, что разум не сумел на него не отозваться, хотя тело было ослаблено и изранено.
Поначалу, только открыв глаза, Дзин некоторое время не мог понять, где находится и что с ним случилось. Но затем память услужливо подбросила воспоминания о том, что было после того, как он принял истинный облик.
Полёт по ночному небу над охваченным пожаром городом.
Тонкие пальцы, уцепившиеся за шерсть на груди.
Молния…
Лишь теперь Дзин почувствовал холод дождевых капель, струившихся по лицу. Дождь заливал из пробитой крыши, и Дзин какое-то время тупо пялился в тёмное небо.
Разве летом бывает такой холодный дождь?
С трудом подавив накатившую слабость, Дзин приподнялся на локтях и со стоном сел. Похоже, он упал на чей-то дом: повсюду валялись обломки стропил и мебели, рваные сёдзи…
Но где же принцесса?
Дзин попытался было позвать её, но что-то мешало ему, словно комом встало поперёк горла. Вдруг грудь словно стянуло раскалённым обручем, и он хрипло закашлялся. По подбородку потекло нечто вязкое и тёплое. Стерев струйку тыльной стороной ладони, Дзин увидел кровь.
Похоже, его телесной оболочке осталось недолго. Удивительно, как она вообще ещё держалась: обычные люди после удара молнии и падения с такой высоты не выживают. Должно быть, божественная сила пока ещё поддерживала оболочку и не давала умереть.
Вот только Дзин не был уверен, что поддержки этой хватит надолго.
Справившись с очередным приступом кашля, Дзин тихонько окликнул принцессу. Но никто не отозвался: лишь зов, пробудивший его от беспамятства, снова яркими искрами рассыпался где-то в отдалении. Это внушало надежду: зов крови Дайго он не спутал бы ни с чем другим. Значит, принцесса была ещё жива. Нужно как можно скорее отыскать её и доставить в безопасное место.
Шатаясь, Дзин поднялся на ноги. Прицепленный к поясу меч он потерял, а вот все три кинжала по-прежнему были при нём. Что ж, хоть какая-то хорошая новость. Без оружия в охваченном смутой городе ему могло прийтись совсем тяжко.
Взобравшись на обломки массивного комода, Дзин с трудом подтянулся на дрожавших от слабости руках и вылез на крышу. Спина и бока болели так, будто его пытались забить насмерть в какой-то подворотне и лишь чудом он спасся.
Что ж, в какой-то степени так оно и было.
Ледяные капли дождя пробирались за шиворот, неприятно стекали по лицу. Соломенные сандалии совсем промокли, и каждый шаг Дзина отдавался неприятным чавканьем – будто кто-то хлебал остывший бульон. Дзин порадовался тому, что дом, на который он упал, был крыт соломой, а не черепицей – иначе он не сумел бы сделать и шагу, не переломав себе обе ноги.
Его одолевали всё новые приступы кашля, и каждый раз крови отходило всё больше. Её медный привкус тяжестью оседал на языке, но Дзин вскоре перестал обращать на него внимание. Если бы у него были силы, он со всех ног бросился бы на зов, который вёл сквозь улицы, заваленные телами и обломками обгоревших домов. Но человеческое тело слабело с каждым мгновением, и Дзин еле переставлял ноги. В конце концов при первой же возможности он спустился с крыш: ещё одного падения Дзин мог попросту не пережить. Кто тогда защитит её высочество?
Нужно продержаться ещё немного, твердил Дзин, заставляя себя двигаться дальше. Посадить принцессу на лодку – а там уже и до гор рукой подать…
Близость к земле, родной стихии, придала ему сил, и Дзин даже сумел ускорить шаг, насколько это было возможно при его состоянии. Его шатало из стороны в сторону, словно хмельного, и он то и дело хватался за стены домов. Зов крови Дайго не смолкал, и только осознание того, что принцесса всё ещё жива, давало ему силы не отвлекаться на стоны раненых, которые изредка доносились из-под почерневших от копоти обломков.
Он не может спасти всех. Не может отдать остатки своих сил всем, кто нуждается в помощи. Если принцесса погибнет, то жертва павших защитников столицы окажется напрасной…
Словно в насмешку над его надеждами где-то в отдалении вдруг раздался истошный женский крик. Дзин с трудом заставил себя перейти на бег. Кровь бешено стучала в висках, перед глазами то и дело стлалась тёмная пелена, словно пытаясь отрезать его от остального мира.
Не сейчас, только не сейчас. Дай мне ещё немного времени…
Никогда ещё человеческая личина не казалась ему такой неповоротливой, как в эти минуты, которые тянулись дольше, чем вечность, пока Дзин бежал в ту сторону, откуда доносилось эхо уже отзвеневшего крика. Он молился Сэйрю – молился так истово, как никогда в жизни.
Я готов исполнить свой долг и умереть. Только пусть Дайго-но Химико спасётся, пусть живёт…
Зов привёл его прямиком к дворцовым воротам – точнее, к тому, что от них осталось. Сбылись худшие опасения регента и его приближённых – дворец пал. Но отчего зов привёл его сюда? Неужели…
Какая-то сила разметала обломки ворот по двору, оборвав жизни многих защитников дворца. Те немногие, кто уцелел, лежали на залитых кровью камнях, которыми была вымощена подъездная дорога. Они провожали Дзина пустыми и равнодушными взглядами. Никто не пытался задержать его, окликнуть, да и Дзин не стал тут задерживаться. Этим людям ничем нельзя было помочь.
Страна Корней уже распахнула для них свои врата…
Зов вёл дальше, и чем ближе Дзин подбирался ко дворцу, тем тяжелее становилось у него на сердце. Принцессы не должно было быть здесь. Глупое человеческое дитя, ну зачем, зачем ты вернулась?..
Со стороны дворца снова закричала женщина, и Дзин, собравшись с последними силами, припустил вперёд по скользкой от дождя и пролитой крови дороге.
Площадь у самого дворца была завалена телами солдат, до последнего вздоха защищавших дворец. Среди тусклого блеска доспехов Дзин разглядел и пёстрые кимоно придворных: как он и предполагал, убежать успели далеко не все.
Дзин крался вдоль полуразрушенной крытой галереи, которая вела в один из павильонов в саду. Раньше это место оглашалось пением птиц и бренчанием
