Страшный Крокозавр и его дети - Сергей Голицын

– Справятся! – уверенно сказала Светлана.

Мария Петровна добавила:

– Я пойду на совет дружины, а девочек шестого «Б» попрошу повозиться с моими малышами.

– Очень хорошо, Мария Петровна! – одобрила Вера Александровна и посмотрела на часы. – Товарищи, мы и так засиделись. Вопросы исчерпаны. Объявляю совещание закрытым.

Все встали.

– Так, Вера Александровна, значит, вы разрешаете нам летом отправиться в дальний поход? – спросил Петр Владимирович.

– Вот неугомонный какой! Я же вам сказала, что да, – улыбнулась Вера Александровна.

– Спасибо вам! – Он подхватил свой портфель и быстро вышел из кабинета.

И ОПЯТЬ ИЗ ДНЕВНИКА ГАЛИ КРАЙНОВОЙ

После обеда Вера Александровна устроила совещание воспитателей, поэтому Крокозавра с нами на прогулке не было. Он мне сказал: «Галя, ты за всех отвечаешь!»

В четыре часа я скомандовала:

– Уроки готовить – марш!

Мы побежали в учебный корпус, сели заниматься, и я в нашей тайной таблице «Три богатыря» за прогулку красный кружочек нарисовала.

В этот момент явился Крокозавр. Я сейчас же обратила внимание, какой он нервный и беспокойный, то сядет, то снова встанет, все время волосы приглаживает, на нас и не смотрит.

Я самая первая решила задачу, подошла к нему, подаю тетрадку и одновременно шепотом спрашиваю:

– Вам нездоровится?

А он мне ответил:

– Никогда в жизни не болел. Готовьте уроки, не поднимая головы. Кончите – все расскажу.

Когда мы тетради спрятали, он встал и начал:

– Товарищи изыскатели, есть одно исключительно важное сообщение: Вера Александровна разрешила нам отправиться в дальний пеший туристский поход. Куда – я еще не знаю, подберу для вас замечательный маршрут. Пойдем искать красоту нашей Родины. Целый месяц будем ходить и искать. Родина наша всюду прекрасна! Куда бы мы ни отправились, везде найдем новое, неизведанное, заманчивое… Какие вы счастливые, что еще ни разу не ходили пешком по дорогам с тяжелым рюкзаком за спиной, ни разу не спали в палатках…

– Пойдем, пойдем! – решили все.

Я спросила:

– А как быть с Вовой Драчевым? Ведь двоечников на лето заниматься в интернате оставляют?

Крокозавр ответил:

– Не сомневаюсь, и Вова добьется, что пойдет, ведь он изыскатель.

Тот весь порозовел.

Я спросила Крокозавра:

– А откуда мы деньги на поход возьмем?

Он вздохнул и сказал:

– Ох, Галя, ты меня с облаков на землю сбросила. Я еще ничего не знаю, знаю только, что Вера Александровна разрешила нам путешествовать. Придумаем, где достать деньги. – Он помолчал немного и добавил: – Будем искать, как самим на поход заработать.

Тут совершенно неожиданно пришла в наш класс Вера Александровна.

Петр Владимирович ей сказал:

– Извините, пожалуйста, я еще не успел с ними переговорить. – Он обернулся к нам: – Вера Александровна очень заинтересовалась нашей тайной. Можем ли мы довериться директору интерната, при условии, конечно, что никто другой знать не будет?

Я поставила на голосование. Мы единогласно решили, что можно.

В классе остались только Вера Александровна и я. Мне поручили совершенно откровенно рассказать про изыскателей абсолютно все.

Слушая меня, Вера Александровна несколько раз повторяла: «Очень интересно!» Она долго не могла поймать свою жилку на виске. Ей особенно понравилось, что все наши ребята считают себя изыскателями и поэтому стали во всех отношениях лучше. Вера Александровна сама «Трех богатырей» за уголочек приподняла. Она несколько минут изучала таблицу, а потом спросила меня:

– Значит, вы все время что-нибудь ищете?

Я ответила:

– Ищем. Пока у себя в интернате и у себя дома. А кончим школу, хотим всю жизнь искать. На земле, под землей, на воде, под водой, в воздухе и даже в космосе…

Вера Александровна улыбнулась и сказала:

– Кто ищет, тот всегда найдет.

Вчера был необычайно интересный совет дружины. Опишу все по порядку, как было дело.

После ужина возле двери пионерской комнаты я встретила Светлану и Диму Топоркова, они заметно волновались.

– Все понял? – спросила его Светлана.

– Отлично понял! – ответил Дима.

Мне кажется, он самый лучший и самый умный мальчик в интернате.

Светлана с Димой прошли в пионерскую. Почти и ту же секунду появились Кошечка и Люба Райкова, следом за ними и Мария Петровна.

Кошечка обернулась к Любо Райковой и говорит ей:

– Держись изо всех сил!

Люба Райкова к стене прислонилась со своим толстым «Журналом Правосудия» под мышкой, голову наклонила, ни на кого сквозь очки не глядит.

Кошечка начала по лестнице подниматься, а Мария Петровна, Люба и я отправились в пионерскую.

Члены совета уже разместились вокруг стола. Все встали. Мария Петровна села рядом со Светланой.

Дима Топорков, когда все успокоились, вскочил и отрапортовал:

– Объявляю совет дружины открытым. На повестке дня: первое – доклад председателя Совета Справедливых Любы Райковой о деятельности Совета, второе – разное. Какие будут изменения и дополнения?

Люба Райкова к столу подошла, очки стала протирать, а свою толстую книгу на стол положила.

Дима Топорков, совсем как взрослый председатель, обратился к ней:

– Слушаем ваше сообщение. Пожалуйста.

Она долго рассказывала, все старалась доказать, как полезна и одновременно как беспокойна работа Совета Справедливых – утром следить, после уроков следить, вечером очки подсчитывать, таблицу заполнять.

Когда Люба кончила, встал Дима Топорков. Он целую речь произнес. Я просто восхищена его красноречием. Он сказал, что Совет Справедливых только в их интернате есть, а советы дружины имеются во всех школах. И голубые повязки все ненавидят, но еще никогда не было случаев, чтобы красные галстуки не любили. В нашей стране, конечно.

Я посмотрела на Любу Райкову и увидела, что у нее очки на нос съехали. А Светлана сидела очень довольная.

Потом Дима сказал, что, по его мнению, Совет Справедливых совсем не нужен, все, чем он занимается, берется делать совет дружины, и, разумеется, без всяких штрафных очков и записей в журналы.

– Ну вот, – говорит Мария Петровна, – мы слышали. Только справитесь ли?

– Справимся! – в один голос ответили Светлана и Дима.

Совет Справедливых постановили уничтожить. Да, да, полностью уничтожить!

Я посмотрела на Любу Райкову. Она голову почти до самого стола опустила.

– А будете спотыкаться, – предупредила Мария Петровна, – ко мне и к Петру Владимировичу за советом и помощью обращайтесь. – Тут она повернулась к Любе Райковой: – А ты, Любочка, не падай духом. Ты энергичная общественница. Ваш класс выпускной, скоро выйдешь из интерната, мы дадим тебе прекрасную характеристику…

А Дима Топорков нарочно самым безразличным тоном сказал:

– Переходим к следующему вопросу.

Люба голубую повязку сняла, спрятала в карман и медленно вышла из пионерской с «Журналом Правосудия» под мышкой.

ЕЩЕ РАЗ ИЗ ДНЕВНИКА ГАЛИ КРЫШЕЧКИНОЙ

Вовку Драчева почти полгода учительницы не спрашивали ни по математике, ни по русскому. И каждый вечер Крокозавр с ним по целому часу после ужина уроки повторял. Да еще весь последний месяц по субботам Вовка к нему на дом ходил учиться.

А сегодня Крокозавр нарочно пришел на два часа раньше. «Екатерина Петровна в первый раз вызовет Вову», – сказал он. Ему самому, видно, хотелось послушать, как тот будет задачи решать.

Мы хотели, чтобы Вовка тоже с нами в дальний поход отправился. Ведь это хуже не придумаешь – изыскатели с тяжелыми рюкзаками по дорогам с песней шагают, а он будет в интернате сидеть – задачи решать и диктанты писать. И еще мы очень хотели, чтобы в классе была «стопроцентная успеваемость».

– Драчев, – позвала Екатерина Петровна. Я ее очень люблю. Такая она молоденькая, веселая и очень хорошая, вроде моей мамы.

Вовка подошел к доске, взял мел в руки и обернулся. Он стоял весь красный, его белые волосы прилипли ко лбу.

Екатерина Петровна спросила о треугольниках.

Вовка взял линейку, начал чертить мелом, потом затвердил что-то о гипотенузе, о катетах. Сперва говорил правильно. Мы все внимательно слушали. И тут Вовка начал путаться и заикаться. Мне ужас до чего захотелось ему подсказать, неслышно конечно. Но Вовка сам справился.

Екатерина Петровна вдруг остановила его и задала вопрос по алгебре, он сразу ответил; тогда она показала в учебнике, какую задачу ему решать.

Вовка переписал задачу на доску, задумался, начал медленно выводить цифры… Я сразу сообразила, что Вовка пишет не то, совсем не то! Надо сложить, а он вычитает. Вот тюфяк! Плюс, а не минус!

И все в классе глядели на доску и шептали про себя:

– Плюс, плюс…

Тут Ключик не выдержал, вскочил.

– Там плюс, Вовка, плюс! – завопил он.