Мертвая пехота - Юрий Погуляй

Гарбандер прикрыл на миг глаза, вдохнул. Выдохнул.

— Нет, мне не показалось, дор тактик.

— Будь ты проклят, Пила. Ты и твои новости, — фыркнул Гурен.

— Пошли! — просипел Ланс, не сводя глаз с врага. За его спиной Лось и Манал осторожно принялись за штурм завалов.

Обратно они шли целую вечность. Гарбандер полдороги провел, изучая джунгли в прицел разрядника, и в ожидании, что из клубов дыма выберется какая-нибудь хитиновая тварь и бросится за ними в погоню. Но Лоден наблюдал за своими верными солдатами и не подвел их.

Впереди вдруг пошевелился один из кустов. Ланс тут же рухнул в траву, вскинул оружие и, переключившись на общий канал, произнес.

— Говорит Пила, подхожу с севера-запада. Не стреляйте.

— Принял тебя, Пила.

Из кустов высунулся шлем кого-то из солдат. Дурак. Так напугал.

— Пошли! — приказал своим Ланс.

Лось первым проскакал оставшийся им участок. Нырнул под прикрытие кустов, чуть позади солдат Черной группы, засевших в обороне, судорожно сорвал с себя шлем и выдохнул.

— Там все плохо, братцы. Туда дороги нет. И там прорва жуков! Настоящая прорва!

— А? — нервно пошевелился один из дозорных. — Где?

— Все в порядке, — Ланс послал Лосю недобрый взгляд. — Все под контролем. Держите периметр. В нашу сторону не пойдут.

Оставив Манала с Лосем, Гарбандер тяжело поднялся на ноги и зашагал в поисках Гурена.

Он нашел солокерца и его двух помощников, Сана и Феноса, под сводами крепкого дерева, выдержавшего удар волны. Они сидели кружком и о чем-то негромко переговаривались, но когда Ланс оказался рядом, то голоса мигом смолкли.

— Пила? — заметил его Фаб. — Тебя только за смертью посылать. Там все плохо?

— Уцелевших нет. Запросил бы видеопоток, сам бы увидел.

Лицо громилы посерело. Он хватанул ртом воздух, но, на удивление, ничего не ответил.

— Мы собираемся отходить к южному маяку, Ланс, — подал голос Сан. Из младших тактиков их подразделения этот крепкий нуслайтовец был самым вменяемым. Несмотря на то, что являлся вторым любимчиком Фаба. После Феноса.

— К южному маяку? — удивился Гарбандер и плюхнулся в тень, положив на колени разрядник. Фаб все еще не пришел в себя после шпильки, и гневно раздувал ноздри.

— Это больше четырехста миль, — вызывал карту Ланс. — У нас не хватит припасов на это расстояние.

— По дороге будет база Медикариума, — от голоса жрицы Гарбандер чуть ли не подпрыгнул. Девушку, приютившуюся у самого ствола дерева, он не заметил. Теперь ясно, отчего Фаб так тих. Глаза жрицы закрывали побагровевшие от крови бинты, но она, казалось, не испытывала никаких неудобств. — Если она уцелела, то на ней наверняка найдутся запасы.

— А если нет? — хмуро поинтересовался Ланс. Ему перспектива путешествия по джунглям не нравилась.

— Тогда сдохнем, — резюмировал рыжий Фенос, забрало его шлема было откинуто наверх, и потому от глаз Гарбандера не укрылся плотоядный взгляд младшего тактика, брошенный на жрицу.

— Я связался с "птичкой", — очнулся, наконец, Фаб. Но глазки его недобро щурились. — Им не удалось взлететь. На обратной дороге нужно будет их подхватить и взять с корабля все, что сможем унести. И запомни, Пила, тебя никто не спрашивает. Тебя ставят в известность!

Четыреста миль. В хорошей форме и в боевом облачении Ланс может пройти пятьдесят миль в день. По ровной дороге, в мирных условиях. Тут, на Раздоре, это расстояние можно смело делить на два, а то и на три. Итого пятнадцать, максимум тридцать миль в день. Почти двадцать дней пути на планете захваченной тараканами.

Проклятье!

— А что будет там, на южной базе? — поинтересовался Ланс.

— На южной базе назначена точка эвакуации, в случае если десант столкнется с трудностями, — неохотно сообщил Фаб. Своевременно. Спасибо за информацию, командир. Очень полезно и своевременно.

— Я все пытаюсь понять, откуда у нас на орбите подавители появились, — сказал Гарбандер. — Это точно работа орбитальной платформы. Но такие, если и есть сейчас, то только у Черных Шлемов. У Карателей никогда не водилось подобных игрушек. А вот Шлемы или Стальной Клык их использовали. Неужели Шлемы пришли?

— Или пропавший Клык из Глубины вернулся, да? — неприятно хихикнул Фенос.

— Хватит трещать. Занимаемся делом. Пила — обеспечь тыловое прикрытие. Раненых в центр колонны. Выдвигаемся через пять минут. Идем красиво, как учили.

Ланс, наверное, пропустил те занятия, когда их учили отступать. Но никогда не поздно учиться самостоятельно.

РЭМ КОНСВОРТ

Восьмой день

Дворец Императора издревле находился на большом холме на северной окраине Лаймуара. Последний оплот старины, к югу от которого столица давно уже превратилась в многоуровневый улей, с переплетениями развязок, переходов и бесконечных лифтовых труб.

Где-то там, в вышине, в поднебесных кварталах, и жил Рэм. Отсюда, с аллеи императорского сада, массив жилого комплекса был невиден, полностью сокрытый облаками.

А жаль. Вид родного дома очень помог бы перед внезапной аудиенцией. Успокоил бы хоть немного, сил бы придал. Консворт вздохнул и зашагал по тенистой аллее дальше.

Как же хотелось вернуться обратно в кабинет и продолжить расследование. Быть представленным самому Императору это, конечно, большая честь. Но только в случае успеха или благодаря каким-нибудь заслугам. А не вот так…

Под ногами мягко проминалась коротко постриженная трава. Рэм смотрел в землю, собираясь с мыслями, и тоскливо понимал, что хвалиться ему нечем. За два дня никаких результатов. Единственный возможный свидетель погиб из-за этого недоумка Славея. Отчет Читающих будет готов только к вечеру, и то, если повезет. Но вряд ли они смогут раскрыть глаза на происходящее. Пара пыточных дней могли вымарать из памяти сволочной толстухи всю нужную информацию. Из-за сильных эмоциональных потрясений на первый план выходят ненужные мысли. Гораздо проще и плодотворнее было бы прикончить Бэллу сразу после ареста.

Но кто же знал-то?! Эх, Славей-Славей… Вот так свинью ты мне подложил!

Что теперь сказать Стоику? Что десятки дознавателей рангом поменьше допрашивают всех знакомых охранника-подрывника, и там тоже никаких зацепок? У нас такой стиль работы, Ваше Величество? Смешно, да. Адова канитель, как же хочется домой. Зачем Стоик вообще их позвал? Рэм покосился на "напарницу". Интересно, а ей страшно?

Хотя чего им бояться? Не казнит же Стоик своих дознавателей на третий день расследования, а? Ведь не казнит же?