Танцуя с Кларой - Мэри Бэлоу

- О, да, - сказал доктор. – Я помню ее, мистер Салливан. Я думал, какая жалость, что бедной девочке не хватало духу, чтобы восстать.

- И до сих пор не хватает, - сказал Фредерик. – Она была послушной дочерью, и стала послушной женой, сэр. Вы посмотрите ее?

Доктор Грэхем поднялся на ноги и протянул свою правую руку.

– Дайте мне знать, когда она будет в городе, - сказал он. – Приятно знать, что ее мужа, похоже, гораздо больше заботит ее здоровье, а не собственное удобство.

Фредерик не чувствовал себя особенно польщенным комплиментом. Иногда ему казалось, что его жизнь – просто один большой обман. Он лгал, даже когда не пытался делать этого.

В тот же день он написал жене письмо, объявив о своем намерении вернуться в Эбури-Корт на следующей неделе и привезти ее и ее компаньонку в столицу на следующий день.

Он казался почти невыносимо красивым и мужественным. Она, конечно же, помнила, что муж красив.

Клара думала, что помнит его очень хорошо. Но было потрясением снова увидеть темные яркие глаза, прядь темных волос, которая падала ему на лоб, его широкие плечи и грудь, его длинные ноги. И ей казалось просто невероятным знать, что именно с этим мужчиной она наслаждалась близостью не только во сне, но и в реальном мире.

Он был мрачен, резок и вежлив. Очаровательно и очень официально вежлив, когда cклонился над ее рукой и поднес ее к своим губам, кивнул Гарриет, сел и взял чашку чаю. Фредди говорил о Лондоне и об унылой осенней погоде. Он говорил о своей поездке и о случае, когда перевернулась фермерская телега, а у водителя почтового дилижанса чуть не случился припадок. Случай бы презабавный. И Клара, и Гарриет долго смеялись над ним.

Старый, очаровательный Фредди. Но теперь он не пытался произвести впечатление, просто говорил, чтоб не молчать. Он ни разу не посмотрел ей в глаза. Даже на Гарриет он смотрел чаще, чем на нее. Он все еще злился на нее. Или ему все еще было стыдно.

Она жалела, что все-таки не позволила Гарриет уйти из комнаты, когда ее компаньонка увидела из окна гостиной, что муж, наконец, приехал. Может, им было бы легче, если бы они остались одни. А, может, и нет. Она не могла даже подумать о том, чтобы остаться с ним наедине, поэтому попросила Гарриет не уходить.

- Этим утром нам удалось прокатиться в ландо, до того как пошел дождь, - сказала она. – Мы катались почти целый час. Так ведь, Гарриет?

Гарриет послушно подтвердила, что и правда почти час.

Клара посмотрела на него и увидела, что его взгляд упал на ее рот или, может быть, на подбородок.

– Рад это слышать, сударыня, - сказал он.

Он не простил ее. Фредерик вернулся вовсе не для того, чтобы вернуть ее расположение. Зачем же тогда?

- Ты хорошо выглядишь, - сказал он.

- Да, - согласилась она. – И чувствую себя тоже хорошо.

Она думала, заметил ли он, что лицо ее округлилось, а бледность сменилась румянцем. Думала, выглядела ли она менее некрасивой, чем раньше. Как будто это имело значение.

- Я хочу отвезти тебя в город на консультацию к врачу, - сказал он. – Доктору Грэхему.

- Доктору Грэхему? – спросила она. – Но я хорошо себя чувствую, Фредди. И в прошлый раз он смог сказать папе только, что мне нужны тишина и покой, и нельзя напрягаться. Я не хочу, чтобы он сказал тебе то же самое еще раз. Мне нравится гулять каждый день.

- И тем не менее, - сказал он, - ты поедешь на встречу с ним. Как можно скорее. Ты готова ехать завтра?

- Да, конечно, - ответила она. – Ты же просил собраться в письме.

- Наверное, вы предпочли бы, чтобы я не ехала, сэр? - Спросила Гарриет. Клара знала, что ей очень хотелось поехать.

- Напротив, мисс Поуп, - ответил он. – Там ваше общество понадобится моей жене не меньше чем здесь.

Гарриет молча кивнула. Клара пыталась справиться с только что снизошедшим на нее озарением. Конечно. Он хотел, чтобы доктор Грэхем обследовал ее и посмотрел, сможет ли она иметь детей. В конце концов, Фредди однажды станет бароном и захочет сына. Вдруг она не сможет подарить ему наследника. Она была горько разочарована - хотя раньше даже и не знала, что надеется – обнаружив, что не забеременела почти за две недели супружеских отношения после свадьбы.

Она не думала, что выдержит, если ей официальным тоном скажут, что надежды нет. Она не могла вынести мысли о том, что Фредди узнает об этом.

- Гарриет, - сказала она, - вызови прислугу, пожалуйста? Я хочу, чтобы Робин отнес меня в мою комнату. Пора переодеться к обеду – если только ты не хочешь перенести его на более позднее время, Фредди?

Фредерик встал.

– Нет, - ответил он. – Не трогайте звонок, мисс Поуп. – Он наклонился и взял жену на руки.

Она этого не ожидала, хотя муж всегда носил ее на руках, когда был в Эбури-Корт. Она не ожидала этого и не смогла подготовиться к ощущениям, которые вызвали в ней его руки и прикосновение его тела. Она обняла его за шею. Его волосы стали длиннее, чем были. Так он казался даже более красивым.

Он ничего не говорил и не смотрел на нее, быстро, как и всегда, поднимаясь с ней по лестнице. Ей хотелось прижаться щекой к его руке, как она делала раньше, но она не осмелилась. Она отклонила голову в сторону от него, как всегда делала с Робином.

Он опустил ее в кресло в гардеробной и вызвал горничную. Помешкал, наверное, думая, что будет невежливо оставить ее, не сказав ни слова.

- Фредди... - сказала она. Добро пожаловать домой, хотелось сказать ей. Я рада тебя видеть. Прости меня. Ты все еще не простил меня, ведь так? Ей хотелось вернуть былую легкость их отношений. Но она не могла найти правильных слов.

Его глаза встретились с ее на мгновение. Затем он наклонил голову и крепко и быстро поцеловал ее в губы плотно сжатыми губами. Он вышел из комнаты, не дожидаясь горничной.

Обед и пара часов в гостиной после него прошли легче, чем Клара ожидала. Он поставил перед собой задачу всех развлекать и очаровывать и ему это удавалось. Клара с ностальгией вспомнила неделю их медового месяца, когда Фредди так же развлекал ее, но при этом держал за руку или обнимал за плечи. И были поцелуи, улыбки и нежные словечки, которые так ее раздражали.

Если бы только она проглотила свое раздражение и ничего не сказала. Но, возможно, ничто бы не изменилось. Через несколько недель он бы все равно устал развлекать ее, и уехал бы в Лондон, так же как сейчас. Чуть позже чем на самом деле. Но это бы произошло. Ничего бы не изменилось. Разве что он мог бы сейчас смотреть ей в глаза и называть ее по имени.

Когда пришло время ложиться спать, он отнес ее в спальню и вызвал горничную. И не сказал, вернется ли позже. Но она не спала, а ждала его, надеясь и страшась, что муж придет. Она ужасно хотела его. Она хотела его рядом с собой. Хотела чувствовать его тяжесть, тепло его рта, глубокое, единение их тел.