Дембельский аккорд 1 - Альберт Зарипов

— Полуничев, в чём дело?

— Простыл, товарищ старшлейтнант, — ответил этот солдат и опять сплюнул уже передо мной.

Я уже овладел своими расшалившимися нервишками и предупредил:

— Ещё раз такое повториться — накажу!

Сопливый дед был не прав и даже очень неправ… Но я сдержался и продолжил читать свои нотации личному составу…

— Так на чём же мы остановились?! Ах, да!.. На уставах!.. Уставы в армии очень даже нужны… Например, потому что строевой Устав запрещает нарушать дисциплину строя такими вот плевками и прочими пакостями. Когда подразделение находится в одном едином строю, то всем военнослужащим нужно соблюдать дисциплину, уважать себя, стоящих рядом товарищей и своих командиров. Так… Рядовой Полуничев, выйти из строя!

Это я развернувшись у левого фланга вовремя заметил шумные приготовления бойца к очередной издёвке и вывел его из строя.

— Полуничев, пробегись-ка до поворота дороги, громко там высморкайся и вернись обратно. Вперёд!

В полной тишине я терпеливо ждал, пока сопливый дембель не «умчится» в темноту… И пока он не вернётся обратно…

— Товарищ старшнант! Ваше приказание выполнено! — доложил прибежавший обратно Полуничев и демонстративно зашмыгал переполненным «добром» носом.

Я тут же указал ему на недостатки:

— Не надо мне врать, что ты выполнил приказание. Просто пробежался туда-сюда, а сморкаться ты даже и не думал. Повторить!

Через пару минут я с улыбкой, а группа со смехом слушали, как в сотне метров от нас надрывается Полуничев. Я даже похвалил дембеля, когда он вернулся и доложил о выполнении приказа.

— Молодец! Можешь встать в строй. Меняешься в лучшую сторону прямо на глазах!..

Полуничев развернулся на своём месте в строю и с вызовом проворчал:

— Не любите вы дембелей, товарищ старший лейтенант.

Я опять отправился прохаживаться вдоль строя и вдалбливать в неразумные головы прописные истины армейского бытия.

— Типун тебе на язык, Полун! Вы тут не девушки, чтобы вас любить или не любить. Здесь в строю стоят солдаты Российской армии. А с вами нужно обращаться строго и только лишь по Уставу. Потому что другие отношения с вами чреваты тяжёлыми последствиями. Причём именно для командиров. Ещё мой первый командир батальона подполковник Махаринский рассказывал нам такую байку…

Мои руки слегка подались вперед и ладони сжали в воздухе что-то мягкое, медленно притягивая к себе.

— Возьми солдата за уши, закрой глаза и поцелуй его прямо в лоб. Затем открой свои верные очи и посмотри, что же ты поцеловал. И увидишь ты там большую солдатскую задницу! Объясню суть этой притчи коротко и понятно: «Куда солдата ни целуй, а везде у него жопа!». Странная конечно анатомия получается, но в жизни эта формула очень даже… хэк… верная.

Увлекшись житейскими афоризмами, я слишком поздно заметил изготовившегося к своему коронному трюку Полуничева. Ситуация оказалась почти безвыходной. Я был слишком близко от него, когда он резко и сильно харкнул. Моя правая нога уже выносилась вперед и неминуемо ботинок должен был поймать его смачный плевок. Но восемь с половиной лет армейской службы прошли недаром и инстинкты сработали как нужно. Правый ботинок приостановил свое движение вперед, пропуская солдатские сопли и слюни, затем плавно повернул вправо, потом уже влево, стремительно набрал скорость и носком вонзился во что-то хрупкое и ценное… А краткое восклицание «Хэк!» лишь сопроводило мой удар совершенно непроизвольно…

Как у заправского танцора, мой корпус принял прежнее положение, поднятые в невольном взмахе руки вернулись на свое место, а нога продолжила движение дальше и подошва… То есть наступила туда, куда и было первоначально нужно. До правого фланга строя я прошествовал уверенно и медленно, так и не произнеся ни слова, потому что тишину ночи разорвали истошные вопли.

Развернувшись обратно и не дожидаясь воцарения безмолвия, я повысил голос:

— Ну, что это такое?! То плюёшься, то кричишь, а теперь уже на коленях ползаешь! В чём дело, Полуничев?

Стоявшие рядом дедушки попытались было поднять его под локти, но любитель плевков предпочёл пребывать и дальше в скрюченном состоянии, держась обеими руками за свое мужское достояние. Крики уже прекратились, однако громкие подвывания и всхлипывания всё ещё продолжали нарушать полуночный покой.

Честно говоря, мне даже стало жаль Полуничева, но всё случившееся произошло очень уж быстро и моментально… Тут уже ничего не оставалось иного, и моё тело автоматически отреагировало на хамскую выходку оборзевшего дембеля. Ну, а после всего этого мне следовало, не выказывая никакого сострадания и сожаления, поставить пострадавшего на своё место в шеренге и продолжить занятие.

Остановившись в двух метрах от стонущего бойца и прямо-таки чувствуя на себе взгляды не только своих подчинённых, но и наряда по палаточному городку, я старательно поднял брови и изобразил величайшее удивление и досаду.

— Что такое, Полуничев? Решил отхаркаться уже через другое место? А я же тебя предупреждал, что плеваться в строю — это очень нехорошо… Можешь попортить своё здоровье… Встать! Руки по швам!

Команды были произнесены чётким и не терпящим возражения тоном. Дембель поднялся с колен, затем с трудом выпрямился и медленно встал в строй, вытирая на ходу рукавом мокрое лицо.

— Ой, ты даже плачешь, Полуничев? У тебя всё нормально? Больше не хочешь разбрасывать свои сопли, слюни и слёзы? Я сказал «руки по швам»…

Услышав ответ, что у него всё в порядке, я продолжил свою воспитательную беседу.

— Итак, на чём мы теперь остановились? Ах, да… На старой армейской пословице «куда солдата ни целуй, а везде у него жопа!». Разберём этот вопрос на конкретном, отдельно взятом примере. Рядовой Полуничев!

На моё обращение солдат не отреагировал должным образом… И не издал ни звука…

Тут я укоризненно посмотрел на упрямо молчащего бойца:

— Полуничев, я что-то не слышу вашего душераздирающего крика «Я-а!». Или вы голос потеряли? Только что орали, как недорезанный, а сейчас молчите, как рыба… Рядовой Полуничев!

Еле произнесенный писк «я» меня совершенно не устроил и только на третье мое обращение солдат издал оглушительное «Я-а-а..», разнёсшееся далеко по округе.

Под смешки дневальных и негромкое гоготанье своих, «якобы подчиненных» я довольно улыбнулся и похвалил старательного бойца:

— Молодец, Полуничев! Ставлю тебе «пять», подойдёшь завтра с дневником… Разъясни-ка мне отличный солдат Полуничев… Я опять не слышу…

Послышался уже привычный вопль «Я-а-а», сопровождённый громким хохотом остальных дембелей. Мысленно я констатировал, что дело хоть чуть-чуть, но всё-таки сдвинулось с мёртвой точки и мои солдаты стали относится ко мне немного получше, нежели ранее. Но это пока было слабым утешением и следовало работать дальше….

— Какой образцовый солдат! Почти сразу понял, что военнослужащий, услышав свою фамилию, должен принять строевую стойку и громко, и чётко ответить «Я». Начнём всё сначала… Итак, объясни-ка мне, доблестный боец Полуничев…

В этот миг я демонстративно замолчал и сразу же дождался душераздирающего…

— Я-а-а!!!

Я слегка поморщился от этого подчёркнуто дикого крика, но социально-значимая игра пока что шла по правилам и поэтому я спокойно продолжил свою размеренную речь.

— … кто командовал первой ротой до капитана Пуданова и майора Абрамова?

Полуничев помялся, но всё-таки ответил правильно:

— Капитан Батолин.

— Молодец, рядовой Полуничев! Э-э-э… Не слышу…

И опять в ночь вознёсся оглушительный вопль…

— Я-а-а..

Такое рвение к армейской службе необходимо было обязательно поощрить, что я и сделал незамедлительно, после чего опять приступил к опросу почти исправившегося нарушителя воинской дисциплины.

— Отлично! А кто же командовал первой группой в роте капитана Батолина?

Бойчила вспомнил мгновенно:

— Лейтенант Зарипов.

И опять мне следовало похвалить солдата за его смекалку и сообразительность.

Молодец, Полуничев!..

Я вновь замолчал, уступая очередь сознательному разведчику, который не заставил себя долго ждать.

— Я-а-а..

Через минуту дедушки и дневальные перестали смеяться и опять стало тихо.

Мой голос теперь стал серьёзен и строг:

— … а лично вы всё время служили в первой группе первой роты? А-а-а?.. Я не слышу ответа, Полуничев!

Старослужащий солдат никак не мог вспомнить события десятимесячной давности, но свой непременный клич он всё же издал…

А мне пришлось повысить голос, поскольку ответ так и не прозвучал…

— Молчите? А я вам напомню, что вы попали в разведгруппу спецназа лишь в конце февраля этого года… А теперь, Полуничев, постарайтесь вспомнить, кем же вы были до того момента, когда вас взяли в боевое подразделение…