Нелюдь - Алексей Селецкий

ГЛАВА 9

Проспект – местный Арбат, пешеходная зона в сердце города – был по-весеннему прохладен. Именно прохладен, а не холоден. Здесь такая благодать обычно бывает только поздней весной, в мае. Город достаточно прогрет, чтобы отойти от зимних воспоминаний, но еще не расплавлен летней жарой. Самое приятное время года. Да и время суток неплохое: чуть позже начнется развеселый отдых с бурной радостью по разным поводам и не менее бурным выяснением отношений. Не слишком приятная ситуация для тех, кто чувствует чужие переживания. Один-два «толчка», даже всплеск чувств у нескольких человек сразу – от этого закрыться просто, но вот если настроение маленькой группы помножить на длину проспекта… Многовато получается. Тут уж не до работы. Тем более такой, при которой всякая защита может помешать. Из-под купола работать – все равно что хирургу поверх резиновых перчаток варежки одеть.

А сейчас – самое времечко. Бегут куда-то люди, делами заняты. Все о чем-то думают, и каждый о своем. Радуются весне, тревожатся, чего-то ждут, хотят добраться домой и отдохнуть после работы. И прекрасно друг друга уравновешивают. Общий фон – почти идеальный. Серый. Чуть колышущийся. И по этому холсту – яркие, звенящие мазки каштанов. Старые деревья, не вековые, но уж точно постарше Александра. Хорошо…

– Здравствуйте, минутку внимания! Держите, это вам! Мы сегодня поздравляем каждого пятидесятого…

Надо же! Сколько лет, сколько зим, а эти ребята все так же бегают! Не весь еще лежалый ширпотреб из Китая сюда перевезли, не весь. А перевезут – великий сосед нового наштампует, у них это быстро и без проблем. Вот, например, в этом наборе виднеются фонарики и бритвочки – еще студентом был, их здесь каждому прохожему всучить пытались. Сама фирма вроде бы канадских корней, а верность традициям прямо-таки конфуцианская – под стать товару.

– Здравствуйте, можно вас на минутку? Мы проводим благотворительную акцию, не хотите ли помочь студентам?

Не хочется. Особенно если вспомнить, что руководитель благотворительной секты – один из первой сотни «самых-самых богатых». По мировому рейтингу, не по российскому. И не в последнюю очередь из таких рубликов его доллары растут. А девчушка все достаточно всерьез воспринимает. Идейная, так и светится вся – радостное голубовато-зеленое сияние.

– Обратите внимание, пожалуйста…

Листок – четвертушка стандартного. Распечатка. Приглашают куда-то… И вдруг ударило по глазам: «Древняя Кровь».

Оглянулся, увидел в толпе парнишку, бойко раздающего такие же листочки каждому встречному. А каждому ли? Присмотрелся – и тут парень обернулся. Почувствовал взгляд, нашел Александра в толпе. Шагнул навстречу.

– Простите, а что вас заинтересовало в нашем объявлении? Что именно?

Вот теперь надо поосторожнее. И в первую очередь – убрать маскировку. Ну, не совсем, конечно же, но верхним зрением все должны видеть обычного человека. Когда-то Александр и не думал о такой возможности. Теперь он делал это, почти не задумываясь. Парень-то чуткий попался, это тебе не рекламный агент какой-нибудь.

– Да ничего, в общем, – Александр пожал плечами. – В газетах пишут, по телевизору показывают – теперь вот живьем увидел. И как это у вас – серьезно?

– Что именно? – сказано это было совсем другим тоном. Парень, как ерш на крючке, дернулся, встопорщился, сразу колючки во все стороны. Достали люди человека. А человек, значит, молодой и еще обидчивый, во всем видит попытку принизить и ущемить. Поэтому, наверное, и подался к этим… собирателям Древней Крови. Почувствовать себя если не выше всех, то хотя бы не таким.

– Я вот насчет этого, – наугад ткнул в рекламу. – «Обрести иное понимание мира и себя». И еще вот: «Приглашаем разделить с нами ощущение иной реальности». Это как, все всерьез или опять глюки ловить компанией? Я лет десять назад связался было… – Александр махнул рукой, старательно изображая возмущение. – Чуть на наркоту не подсадили. Тоже иную реальность открывали. У вас возможности сознания чем расширяют?

– У нас их не расширяют, – парень еще ершился, но уже скорее гордо, чем обиженно. – Мы просто видим мир по-другому. Если у вас есть Древняя Кровь, то получится, если нет – значит, нет. Ничем помочь не можем, никого не держим.

– Ну-у, у меня точно ничего такого не водилось… В смысле крови. Не держу, – в ответ на непонимающий взгляд чуть улыбнулся. Осторожно, чтобы снова не обидеть. – У меня никакой крови нет, ни в баночке, ни в пробирочке. Вот во мне – дело другое. А как вы определяете, есть эта самая древняя в человеке или нет? Анализ берете? – краем глаза Александр заметил, как останавливаются и прислушиваются к разговору прохожие.

– Нет, это… – паренек явно смутился. Похоже, и сам толком не знает. – Это сложно, так сразу не скажешь. Вот если увидите… Вы знаете, лучше приходите к нам. Сами все посмотрите, и на вас старшие посмотрят. Они обычно сразу говорят, есть наша кровь или нет. Там внизу написано, где и когда собираемся. Приходите!

– И кого там спросить?

– Просто приходите, там только наши. Если кто спросит, откуда знаете, просто листок покажите. Вообще-то спрашивают редко, у нас всех принимают. Мы не секта какая-нибудь! – это было сказано настолько гордо и уверенно, что Александр промолчал. О гостеприимстве в сектах можно и потом поговорить. А лучше – не говорить совсем. Лучше пойти и самому поглядеть, что это за Древние и кто у них кровь проверяет.

– Ну ладно, зайду как-нибудь. Да, а сегодня можно?

– Можно, можно! Как раз сегодня новичков и собираем! – обрадовался парень. – Вам повезло, мы не каждый день приглашения раздаем.

Александр кивнул на прощание. К листовкам в руке парнишки протянулось сразу несколько человек – в основном молодых, хотя одной даме было явно за сорок. Интересно, каково почтенной матроне будет в такой компании? И главное – зачем ей нужна эта Древняя Кровь?

За час указанного на листочке срока неприметный мужичок в некогда пятнистой, а теперь белесой от солнца и многократных стирок куртке устроился поудобнее на лавочке. Вокруг шелестел окрепшей листвой старый сквер, прогуливались мужчины с собаками и женщины с колясками, где-то над головой ссорилось воронье. Мужичок прикрыл глаза, умиротворенно улыбнулся и задремал. Прямо перед ним высились напряженные фигуры революционных пролетариев и целился в резиденцию губернатора бронзовый «Максим». Среди гранитных плит мрачно колыхался желто-красный газовый факел.

Через полчаса к памятнику подошла девчушка лет шестнадцати. Покрутила головой, кого-то высматривая среди гуляющих горожан. Уселась на серый полированный камень возле огня. Поправила расшитый крестиком ремешок на голове, достала из пестрого рюкзачка книжку и зашелестела страницами. Впрочем, углубиться в чтение ей не дали. В сквере появился тот самый паренек, который недавно раздавал на проспекте приглашения всем носителям Древней Крови. Точно так же осмотрелся, поприветствовал девушку каким-то сложным жестом. Сел рядом, начал о чем-то внимательно расспрашивать. Дремавший на лавочке мужичок еле заметно вздохнул.

Знакомо это все. И пять лет назад собирались «у огня» – или, как говорили завсегдатаи, на" зажигалке", и десять. Возможно, что и больше – центр города все-таки. Назначались свидания и важные встречи, собирались активные читатели бесплатных объявлений и торговцы-сетевики, толкинисты и обманутые вкладчики… Неизвестным образом появилось и установилось своеобразное расписание. В крайнем случае располагались в разных углах сквера. Впрочем, молодежь надежно оккупировала площадку перед огнем и меняться местами ни с кем не собиралась. Благо у «зажигалки» можно было не только с особым шиком прикурить, но и малость погреться промозглыми осенними вечерами. Осенью же тусовки постепенно перемещались под крыши квартир и разных клубов: даже у самого огня в зимние морозы полчаса беседы выдерживали только особо стойкие…

Весна. Все тянутся из опостылевших стен, всех манят новые запахи. Вот еще двое на огонек заглянули, а вот и компания побольше – явно откуда-то вместе шли. Потом начали подходить по одному, но чуть ли не ежеминутно. Кое-кто озирался настороженно, однако не без любопытства – сразу видно новичков. Вроде бы некоторых сегодня уже видел… ага, вот и та самая дама «в возрасте». К ней сразу же подошел парень-агитатор. Постепенно вокруг них столпились потеснее, любопытные новички перестали глазеть по сторонам и помалу включались в разговор. Пора.

Мужичок на лавочке проснулся, потряс головой. Провел по лицу ладонями. Встал. Отряхнул и пригладил скромную одежку. И исчез.

То есть ничего чудесного не произошло. Никто не пропадал с блеском и треском, не растворялся в воздухе и не превращался в легкий дымок. Просто к гудящей компании подошел уже не полубомж неопределенного возраста, а подтянутый, крепкий молодой человек. Может быть, и не совсем молодой, но уж если «за тридцать», то совсем немного. Несколько уставший, чуть небритый. В потертой и выгоревшей «камуфляжке» со следами каких-то нашивок – эти места были темнее. Не намного, но опытный глаз замечал сразу.