Сын Галактики - Противостояние - Дмитрий Распопов

– Это шутка?

Сознание принца стало бурно протестовать, и я его понимал. Протянутые мне документы были соглашением на союз с первой дочерью главы Дома второго дагота.

– Нет, это требование твоего отца, если ты хочешь и дальше оставаться наследным принцем, – злорадству дяди принца можно было только восхититься.

Принц категорически был против подобного договора и, копнув в его сознании, я увидел почему, союз означал конец вольной жизни. Женские особи заправляли в империи клаксонов самым важным – продолжением рода. Только они выдавали разрешение на вступление в союз той или иной особи, а то, что мужчины занимали все высшие посты в империи, никого не обманывало. Никто не станет спорить с хранительницами, находясь в здравом рассудке, ведь если тебе не дадут выбрать спутницу, можно остаться без потомства навсегда. Конечно, находились фанатики, которым было всё равно, но и на таких находили управу, воздействуя целиком на их Дом.

Я понял, зачем отец принца устроил это представление. Ему нужно было морально подавить сына, чтобы тот принял нужное решение. Потеря одного корабля никого не волновала.

– А если я откажусь? – роль принца нужно было отыгрывать до конца.

– Трибунал, приговор и вот ты уже не служишь на Флоте, – предельно ясно ответил дядя.

Даже принц внутри меня вздрогнул от такой угрозы, невозможность быть военным автоматически делало меня неполноценным. Будь ты хоть трижды наследный принц, подобный приговор значил потерю всего.

– Хорошо, я согласен, – я взял лист в руки, читая брачный контракт, – но поверь мне, дядя, вы все очень скоро сильно пожалеете, что сделали это насильно.

– Как-нибудь переживём, – спокойно ответил тот, – с завтрашнего дня вы считаетесь едиными.

«Муж переезжает жить к жене», – с тоской прокомментировал принц.

Я усмехнулся, клаксоны сами того не желая протянули мне руку помощи.

– Я могу хотя бы забрать свои вещи, дядя? – поинтересовался я, вызвав скрежетание его хелицер при слове «дядя».

– Все вещи уже перевезены в твой новый Дом, родственник, – дядя не сдержался и ответил грубостью.

«Признавайся, что у тебя там произошло с дочерью главы второго Дома», – поинтересовался я у принца.

Вытолкнутые мне из его памяти сцены совокупления гигантских насекомых вызвали только позывы к рвоте.

«Боже, чем мне придётся заниматься, – ужаснулся я, – Келлер, может, передумаем пока не поздно?».

«Ничего с тобой не случиться, – посмеялся он, – ты всё время хотел внести в секс разнообразие. Вот представился отличный способ».

«Фу, это всё равно, что подсматривать за тараканами», – я вздрогнул только от того, что представил, как жена будет требовать от меня близости.

«Часто не будет, – принц вмешался в мои мысли, – она ждёт потомство».

«А-а-а, – тут уже стал посмеиваться я, – видишь Келлер, клаксоны чем-то на нас похожи, какие знакомые проблемы».

«Да уж», – хмыкнул он.

– Антиграв хоть дадите, или мне эскорт вызвать? – поинтересовался я.

– Антиграв второго Дома, уже дожидается вас снаружи, наследный принц, – я видел, с каким удовольствием дядя говорит мне одну противную новость за другой, – как и бот, что увезёт тебя к ним.

«Весь спектакль, с режиссированный отцом прошёл без малейшего сбоя, – понял я, – даже моя подпись наверно была бы подделана в случае отказа».

– Счастливо оставаться, господин дознаватель, – я вышел из комнаты, оставив довольного клаксона внутри.

«Хорошие у тебя родственники, – обратился я к принцу, – выпнули за дверь без приданного».

«После заключения союза отец переведёт на мой счёт десять миллионов личинок, – ответил принц, – вот только придётся объединять наши капиталы с Увак'ал'нагоссой».

Память услужливо подсказала, что личинки, это древнейшее название денег клаксонов, а Увак….чего-то там, это теперь моя жена.

«Буду звать её Ваксой, о ваши имена язык сломаешь», – вздохнул я, пытаясь повторить имя жены.

Принц что-то недовольно буркнул.

Возвращаясь в мегаполис, а затем к причальным шлюзам, я, наконец, мог рассмотреть всё подробно, поскольку слуг за мной никто не прислал. Принц поклялся отомстить всем, кто его унизил.

«Прикольно, – я вертел головой в разные стороны, – всё строго функционально, ни единой рекламы, всё сделано для того, чтобы быть частью системы».

«Низшие касты для этого и существуют, – ответил принц».

Полёт до шлюза продолжался не долго, а вот перелёт на другой дагот затянулся. Внутри него всё было практически идентично даготу принца. Мы также пролетели мимо застройки низших каст, и вот вскоре показался знаковый конус, только этот был с синими полосами вдоль своих граней, через десять минут мы приземлились у входа в верхние покои.

«Наконец-то», – принц был впервые счастлив.

Радоваться ему было от чего. Нас встречали четыре ряда слуг и гвардейцев, но на этом комитет по встрече не исчерпывался. Едва я сошёл с антиграва, ко мне устремилась служба безопасности второго Дома, составив мне почётный эскорт.

Не смотря ни на кого, я надменно последовал к входу в покои. Проводив меня до створчатого входа, солдаты расставили посты.

«Хоть кто-то соблюдает правила приличия», – довольно пробурчал принц.

Внутри меня ждала она, Вакса. В который раз мои эстетические чувства подверглись серьёзному испытанию. Первая дочь была раздета по последнему писку клаксонской моды. Из восторженных мыслеобразов принца я понял, что вот тот завиток темной краски на хитине головы Ваксы, это кровь редкого животного, один грамм этого вещества стоит столько, что хватило бы прокормить роту гвардейцев. Яркие полоски у прыгательных суставов являлись выделениями хищных цветов с одной из планет Тробиуса, и цена на это вещество хоть и была меньше крови арастестра, но была не по карману многим и многим.

Язык у меня не поворачивался назвать эту женскую особь «девушкой», но верещавший от радости принц, у которого не было связи с женскими особями длительное время, прямо таял от выделяемых ею феромонов.

«Мама, роди меня обратно, – едва не взвыл я, – сейчас ведь такое начнётся».

«Ути пути, какие мы нежные», – иронии в голосе Келлера было столько, что я понял, дальше сопротивляться «красоте» клаксонки будет слишком подозрительно. Выпустив наружу все эмоции принца, а также его рефлексы спаривания, я стал участником странного обряда ухаживания и спаривания.

– Дорогой, я так ждала тебя, – соединенные гениталии клаксонов не собирались разъединяться, хотя сам акт был, по всей видимости, закончен. Пришлось мне лезть в память принца, чтобы понять, что это нормально, в таком состоянии мы будем находиться ещё минут десять.