Младшая сестра - Энн Уил

— Я купила тебе новое белье. Не хочешь переодеться?

— Молодому человеку наверняка наплевать, как я одета, так что останусь в чем есть. Но все равно спасибо, это мило с твоей стороны, Крессида. Завтра я обязательно поменяю сорочку, а то больничное белье слишком уж смахивает на саван, для которого я еще не созрела.

Кресси приоткрыла двери палаты. В коридоре она увидела Николаса, читающего старый журнал. Кресси кивком предложила ему войти.

Когда он оказался в палате, Кресси представила его. Он встал по другую сторону кровати и взял больную за руку. Поддастся ли Кейт его обаянию? — гадала Кресси. Или разочаруется? Судя по книгам, написанным в молодые годы, она считала своим долгом ненавидеть мужчин. С другой стороны, очевидно, она испытывала совершенно другие чувства к юноше, изображенному на фотографиях, иначе не стала бы хранить его письма.

У Кресси отлегло от сердца, когда она увидела, что Николас и Кейт поладили. Выяснилось, что Кейт когда-то была пионером туризма — очень давно, когда для девушки было совершенно безопасно путешествовать одной по всей Европе, ловя попутные машины. В своих походах она дошла до Катманду еще до нашествия туда хиппи, а также побывала в Гойе, когда никто еще знать не знал об этом месте.

В палату внесли поднос с больничным ужином. Николас, взглянув на него, сказал:

— Выглядит не очень аппетитно. Здесь за углом есть ресторан, где мы с Кресси собирались перекусить, — пожалуй, я пойду и закажу три ужина. Это не займет более получаса.

Когда он удалился, Кейт сказала:

— Были времена, когда подобное авторитарное поведение очень злило меня. Сейчас же я смотрю на это совсем по-другому. Беда моя в том, что я воспитывалась отцом, который считал, что мужчины — это боги, а женщины — их рабыни. Только в сорок пять лет я смогла без предубеждения взглянуть на мужчин.

Кресси очень хотелось спросить ее о молодом человеке с фотографии, но она знала, что момент неподходящий. Вместо этого она поинтересовалась у Кейт, почему та решила жить до конца своих дней на Мальорке.

— Потому что двадцать восемь лет назад здесь можно было прожить очень недорого. Ну и, конечно, красота природы, прекрасный климат и уединение. Испанцы очень хорошо относятся к пожилым людям, и их собственные пенсионеры живут прекрасно. Однако моя пенсия и денежные сбережения тают на глазах. Господи, даже не знаю, на что я буду существовать, если протяну на этом свете еще лет десять, — она задумчиво посмотрела на Кресси. — Ты даже представить себе не можешь, как быстро проходит жизнь, Крессида. Возьми от нее как можно больше, пока ты молода и красива. — Словно прочитав мысли Кресси, она продолжила: — Ты не считаешь себя красивой, правда? Я тоже тебя разглядела не сразу, но теперь вижу: ты наделена нетрадиционной красотой, но лишена темперамента. Вероятно, в детстве тебя слишком подавляли мать и сестры.

— Я бы так не сказала, — возразила Кресси. — Хотя очень тяжело быть единственной дурочкой в гениальном семействе.

Кейт засмеялась своим хриплым прерывистым смехом.

— Может, в каком-то смысле они и умные люди. Но, как я поняла из рождественского письма Пола, твои сестры запутались в жизни, как когда-то имела несчастье запутаться и я. С твоими родителями та же история. Неустанная работа и беготня по приемам просто-напросто маскировка для взаимного отчуждения. Сомневаюсь, что они счастливы… У тебя есть молодой человек? — вдруг поинтересовалась Кейт.

— Нет.

— Это хорошо.

— В каком смысле?

— Ты можешь без помех наслаждаться своим чувством. Любовь, если, конечно, ее объект — человек подходящий, это одно из величайших благ человеческой жизни.

Кресси не могла с этим спорить и сказала:

— Ну, ведь Николас — это объект неподходящий. Любить человека, который никогда не ответит тебе взаимностью, значит носить в сердце боль и страдание.

— А почему ты думаешь, что он тебя не полюбит? По-моему, он уже по уши влюблен.

— Желание завести роман и любовь — это совершенно разные вещи.

— Все равно вы движетесь в правильном направлении. Тем более сейчас он в том возрасте, когда мимолетные увлечения теряют свою привлекательность и мужчина стремится к серьезным отношениям. Не исключено, что он подумывает о наследнике.

Кресси уже собиралась возразить, но тут услышала звук приближающихся шагов Николаса. Принесенный ужин оказался необыкновенно вкусным, к тому же на больничном подносе красовался бокал вина. Внимание посетителей растопило угрюмость старой дамы. Они оставили Кейт в прекрасном настроении.

— Еще слишком рано, чтобы ехать домой. Давай немного погуляем по городу? — предложил Николас, вернув в ресторан посуду, столовые приборы, а также корзины, в которые был упакован их ужин. Кресси с удовольствием согласилась на то, что называлось paseo — вечерние гуляния местных жителей. В зависимости от возраста одни демонстрировали обновки, другие — младенцев, третьи выискивали в толпе потенциальных друзей или подружек или играли с чужими детишками. Конечно, были и такие, что сидели на скамейке или раскладном стуле молча, наблюдая за происходящим, кто с любопытством, а кто с полным безразличием.

Кресси была рада возможности почувствовать себя частицей этой живописной толпы, но поведение Николаса ее слегка удивило. Она думала, что сразу же после ужина Николас повезет ее обратно в поместье, чтобы продолжить начатое днем в коттедже Кейт. Однако он явно не торопился. Они поглазели на витрины, потом Николас представил ее нескольким знакомым, встретившимся по пути, который привел их в кафе, где они посидели некоторое время за чашечкой кофе, наблюдая за прохожими. Кресси тем временем размышляла о призыве Кейт пользоваться своей юностью и красотой. Ей и впрямь недоставало темперамента, чтобы пронестись по жизни, не боясь отчаянных поступков. Это просто не заложено в ее природе.

По дороге в поместье они преимущественно молчали. Николас казался немного угрюмым. Возможно, он думает о своей книге, а не о лишенной темперамента спутнице? — задалась вопросом Кресси. Жаль, конечно, но она не знала на него точного ответа. Залитый лунным светом черно-серебристый пейзаж за окошком, как ни странно, стал для нее более родным, чем место, где она прожила всю свою жизнь.

Она внезапно вспомнила о статье, которую недавно прочитала в газете и даже сохранила в папке с заинтересовавшими ее вырезками. Заголовок звучал так: «Епископы разделились во мнениях».

В статье излагалось интервью с двумя супружескими парами, одна из которых жила вместе еще до замужества, а другая сохранила платонические отношения в течение всех восьми месяцев до регистрации брака. Последнюю пару вовсе нельзя было назвать занудной. Их решение не спать друг с другом до брачной ночи импонировало Кресси, ибо подтверждало ее собственные взгляды. Хотя сейчас она уже не была уверена в их правильности.