Воин и маг - Михаил Михеев

Голос мага слышали все, кто собрался на стене замка. Негромкий голос, спокойный. Тоже магия, простенькая, почти не требующая сил, но иногда очень полезная. Корбин просто сообщил, что барон погиб, поэтому он, граф Корбин, намерен стать опекуном малолетнего наследника. Так что давайте, открывайте ворота да пропускайте нового господина, пока господин этот не разозлился и не устроил всем пляски диких кочевников со звоном оружия вначале и поминальными песнопениями в конце.

Сам маг стоял открыто, даже нагло, в небрежной позе — грудь колесом, левая нога вперед, челюсть, до блеска выбритая, на солнце сверкает, пальцы рук скрещены, между ними поблескивают синие искорки. Однако небрежность эта никого, хоть немного разбирающегося в боевой магии, не могла обмануть, именно это положение пальцев и именно эти искорки являются признаком готового к немедленному применению таранного заклинания, а даже маг второго ранга вышибет этим заклинанием среднестатистические замковые ворота и не заметит. Конечно, ворота тоже укрепляются заклинаниями, и в замке Шлипентайн это было сделано, такие ворота запросто не снести, но и маг ведь перед замком стоит необычный. Высший ранг — это вам не пописать выйти, это сила. И ворота вышибет, и стену вокруг них развалит.

Очевидно, опытные люди среди защитников замка были. Ничего, кстати, в этом удивительного не было — покойный барон трусом никогда не был и от службы воинской не уклонялся. Когда король призывал его на войну, он всегда являлся, как положено — конно, людно и оружно. Даже больше, чем положено, людей приводил, бывало — считал, что боевой опыт солдатам нужен, ну а убьют кого — так на все воля богов. Тот же Корбин, когда окончательно в своих владениях осел, всего один раз по королевскому вызову явился — правда, всего одна война и была. И привел с собой всего десяток — как положено, не больше и не меньше. А когда его какой-то чинуша в том упрекнуть попробовал, мол, столько разве что мелкопоместные с собой водят, ответил, что сколько положено — привел, все остальное — за дополнительную плату. И прейскурант за услуги выставил — у всех волосы зашевелились. И магию — тоже по прейскуранту, а иначе зачем налоги платятся? Не нравится? Вот пусть король и воюет, ему положено отрабатывать плату, которую он в виде налогов получает.

Да и вообще, будем честны, приспичь самому Корбину ту войну, точнее, маленький пограничный конфликт, выиграть — он бы справился одной своей дружиной. Ну и магией, конечно, куда же без нее. А потакать прихотям нынешнего сюзерена, который решил в войнушку поиграться, прям как большой и взрослый, — вот уж увольте, будто дел других нет.

Старому королю, деду нынешнего, он бы такое не сказал, и не потому даже, что поостерегся бы, а потому, что уважал старика. И отцу бы не сказал, не стал бы связываться. А вот нынешнего не боялся ни капли, а уважал еще меньше, поэтому предпочел с ним разругаться, но людей своих поберечь. А вот Шлипеншухер тогда целую полусотню привел, поэтому, в отличие от тех же тенорцев, чей граф тоже старался не напрягаться, у людей Шлипеншухера с боевым опытом все было в порядке. И, как действует таранное заклинание, они знали, не раз видели, поэтому предпочли ворота послушно открыть — жить-то всем хочется.

Самое же смешное было то, что взял их Корбин практически на испуг — после выматывающего сеанса массового целительства сил у него практически не оставалось. Все эти искорки и пальцы скрещенные — так, театр и бутафория, иллюзия обычная. Однако же сработало — громкая слава иногда дорогого стоит.

Через час солдаты барона закончили приносить присягу новому господину, и это, в принципе, было и все. Оставалось привезти официального наследника и донести новость о смене власти до всех баронских деревень, но это были уже детали. За наследником отправился небольшой, хорошо вооруженный отряд, а по деревням отправили все тех же баронских дружинников. Кулак им всем под нос и предупреждение о том, что если хоть одно слово переврут или что плохое против графа умыслят — всех насмерть запорет. Те даже не сомневались, что граф угрозу выполнит, а потому прониклись, можно было быть уверенным, что друг за дружкой будут следить в оба и если кто-нибудь, не дай боги, свернет мыслью не в ту сторону, то его свои же прирежут и под елочку сложат. Ноги отдельно, руки отдельно, лишь бы графского гнева не вызвать. Опять же, во исполнение приказа графа, если кого из тенорцев поймают — повесят их сразу же. Им граф дал возможность бежать — ну так пусть бегут, а кто вместо того чтобы домой поджав хвост мчаться, решил пошляться по чужим лесам, пусть не обижаются.

Ну а теперь, когда текущие дела были завершены, можно было дать отдых солдатам и решить, что делать дальше. С одной стороны, Корбин получил, что хотел, поставив под контроль обширные территории и ослабив сильного соседа, с другой же — возникал вопрос: а что, собственно, тенорцы здесь забыли? Нет, зачем они пришли — понятно, явно пронюхали про ситуацию с бароном и решили сделать то же самое, что и Корбин. Рано или поздно это должно было случиться, шила в мешке не утаишь, хотя Корбин и надеялся, что это произойдет чуть позже. Ну да ладно, что случилось — то случилось, сделанного не изменишь и надо просто решать возникающие проблемы. Однако же они явно знали, что де'Карри начал действовать первым, а пришедшее из глубин времен правило «кто первый встал — того и тапки» требовало от них сидеть в сторонке, а если и возмущаться, то не вслух. Правило это можно было нарушить, только если вступало в действие не менее, а может, и более древнее право — право сильного. Это объясняло численность армии Тенора, однако, разбив ее, Корбин был вправе потребовать у престарелого владыки Тенора ответа, почему это тот полез не в свое дело, да вдобавок доказательства своей правоты в стихийно возникшем споре привел неубедительные. А как может выглядеть убедительной армия, если ее противник, вдесятеро меньший по численности, на пинках вынес? Обидно даже, насколько низко правитель Тенора оценил воинские таланты Корбина. Обидеться, что ли?

Все это лирика, конечно, но сейчас древние законы и в самом деле давали Корбину право требовать с Тенора компенсацию. Нет, Тенор, конечно, так просто расстаться с деньгами не захочет, но наиболее веские аргументы тенорцев частью разбежались по лесам, частью остались лежать на негостеприимном поле, а их оружие и доспехи стали добычей воинов графа. Богатой добычей, кстати, их можно было в том же Теноре потом довольно выгодно продать.

Так вот, по всему выходило, что армия Тенора если и не перестала существовать, то понесла жесточайшие потери, которые фактически свели ее возможности к нулю. А раз так, то столица Тенора оставалась без защиты, из чего вполне логично следовало, что если Корбин поторопится, то и Тенор тоже в самое ближайшее время может присоединиться к его графству. Абсолютно добровольно, кстати, а кто не добровольно — тот пожалеет, что не прислушался к голосу разума. Впрочем, даже если присоединить Тенор целиком и не удастся, то вполне реально отхватить от него солидный кусок или, на худой конец, пограбить приграничные села. Авантюра, конечно, король не обрадуется, узнав о начавшейся междоусобице, и может попробовать вмешаться, да и соседи спокойно сидеть не станут просто потому, что захотят откусить свою долю, но если все провернуть быстро и грамотно, то все будут поставлены перед фактом, и королю вмешиваться будет уже не с руки. В том же, что соседей он поодиночке отлупит, Корбин не сомневался ни на минуту.