Эль и Карамель (СИ) - Анастасия Константиновна Дока

— Что… это было, Элечка? — недоумевала перепуганная Ася, не в силах сдвинуться с места. Страх буквально парализовал её.

Эль помог Кристине подняться. Его нахмуренные брови то и дело сдвигались к переносице. Он обдумывал сложившуюся ситуацию.

— Кажется, я разбила нос, — захныкала пострадавшая.

— Зато выжила, — бросилась к ней Мада.

— А Василий? — всполошилась Кристина. — Вася!

Хомяк лежал на полу. Без сознания. Его шкурка слегка дымилась.

— Вася! — заплакала Кристина. — Не умирай, Вася!

— Он не умер, — заметил Эль, бережно поднимая зверька. — Искры прошлись по его шубке. К счастью, по касательной. Это обычный обморок.

— Но он же дымится! — воскликнула Ася.

— Это магия. Всего лишь магия.

— Дурацкая, Элечка, магия, — не удержалась от всхлипа Карамелина.

— Она не дурацкая. Сложная, — поправил Эль.

Когда Василия положили отдыхать на любезно постеленный Кристиной пиджак, а Кристину подлечили найденной в кабинете аптечкой, собрались в центре помещения. Сошлись в круг. Три пары женских глаз уставились на Эля, в ожидании объяснений. Все были взволнованны. Сам Эль не до конца разобрался с происходящим, но тем не менее постарался успокоить собравшихся.

— Лист не подсказка — это хорошо. Все живы, и это замечательно. Теперь мы знаем о расставленных ловушках и впредь будем осторожнее. Никаких резких движений, тем более взмахов странными предметами.

— Но это была простая бумага!

— Нет, Кристина, это было смертельное заклинание, от которого мы чудом спаслись.

— Но как ты догадался об опасности?

— Клавдия Семёновна никогда не разбрасывала бумаги. Содержала всё в идеальном порядке. Я сам помогал ей наводить его. Так что находка казалась странной.

— Ясно, но ты не объяснил главного, — Мада выглядела как никогда серьёзно, — каким образом здесь оказалась ловушка, и кому она предназначалась?

Вздохнул, оглядел присутствующих. Прочёл в глазах каждого тревогу. Не хотел расстраивать, но умолчать о своём предположении не мог. Нечестно это, да и опасно. Взял за руку Асю.

— Думаю, Пони оставил стрелу для тебя, любимая.

— Хотел ме-меня убить?

Кивнул.

— Оп-пять? Но за что, почему?

— Ты для него угроза. — Обратился к остальным. — Вероятно, он убил Клавдию Семёновну специально. Думал, справиться с её внучкой будет намного проще. Неопытная, не смыслящая в волшебстве.

— Но не на ту напал! — внезапно выкрикнула Ася, дрожа всем телом. — Я так легко не сдамся! Мы сейчас разгадаем бабушкину загадку, и он поплатится за всё!

Эль обнял Асю:

— Тише, любимая. Всё будет хорошо. И ты абсолютно права. Раз ловушка пряталась в виде непримечательного листа, значит, Пони знает, понять бабушкину головоломку в силах только ты. Он… боится. — Заглянул в глаза. — Асенька, он тебя боится.

Облегчения эта новость не принесла. Карамелина продолжала дрожать и испуганно озираться по сторонам.

Никто не горел желанием продолжать поиски.

— А сама магия поискать не может? Давай соединим твою и волшебство печати, а? Вдруг, получится? — со слабой надеждой попросила Ася.

— К сожалению, так не бывает. Печать не работает с другой силой. Любая магия только помогает. Она не может выполнять всю работу. Нам не нужно бояться. Никаких резких движений и всё. Мы в безопасности.

— Бесполезная магия, — проворчала Кристина, потирая ушибленный нос. Он не был сломан, но ещё кровил и болел.

Эль ничего не ответил. Когда он только поступил учиться, считал так же. Но позднее осознал: волшебство не панацея, не спасательный круг, не щит от любого зла. Волшебство — это прежде всего осторожность и знания. А затем уже капелька магии.

— Я начну первый, — сказал, видя неуверенность. — Присоединитесь, когда поймёте, что готовы.

Недолго Ася смотрела на любимого. Каждое его прикосновение к предмету отзывалось в ней жгучим страхом.

— Умирать, так вместе, — решила, поднимая «К» — калькулятор.

Сёстры встретились взглядом. Вздохнули, кивнули.

Конечно, никто умирать не спешил, но в глубине души понимал, если пострадает один из них, пока другой будет стоять в сторонке, совесть убьёт быстрее, чем удар магии. Простая истина помогла не попадаться в последующие ловушки и приходить на выручку друг другу.

Через уйму потраченных нервов, сил и времени искатели были вознаграждены. Натренированная, казалось бы, детскими играми Ася, с лёгкостью отметала одни предметы и заостряла внимание на других. Печать бабушки тоже помогала, не так активно, как хотелось Карамелиной, но всё же науськанная Элем, та понимала — магия — не палочка выручалочка. Магия лишь своеобразный пинок в правильном направлении. Магический пинок. Поэтому не сердилась.

В итоге из большого количества возможностей осталось всего шесть: ровно столько, сколько букв было в загадке.

— А что делать с мягким знаком? — недоумевала Кристина после того, как все собрались у кучки предметов.

— Он уже найден, — гордо улыбнулась Ася. — Бабушка всегда переворачивала знак, и таким образом я получала «Р». Чаще всего там скрывалось что-то рычащее.

— Рычащее? — переспросила Мада.

— Да. В детстве это обозначало нечто, издающее громкий противный звук, например, ракета.

Три пары глаз смотрели с удивлением.

— Ненастоящая, конечно, игрушечная. Папа коллекционировал, пока я не подросла и не заняла все его полки своей косметикой. — Голос звучал грустно. — Он сам продал коллекцию. Выручил много денег, но расстроенный потом ходил целую неделю. А рычащее здесь вот это, — указала рукой на овальный предмет, напоминающий обыкновенное, правда, старое зеркало.

— Съюка, — сказал Эль.

— Не ругайся, — нахмурилась Ася.

— Это название.

— Бабушка часто использовала эту штуку для улучшения теста. Шутя, естественно. И рычала, изображая, как зеркало колдует.

— Оно по-настоящему колдует, любимая. Клавдия Семёновна использовала Съюку при поимке воров.

— Ничего себе! А мне бабушка говорила вот что: «Всё и все любят выглядеть хорошо. Тесто не исключение. Поставь зеркало перед тазиком, пусть поговорят. Тесто на себя полюбуется, улучшит вид». Я верила. Мне было лет пять, и я спрашивала, как оно себя может улучшить, а бабушка отвечала, что оно поднимется, представляя себя будущим румяным пирогом.