Когда падают звезды - Мария Акулова

Довольная тем, что не села в лужу, Сюзанна победоносно улыбнулась, потом уже картинно, сделала вид, что размышляет над чем-то важным, и провозгласила:

- Один.

- Правильно, Сюзанна, поздравляю, теперь герцог обязан ответить на ваш вопрос. - Соня одобрительно улыбнулась добровольно подставившемуся мужчине, как бы извиняясь за то, что из-за своего благородного порыва, ему придется теперь отвечать на неудобный вопрос.

Забавно все же наблюдать за тем, как человек занимается несвойственным ему делом. Не менее напряженно, чем в ожидании вопроса теперь Сюзанна пыталась изощриться задавая свой. Наконец-то, лукаво улыбнувшись, кинув взгляд на ведущую, она решилась:

- Можно ли утверждать, что среди присутствующих в этой комнате дам есть одна, занимающая ваши мысли более других?

Был ли он удивлен? Вряд ли. Осознавала ли она, что заходит за грань дозволенного? Возможно и нет. Очевидно, вопрос был направлен на то, чтоб уколоть Соню, или дать повод для сплетен на смену приевшимся сегодня. В общем-то, Дэррек понимал: скажи он нет или да, лично его ответ никаким образом не коснется и не заденет. А милые поступки Сони на протяжении сегодняшнего вечера не заслуживают публичного унижения.

Ответ герцога наверное, больше других предшествующих ему заставил публику засуетиться, его "можете" подкрепленное улыбкой заставило измениться в лице и Сюзанну, чья улыбка чуть померкла. Видимо, девушка все же рассчитывала на возможное унижение слишком уж много возомнившей о себе выскочке Дивьер. Сама Соня, ожидавшая ответа как приговора, не смогласкрыть свою радость от услышанного, жар хлынул к щекам, все что она смогла, отвернувшись улыбнуться, задержав так и рвавшееся из груди ликование. Ведь еще ни разу он не сказал ей, что она ему нравится. Они говорили о многом, обсуждали и ее семью, интересы, он рассказывал ей разные истории, но ни разу они не обсуждали происходящее между ними. По сути, ведь ничего пока что и не происходило, но как важно девушке знать, что ее избранник благосклонен к ней так же, как она к нему.

Майя смотрела на сестру не зная радоваться за нее, а вдруг все будет именно так, как Соня себе представляет, или в очередной раз насторожиться. Но главное, не дать захлебнуться тем отчаяньем, отголосок которого все же остался в сердце. В сотый раз ее несбыточные оставшиеся в самом темном и пыльном уголке сознания разбились в дребезге. С каждым разом, получались осколки все меньшие, а значит, и ранок от них больше.

В общем-то, ведь он даже не солгал, к одной присутствующей здесь, он испытывал особые чувства, вот сейчас, наблюдая за тем, как она одобрительно улыбается сестре, он готов свернуть ей шею. Эта глупая и понятия не имеет, что никакое это не обещание вечной любви, простая помощь, если хотите, дружеская в сложившейся ситуации. Не больше. Опять у него перед глазами стала сцена, так живо описанная несколько часов назад. Да, вот теперь, он точно готов свернуть ей шею. Хотя нет, сегодня он принял для себя важное решение. Хватит играть в кошки-мышки. Как оказалось, ситуацию с ней он не контролирует в той степени, в какой хотел бы, а значит, пришла пора решительных шагов.

Девушке же повезло, уже через несколько минут, в комнату влетела шумная компания во главе с Дамианом, который с порога начал рассказывать занимательную историю их поездки, оставив игру так и не законченной, до нее очередь не успела дойти.

*****

Вот уже двадцать лет один день в году был для Майи особенным, день ее рождения. Когда утро начинается с покашливания отца у двери, спетой мелодичным голосом мамы и сестры песенки, задутой свечи на торте, с визгом запрыгнувшей на кровать Соней, нетерпеливо подгоняющей открыть все-все-все подарки.

День, который принадлежит целиком и полностью тебе, но и накладывает непреодолимые обязанности. Прошел еще год, чего смогла добиться ты? Что изменилось? Что стало лучше? На сколько шагов, километров, стуков сердца ты приблизилась к своей мечте? Праздник радостный и печальный, восхваление движения вперед и тоска от утраченных возможностей.

Так было всегда на протяжении девятнадцати лет. Майя задула в общей сложности сто девяносто свечей, получился не меньшую гору подарков, разнообразнейшие пожелания и незабываемые воспоминания. В этот день, даже ее любимый Тень вел себя на удивление смирно, не фыркал по малейшему недовольству, давал погладить себя по гриве, послушно сбавлял шаг или рвался в галоп по первой же просьбе.

Так было всегда, но не сегодня. Впервые Майя открыла глаза не в своей уютной комнате, на любимой перине, а в чужом доме, чужом герцогстве, в чуждом мире. Проснулась она не от покашливания графа Дивьера, мама не спела ей песню, Соня не запрыгнула с визгом в кровать. Все было не так. Разбудил Майю шум за дверью, кто-то разбил стоящую там вазу, жаль, была красивая. Повернувшись к окну, Майя грустно вздохнула, погода, к сожалению, подарка тоже не преподнесла, серое небо, ветер, брррр. Ее любимые пионы в этом году уже успели отцвести.

Впервые за время, проведенное в гостях, Майя готова была расплакаться, не от обиды из-за неврученных подарков или отхода от традиции. От жуткой тоски по дому, по родителям, по лучшему в мире другу, по сестре, которая с ней не разговаривает. От своего бессилия во всем, за что она берется. Но нет, нельзя распускаться, все что Майя себе позволила - нырнула с головой под одеяло, вернувшись в полную темноту и тишину, посчитала до десяти, справилась с эмоциями и встала, готовая встретить очередной день. Такой же, как десятки предыдущих, ничем не примечательный.

Это даже будет забавно. Одно из принимаемых как данность предубеждений их общества, гласит: девушка, достигшая двадцати лет, не вышедшая замуж - обреченная старая дева. Об удачной партии можно забыть, о хоть какой-то - возможно, да и то, лишь после того, как потенциальный кавалер убедится, что более молодой и выгодной невесты ему не сыскать. Действительно праздновать свое двадцатилетние может или замужняя, состоявшаяся женщина, или сумасшедшая, желающая посмеяться над судьбой. Чем отличается вчерашняя девятнадцатилетняя девушка от сегодняшней двадцатилетней старой девы, Майя пыталась понять, осматривая себя в зеркале, но, ничего не вышло. Хотя, ей еще нету двадцати, мама говорила, что обе сестрички родились поздним вечером, после захода солнца, может тогда и станет понятно, в чем изменения? Кожа одрябнет, руки начнут трястись, и придется срочно обращаться к дантисту за зубными протезами.

Пригладив несуществующие складки на платье, Майя усмехнулась своим мыслям. В честь праздника, девушка решила сделать исключение из своего обычно серого, безликого образа. В ее гардеробе имелось любимое платье, ткань к нему они с мамой как-то увидели в швейной лавке и обе моментально влюбились. Нежно голубой ситец, по периметру которого порхают бабочки, как живые, запечатленные на ткани. Не смотря на протесты Майи, ткань была куплена, и уже через неделю платье сшито. Подол усеивали сотни бабочек, и лишь немногие из них достигали талии, так же было и с рукавами. Примеряв его, Майя боялась выйти к зеркалу, ведь красота платья еще не залог красоты в нет. А в очередной раз разочароваться она была не готова. Но, открыв глаза, и увидев свое отражение, даже она удивилась. Голубой цвет оттенял проступающую бирюзу глаз, белые спадающие локоны не казались настолько безликими и неуместными как обычно. Мама сказала, что именно так должно быть, выглядят ангелы Яха, которые посылают деток на землю, к их мамам, раз дети в детстве так искренне улыбаются вспоминая о них.