Помни войну - Алексей Шишов

Вряд ли два замечательных человека, обладавших талантами каждый на своем поприще, думали в 1878 году, что через шестнадцать лет им придется встретиться еще раз. Но уже не после победной войны, а в самом начале войны проигранной. Встретиться в Порт-Артуре, чтобы погибнуть в водах Желтого моря вместе с флагманским эскадренным броненосцем «Петропавловск»...

«Великий князь Константин» трудился, как говорится, не покладая рук. Не одну тысячу воинов он перевез в Отечество вместе с полковым и батарейным вооружением и имуществом. Экипаж получил не одну благодарность за перевозку войск.

Пароходу приходилось заходить и в турецкий Константинополь — Стамбул на Босфоре, на Принцевы острова

Мраморного моря, чтобы брать и там пассажиров. Среди них однажды оказалась элегантная и красивая девушка, обладавшая прекрасными манерами, — Капитолина Николаевна Якимова, воспитанница иезуитского монастыря в Бельгии, в Спа, дочь состоятельных родителей.

Тридцатилетний блестящий флотский офицер влюбился в нее, что называется, с первого взгляда. Вскоре после знакомства он сделал ей предложение. Оно было принято. После этого завязалась оживленная переписка.

В ноябре 1879 года аристократка Капитолина Якимова стала женой сына боцмана, Георгиевского кавалера флигель-адъютанта Степана Макарова. Венчались они в Морском соборе славного в отечественной истории портового города Одессы. Со стороны жениха присутствовали его боевые товарищи по завершившейся войне.

За немалые труды при перевозке войск из портов Мраморного моря и болгарских портов Бургас и Варна в Россию капитана 2-го ранга Макарова награждают орденом Святого Станислава 2-й степени.

Он ждет нового назначения, но от должности командира строящейся по типу «поповок» царской яхты «Ливадия» (прежняя «Ливадия» потерпела кораблекрушение у берегов Крыма и была «вычеркнута» из рядов Российского Императорского флота) боевой флотский офицер отказался. Его решение означало отказ от быстрой и блестящей карьеры придворного морского офицера, от вполне вероятного продолжения карьеры в Морском министерстве или в Морском главном штабе.

Многие сослуживцы Макарова «не поняли» такой поступок флигель-адъютанта, мечтавшего и дальше служить в боевом составе морских сил Российской державы.

К этому времени относится разрыв теплых отношений Макарова со своим давним покровителем и доброжелателем адмиралом А. А. Поповым. Причина имелась не одна. Среди них — отношение Степана Осиповича к поповской кораблестроительной программе создания мощных броненосцев с круглым корпусом — «поповок». Испытаний они не выдержали, показав много конструктивных недостатков.

В скором времени ушел с флота и адмирал Г. И. Бутаков, которому Макаров был обязан очень многим. Получив пост Главного командира Петербургского порта, Григорий

Иванович стал разоблачать крупные злоупотребления начальника Балтийского завода Кази при постройке броненосцев. Хотя Бутакова поддержал морской министр Шес-таков, конфликт он проиграл, и ему пришлось уйти в почетную отставку, став членом Государственного совета Российской империи. Так от флота был отлучен по воле двора, и прежде всего великих князей Константина и Алексея, один из самых прославленных военно-морских деятелей в истории России.

Макаров тяжело переживал разрыв дружественных отношений с Поповым и почетное «изгнание» с флотской службы Бутакова. С этими двумя адмиралами, неординарными личностями, Степана Осиповича роднило очень многое: разработка научных проблем, отстаивание своих взглядов на минное дело и борьбу за живучесть корабля и, наконец, просто моральная поддержка и адмиральская защита в трудных служебных ситуациях.

В деле с А. А. Поповым кто-то из флотских чиновников даже упрекнул Макарова, что он «был обязан опальному адмиралу своей карьерой». На сей счет признанный биограф флотоводца Фердинанд Фердинандович Врангель писал следующее:

«Он (Макаров. — А. Ш.) не признавал себя «креатурой Попова», как его называли недоброжелатели, но вполне сознавал, что Попову многим обязан, главным образом, той атмосферой лихорадочной умственной и служебной деятельности, в которой Попов постоянно держал своих подчиненных, а в особенности молодежь. Но несправедливо говорить (заявлял Макаров. — А. Ш.), что я Попову обязан своей карьерой. Началу этой карьеры, производству в лейтенанты за отличие, я обязан не Попову, а Г. И. Бутакову, благодаря моим работам по непотопляемости.

Когда А. А. Попов строил «поповки», он меня снова привлек к себе для разработки водоотливных средств и системы переборок; я работал не жалея сил, между прочим, нажил себе грыжу, лазая в междудонном пространстве. Затем снаряжение и командование «Константином», доставившие мне чины и флигель-адъютантство, состоялось независимо от адмирала Попова.

Тем не менее я всегда относился к нему с особым уважением и признательностью за многое, чему я у него научился; но охлаждение последовало, когда А. А. уже после войны предложил мне командование строившейся по его указаниям плоскодонной яхтой «Ливадия». Я поставил некоторые условия, но адмирал Попов, который все еще как бы видел во мне Степу Макарова, отказал мне в такой форме, которая глубоко оскорбила мое самолюбие.

Но повторяю, что, при всем моем уважении к А. А., я считаю, что своей карьерой обязан не тому или иному, а своей неустанной работе. Ведь были же у Попова любимцы, которых он выдвигал более меня, а где они?»

...В декабре 1879 года капитана 2-го ранга и флигель-адъютанта Макарова назначают начальником отряда миноносок 3-го и 4-го флотских экипажей флота Балтийского моря. Но долго командовать им, готовить для будущего кадры русских минных офицеров Степану Осиповичу не пришлось.

Глава четвёртая. Дела каспийские и босфорские

Вскоре после окончания войны по долгу службы Макаров оказался на Каспии. Завершалось присоединение народов Средней Азии к России, что имело для них прогрессивное значение. Прекращались междоусобицы местных ханов и эмиров, втягивавших подданных в кровопролитные межплеменные войны, уничтожались рабство и работорговля, а рабы немедленно получали свободу. Отсталые среднеазиатские области втягивались в общую хозяйственную жизнь экономически более развитой России, приобщались к более передовой русской культуре.

В середине XIX столетия около 115 тысяч прикаспийских туркмен добровольно приняли российское подданство. Только феодальная верхушка воинственного племени текинцев, получая помощь с персидской территории, оказала вооруженное сопротивление России, хотя та старалась не затрагивать интересы местной знати. Это было совсем не в интересах новой власти в Туркестане.

Идея о проникновении в Ахал-Текинский оазис зародилась в России еще во время Русско-турецкой войны

1877-1878 годов. Он находился у самой персидской границы, и от него шел удобный путь к Кушке, к афганской границе. Тогда русским отрядом был занят город Кизыл-Арват, впоследствии ставший конечным пунктом Закаспийской железной дороги.

Отправленная в 1879 году в земли туркменского племени теке (текинцев) военная экспедиция потерпела неудачу. Отряд в 12 тысяч человек оказался до крайности изнурен пешими переходами по пустынной местности, жарким климатом, нехваткой продовольствия и особенно питьевой воды. Отряду пришлось отступить из безводной, опаленной солнцем пустыни, потеряв большое число лошадей.

Однако правительство не отказалось от мысли присоединения к империи Ахал-Текинского оазиса. Он виделся последним звеном в цепи завоевания Россией среднеазиатских земель. С присоединением территории современной Туркмении для бриллианта британской короны — Индии было теперь рукой подать. А с Лондоном у Санкт-Петербурга в конце XIX столетия складывались не самые лучшие межгосударственные отношения, это было уже традицией. Успех пришел только в 1880 году, когда в глубь Закаспийской области отправилась военная экспедиция под командованием генерала Михаила Дмитриевича Скобелева, героя освобождения Болгарии. С ним Макаров познакомился во время эвакуации русской армии с Балкан. Овеянному славой генералу пришелся по душе боевой, распорядительный флотский офицер, командир военного парохода «Великий князь Константин», герой минных атак на Черноморье. Степан Осипович с благодарностью принял предложение Скобелева возглавить морскую часть военной экспедиции, получившей название Ахал-Текинской. Он организует военные перевозки через Каспий в порт Красноводск, связь восточного каспийского берега с Астраханью и Баку. Генералу Скобелеву Средняя Азия была хорошо знакома. Он участвовал в завоевании ее земель, подавил междоусобную войну в Кокандском ханстве в 1875-1876 годах. Однако там боевые действия складывались проще, чем предстоящие в Туркмении. Михаил Дмитриевич был доволен, что в лице флотского офицера он приобрел не только прекрасного заведующего морской частью Ахал-Текинской экспедиции, но и толкового советчика: