Новая жизнь - Ольга Мяхар

ГЛАВА 18

Очнулась я, судя по внутренним часам, через трое суток. Да, крепко меня приложило. А я уже как-то привыкла к мысли о своей неуязвимости.

Теперь вон лежу на столе, руки и ноги раскинуты в стороны и впаяны в металл, а сам стол подозрительно напоминает металлический алтарь, поставленный посреди огромной лаборатории с прозрачной крышей, расположенной, судя по размеру, где-то в центре этого замка.

Я сощурилась и пригляделась к одной из огромных бутылей на соседнем столе. Внутри явно сидели оба моих духа и крайне мрачно в свою очередь рассматривали меня. Оба были сильно потрепаны и наверняка уже перепробовали все возможные методы спасения. Гм… печально.

— О! Вы очнулись!

Перед лицом появилась знакомое лицо заказчика, радостно сверкающего стеклами очков и разглядывающего меня с отчаянной решимостью человека, наконец-то готового на все. Это пугало.

— Я пришла по объявлению…

— Ну конечно. Конечно! — засуетился он. — Я вам его и подкинул на стол, и даже сумел сделать так, что все ваши друзья отбыли днем раньше на другое задание. Знали бы вы, чего мне это стоило.

Гм…

— В таком случае, может, объясните мне, зачем…

— Конечно, конечно, — Лицо пропало, и человек закопошился, что-то разыскивая на столе. — Я простой ученый, простой ученый-механик, а вы — сложная механическая кукла. — Он выпрямился и повернулся ко мне. В руках "ученого" было что-то сильно смахивающее на бензопилу. Только маленькую. Но зато посверкивающую. У Иревиля в бутылке отвалилась челюсть, он дергал Фефа за рукав, пытаясь привлечь его внимание. — И… я просто ну о-очень сильно хочу узнать — что же именно у вас внутри.

Пила взвизгнула и с треском заработала. Ко мне начали медленно приближаться, а тело само задергалось и заметалось на столе так, что я испугалась за собственный разум. Мое механическое сознание, видимо, только сейчас сообразило, что душе угрожает опасность, но… сделать уже ничего не могло.

— Закройте глаза, милая. Обещаю, будет совсем не больно.

А потом остался только визг. Крепко зажмуренные веки. И вибрация в локте.

Сознание я отключила сама. Как гасят свет в комнате. Мне не хотелось видеть и слышать, как меня изучают.

Совсем.

— Рёва надо что-то делать!

— Да. Ща.

— Нет, погоди!

Молния шарахнула в стекло, отразилась и заметалась по сосуду… Духи, в свою очередь, с воплями по нему заметались. А еще через секунду сверкнувший Феофан рухнул на дно, потрескивая и дымясь.

— Гм… прости, думал, на этот раз должно сработать обязательно. Тут вот было что-то вроде трещинки. А, нет! Это грязь. Хм… Фефа?

Стон, скрежет пальцев по стеклу.

— Тебе помочь? Ну… встать там или еще чего. Ты только не волнуйся. Кстати, вон твой нимб летает. Под потолком. Явно тебя ищет.

Анрел с трудом сел и осторожно пошевелил обгорелыми крыльями.

— Чудовище, — с чувством.

— От монстра слышу. Ты себя в зеркало видел? Пришелец из ада.

Анрел скрипнул зубами и встал. Но, покачнувшись, вновь сел на дно бутылки, тоскливо глядя на надувшегося Иревиля.

— Так, ладно. Все разногласия потом, сейчас нужно спасать Буру. А о молниях…

— И я о чем! Он ее, как Буратино, распиливает.

— Что?!

Анрел подполз к стеклянной стенке бутыли и прижался к ней носом. Вглядевшись и немного успокоившись, он укоризненно посмотрел на нечистика.

— И ничего не пилит, а просто подсоединяет к ее голове контакты для доступа и анализа информации.

— Во-во. Доступ он открывает. Пилой. Говорю же, маньяк!

— Ладно. Маньяк так маньяк. Как спасать будем? — внимательно глядя на стол с девушкой.

Рёва задумчиво изучал что-то наверху.

— Ну… у меня есть одна идея…

Анрел радостно повернулся и в шоке уставился сразу на три шаровые молнии.

— …если запустить все три в пробку…

— Нет!!!

Молнии не запустили, Иревиля убедили не самовольничать. Анрел, взмокший от пережитого шока, сидел рядом с ним и доказывал, что его идея явно умнее.

— Я призову нимб. Он протолкнет пробку в бутылку, и мы вылетим! Понял?

— Твой нимб уже полчаса бьется о пробку. Сколько еще ждать? — хмуро. Рёва не любил, если его план не признавали лучшим.

— Ну-у… немножко. Но молнии не решают всех проблем.

— Угу. Ты еще помолись тут о спасении.

— Вот, кстати.

Тяжелый стон, анрелу заткнули рот рукой, подволакивая сопротивляющееся тело к себе.

— Не при мне же, Фефа!

Феофан замер и обреченно кивнул. Молитва чистого духа — это вам почище благословения будет.

А сверху продолжали неуверенно биться в пробку.

— Ты только выслушай и не перебивай. Ладно?

Крик, огласивший комнату, заставил обоих вздрогнуть и повернуться к столу. Орал маг — порезал палец, потрясая которым тут же побежал за бинтами, ругаясь и поскуливая от боли.

— Так. Короче. Пока этот горе-маньяк будет возиться с ранкой, я сотворю небольшого дракончика, и он просто выжжет эту хренову пробку вместе с магией запирания. Ну как?

— А… ты сможешь? — удивленно.

— А то!

Иревиль гордо встал, снисходительно глянул на впечатленного друга и сложил пальцы определенным образом.

После чего еще минут пять что-то шептал, размахивал руками и закатывал глаза. Феф сжал кулачки и молча ждал, слегка нахмурившись…

А вскоре воздух в банке потеплел, вокруг анрела заструились его плотные завихрения, а на душе стало еще более неспокойно. Но… он решил ждать, сжав зубы. На первом месте — спасение Буры. А все остальное потом. В том числе — и его бессмысленные страхи.

Перед нечистиком же уже начал проявляться небольшой длиннохвостый монстрик с алым язычком, зелеными глазкам и полупрозрачной чешуей. Иревиль выдохнул последнее слово, устало поднял веки и, ткнув пальцем вверх, произнес всего одно короткое слово: "Фас".

И тут же дракоши не стало, по лицу мазнула струя воздуха. А потом огромный столп огня поразил пробку, нимб и содержимое банки…

И Феофан наконец-то понял — чего смутно опасался (вопя, сотворяя защитный купол и ругая нечистика на чем свет стоит).

Но они выбрались! Оба. Дракон же растворился в воздухе, махнув напоследок хвостиком.

Духи кашляли, опирались друг на друга и стояли на столе, глядя на тело распростертой девушки. К анрелочку подлетел его родимый, но сильно обугленный и пострашневший нимбик и неуверенно завис у него перед носом.

— Какой ужас! — закатил глазки Феф.

Нимбик обиженно дрогнул и медленно перелетел к макушке Рёвы, зависнув над ней. Чуть косо, правда. Но все же.

— Убери ЭТО, — тихо. Угрюмо.

Нимб попытались забрать, но он шипел, щелкал и кидался заклинаниями, взявшимися неизвестно откуда.

— Не могу, — с отчаянием.

— Гм.

Оба посмотрели на золотистое нечто, Иревиль почесал макушку и махнул рукой:

— Хрен с ним. Потом разберемся. Короче. В атаку!

И парни ринулись решительно вперед, хмуря брови и глядя на свою подопечную.

Они были готовы сражаться до последнего.

Но уже на краю стола большая (по их меркам) волосатая рука сграбастала обоих и посадила в другую банку, которую заткнули крепче прежнего. Духи кусались, вырывались, кололись молниями и молитвами, но ученый, сжав зубы, справился с обоими, после чего снова направился к столу с девушкой, радостно потирая руки.

В банке тяжело молчали. Изредка потрескивал кривой нимб.

— Гм… предложения есть?

— Это конец, — тихо.

— Феф, я говорю, предложения…

— Мы умрем!

— Да я понял…

— Меня вышибут из анрелов-хранителей в обычные анрелы.

— А…

— А еще прибьют за нимб.

— Фефа, — с угрозой.

Всхлип и зло:

— И все равно я ее спасу!

После чего ошарашенный Иревиль очутился в центре огромной необузданной воронки магического типа, которая с силой врезалась в крышку, взревела, выбила ее и при этом мотнула банку так, что та рухнула со стола, прокатилась по полу и… встала так, что горлышко оказалось прижатым к полу — вместе с двумя помятыми духами.

— Фефа, — придушенно. — Достаточно. Давай теперь — просто полежим?

Анрел не отвечал. Он раскинулся на друге в бессознательном состоянии, закрыв глаза и мягко улыбаясь. Все, что мог, — сделал. Остальное он оставлял на Иревиля. Который, впрочем, об этом даже не догадывался.

ГЛАВА 19

Темно. Тихо.

Девушка лежала на столе в огромной пустой лаборатории, закрыв глаза и прислушиваясь к шуму… ползающей по полу банки.

Глаза медленно открылись, расширенные зрачки смотрели в одну точку. Внутри нее что-то щелкало и шелестело, словно включающийся компьютер.

— На счет "три"… — приглушенно, из-под стола.

— Раз. Два. Тр…

Шум, вскрик, ударившаяся о металл банка — и тишина.

Девушка смотрела на далекое небо, проглядывающее россыпью звезд в разрывах облаков, и не шевелилась. Даже грудь ее не поднималась в такт дыханию, да и сердце, скорее всего, не билось.